Евгений Орлов - Период девятый. У «прораба перестройки»

Но даже моё, весьма критическое отношение к разработанному районом, оставляло надежду на позитивные перемены в производительности труда и росте экономики района. Потому, что арендаторы будут трудиться с мыслью, что работают только на себя. Потому, что узаконенные в районе цифры помогут им примерно представлять свой уровень доходов от их деятельности и будут «подталкивать» к дополнительным усилиям, чтобы не оказаться в накладе. Хотя предполагал, что вскоре возникнет разочарование у тех, которые окажутся в не самых благоприятных условиях. Возникнут конфликты при распределении новой техники, при утверждении очерёдности ремонта помещений и коммуникаций. Что при массовом охвате арендными отношениями будут снежным комом нарастать противоречия, конфликты и противостояния из-за желания предоставить одинаковые «фундаменты» всем будущим арендным коллективам района.

Кроме этого поражала наивность или как я её характеризовал «слепота» Прауста и Воробьёва использующих статистические данные эффективности частных крестьянских хозяйств района для обоснования всех агитационных расчётов. Они видимо искренне считали, что отмеченная результативность вызвана только наличием самостоятельности в решении хозяйственных задач и личной заинтересованностью в конечном результате.

Они по наивности или преднамеренно не учитывали того, что было общеизвестным. Участвуя в большом совхозном или колхозном производстве, частник приспособился брать там бесплатно понемногу того, что было незаметным мизером для предприятия, но существенным подспорьем для его маленького личного хозяйства. Зато при покупке этого за деньги он бы понёс весьма существенные для него затраты.

Он не вор. Большинство из них не считают себя даже несунами. В предшествующие десятилетия появился в нашем языке новый термин, произведённый из обычного глагола «взять». Взять на работе перестало считаться зазорным. Это стало не зазорным потому что так стали жить все. Потому, что каждый, нашёл свои, или «обязан» был найти возможности нелегального использования достижений общества для своих личных нужд. При этом понятие «нелегального» следовало употреблять в кавычках. В кавычках потому, что если нелегальное является повсеместным, общеизвестным и почти никогда не наказуемым, то оно уже как бы и не является таковым. В обиходе, расспрашивая о работе стали интересоваться не только тем, какую собеседник получает зарплату, но ещё и какой он может иметь дополнительный доход на своём рабочем месте.

При этом наблюдаются и случаи мелких хищений, такой весомой для частника продукции как концкорма, сухое молоко, бензин. Но в основном берут, то, что не используется или пропадает из-за нерадивости, нерасторопности или расхлябанности местных руководителей и специалистов. Берут выбрасываемые при ремонтах, но сухие и добротные бывшие в употреблении доски, оконные и дверные коробки, рамы. Снимают старую электропроводку, выбрасываемые промышленные светильники, ТЭНы и многое подобное.

В этой ассоциации мне всегда вспоминается Кубань. Там любой имеющий личный транспорт станичник, а некоторые даже с тачкой пешком, после основной работы обязательно устремляются на те поля, где убирают урожай зерновой кукурузы или подсолнечника. Собирая на просторных полях потери, неизбежные при механизированной уборке, в течение нескольких дней они делают годовые запасы зерна и подсолнечных семечек. Обеспечивающих содержание и откорм нескольких бычков или свиней. Или же разведение сотен гусей, индюков и уток.

К тому же в сельских предприятиях иногда встречаются и такие деятели, которые готовы идти на серьёзный конфликт с законом. За «магарычи» посторонним, или своих близких они могут рискнуть облагодетельствовать такими серьёзными вложениями в их личные хозяйства, которые обеспечат тем огромную выгоду. При этом если не попадается с поличным, то такой «благодетель» всегда сможет списать недостатки на естественную убыль и потери допустимые при больших объёмах того, что доверено в его распоряжение.

Но об этом почему-то никто не думал, и слушатели соглашались, с доводами Эдуарда Рудольфовича когда он пояснял:

– Не трудно подсчитать, что если сегодня у нас житель района, продавая молоко совхозу, в среднем имеет 600 рублей чистого дохода в год от одной коровы, то уйдя с производства и взяв в аренду двадцать коров – он получит за год двенадцать тысяч прибыли!

Хорошо понимая недостатки предложенных районом преобразований, я не пытался их выявлять или оспаривать аргументы лаборатории и руководства. В этой ситуации просто лелеял мысль, что когда предоставят площадку для реализации моих планов, мне на деле, а не на словах удастся доказать преимущества копачёвских подходов и рекомендаций. И район постепенно поменяет свои требования, на те принципы, которые заложены в ахроматических правилах.

В Линово лично я вначале не предпринимал никаких усилий по перестройке производственных отношений на арендные. Во-первых, Афонин – директор совхоза, не предлагал нам инициировать такие шаги. А во-вторых и у специалистов и рядовых рабочих совхоза почему-то упрочилось мнение вначале дождаться результатов от перемен в «Артемовском» и только после того если они окажутся заманчивыми начинать думать о преобразованиях у себя. Хотя участие в районных мероприятиях, и воздействием местной прессы интерес к новшеству присутствовал, но обсуждали все эту тему отвлечённо. При обсуждениях часто старались найти и обосновать плюсы или минусы от перехода к арендным отношениям. Но все эти обсуждения подразумевали такие перемены «у них». В своём хозяйстве линовцы почему-то такие перемены пока не предполагали.

Свою личную пассивность в этом деле объяснял тем, что пока окончательно не известно где мне район предложит начинать свой эксперимент. Если это будет «Линовский» тогда необходимо было начинать понемногу рассказывать о преимуществах ахроматического построения связей коллективов и отношений в самих коллективах и между ними. А если предложат другое хозяйство, то следовало описывать достоинства схем предложенных лабораторией, с тем чтобы до поры до времени не привлекать внимание к существующим различиям.

Поэтому постоянно чувствовал себя курортником, наслаждающимся возможностями отдыха и развлечений. Свои функции главного специалиста исполнял добросовестно, но очень уж легко. Постоянно находилось свободное время, которое действительно использовал и для развлечения и для изучения незнакомых особенностей местной жизни.

Встав на учёт в местное охотничье общество, постоянно возил в машине ружьё и при возможности стрелял дичь. Однажды, поздней осенью, когда водоплавающие устремляются из тундры на юг подстрелил пару красивых жирных уток из перелётной стаи, отдыхающей на местном озерке. Привёз домой, и Таня, безумно любящая мясо дичи, быстро их ощипала, решив одну тушку использовать сразу же. Хотя в холодильнике была половина кастрюли вчерашнего вкусного борща, она заявила, что отдаст его «Пирату», а одну тушку утки сейчас же поставит вариться для новой порции борща с галушкой. На моё замечание, что наверно нерационально выливать один вкусный борщ собаке и готовить новый она возразила: