Евгений Орлов - Период девятый. У «прораба перестройки»

В качестве альтернативы предлагал присмотреться к тому, насколько рачителен и эффективен труд крестьянина в личном хозяйстве. Где даже крошки хлеба не пропадают даром. Где человек не станет отдыхать даже ночью, если возникнет угроза того, что скошенное и подсушенное им сено может намокнуть под надвигающимся дождём. Утверждал, что люди, получившие при переходе на аренду такую же самостоятельность как и в личном хозяйстве смогут преобразить все производственные процессы в районе. Я тоже поддавался магии его слов. Тем более, что в копачевских разработках у трудящихся предусматривалась гораздо большая самостоятельность, и его доводы воспринимались мною как косвенная поддержка и моих планов.

При этом он постоянно делал акцент, на перспективность создания комплексных арендных коллективов. Предлагал представить, что из-за одного разгильдяя, специализирующегося допустим на выращивании зерна, может пострадать несколько арендных животноводческих коллективов, рассчитывающих получить от него фураж.

И после многозначительной паузы Рудольф Эдуардович предлагал:

– А теперь давайте представим, что семья или дружный арендный коллектив самостоятельно станут выращивать и зерно и сено, сами заготавливать силос, сами будут выращивать молодняк для воспроизводства дойного стада и сами доить коров. У них даже не будет стремления поднимать цены на зерно или сено, так как их основной доход будет зависеть от того количества молока, которое они сдадут государству!

Присутствующие одобрительно кивали головами. Такой их восторг я не совсем разделял, поскольку помнил и о преимуществах, вытекающих от узкой специализации многих производств. Но и возможности комплексных коллективов мною тоже виделись перспективными, только если в них удастся внедрить ахроматические отношения, надёжно сплачивающие членов коллектива на решение общих задач.

Экономические и математические выкладки Прауста, меня настораживали. Зато в среде районных специалистов и руководителей хозяйств они воспринимались с восторгом. А он с упоением демонстрировал свои расчёты. Привычно манипулируя на доске мелом и тряпкой, обосновывал прогресс и по отраслям и по отдельным хозяйствам. Отталкиваясь от статистических данных на текущий момент, он приводил расчёты, предполагающие успехи в производстве при массовом охвате арендными отношениями. Получалось если производство полностью поручить арендаторам, то при уже установленном уровне расчётных цен в каждой отрасли и в каждом хозяйстве производство становилось самоокупаемым. А если на следующий год, запланировать ещё и некоторое их снижение, то можно обеспечить и полное самофинансирование каждого хозяйства.

Восторгам больших и малых руководителей не было предела. Подумать только, так всё просто и так гениально! Уже в следующем году можно преодолеть очень важный рубеж, а ещё через год может исполниться то, о чём мечтают во всех хозяйствах! Появятся собственные свободные финансовые средства, которыми хозяйство будет вправе распоряжаться по собственному усмотрению, а не по указаниям сверху. Оставалось только не жалеть сил для достижения полного охвата всех производств арендными отношениями.

Такая картина отдалённо напоминала энтузиазм и мечты сельских руководителей и рядовых аграриев при партийных инициативах по созданию звеньев с аккордно-премиальной оплатой труда за выращенную продукцию. А после, при поощрении формирования производственных коллективов с безнарядной организацией труда. Однако, надежды селян тех периодов были как бы более вальяжными, менее страстными. Руководители и полеводы с животноводами в то время мыслили примерно так: «Дело заманчивое, похоже, при участии можно получить заметные преимущества. Но прежде чем за него браться стоит подумать, не надёжнее ли оставаться на привычных позициях, при которых дело налажено, и результаты нас пока вполне устраивают?»

Здесь же или потому, что затея была обыграна как местная инициатива, или потому, что ни руководители, ни рядовые сельские труженики не были удовлетворены результатами сложившейся организации производства – энтузиазм и надежды на огромную эффективность нововведений оказались мощнейшими. Нельзя конечно сказать, что все руководители «посыпали головы пеплом» из-за крайне низкой эффективности местного производства. Или что рядовые труженики нищенствовали из-за постоянной убыточности производства.

Наша плановая социалистическая экономика таким способом перераспределяла финансовые потоки страны, что и рядовые получали заработную плату за выполненную работу или за затраченное на производстве время достаточную для удовлетворения скромных, насущных запросов. Да и специалисты с руководителями тоже получали гарантированные оклады вне зависимости от состояния дел на производстве. Но перспективы, проповедуемые научной лабораторией побуждали людей надеяться, что вскоре наступят такие перемены, которые превратят их жизнь из рядовой в процветающую!

У меня имелся уже значительный опыт организации труда гораздо более свободного и независимого, чем предлагалось здесь. Имелись убедительные подтверждения того, как при ахроматической организации, коллективы сплачивались на решение общих задач, не только ради финансовой выгоды, но и на других, на моральных или можно даже сказать на духовных основаниях. Зато в обозначаемом лабораторией будущем, мне виделось много «подводных камней».

Постепенно укреплялась мысль, о том, что и Прауст и Воробьёв и другие главные руководители района преднамеренно не раскрывали всех своих планов по их роли в ожидаемых процессах. Похоже, они действовали по принципам, которые у нас ассоциировались с правилами американской рекламы: «Всегда говорить правду, одну только правду, не говорить ничего кроме правды, но никогда не говорить всей правды». Совершенно верно и даже восторженно описывая особенности, причины и стимулы высокой эффективности труда крестьянина в личном хозяйстве все они дружно утверждали, что такая же свобода и такие же стимулы сохранятся и за арендными коллективами.

Но как говорят школьники при решении арифметических примеров: «Одно пишем, а другое сохраняем в уме!». В уме они сохраняли то, что за ними останутся и все рычаги материально-технического снабжения производства. Решение социальных вопросов. Правовые и силовые формы решения спорных вопросов или устранение конфликтов. Даже новую функцию посредничества между будущими арендными коллективами руководители района предназначали себе.

Кроме этого меня удивляла наивность и доверчивость будущих арендаторов. Они не только не замечали того, что пропагандируемы свободы были не настолько полными, как им утверждали, но не замечали они и того, что для них не были предусмотрены никакие правовые гарантии этой самой самостоятельности. Отсутствуют даже гарантии того, что они будут иметь возможность приобрести необходимое для их производства в том количестве и по той цене, которая отображалась в расчётах лаборатории.