Евгений Орлов - Период шестой. Сельские студенты (во все тяжкие)

При этом, недоеденные деликатесы забирали по домам, чтобы угостить вкусностями своих родных. Мне тоже постоянно предлагали взять что-то из остающегося, но я стесняясь отказывался. Хотя остальные не считали такое зазорным. Иной раз кто-то даже остерегал:

– Не налегайте на закусь! Хочу детей угостить такой диковиной. Или сразу мне отрежьте кусочек получше, или реже мечите!

Чтобы не выглядеть «белой вороной», когда наметили собраться в отделении я купил две бутылки водки, пол килограмма варённой колбасы, двадцать сырков плавленых и съездил специально в Горячий ключ, купить маринованной турши. Но мою инициативу дружно осудили всей компанией.

Во-первых, откровенно и даже грубо разобрали все мои ошибки. Вино и водку мешать не положено, а двух бутылок может не хватить. Колбасу покупную варёную следует жарить, а в таком виде в станице не принято её кушать. Сырками по их мнению закусывают совсем нищие пьяницы. Хотя за то, что съездил за туршой похвалили:

– А что турши догадался купить – молодец! К водке лучшей закуски сложно придумать. К тому же горячеключевские армянки, приловчились классно её готовить.

Во-вторых, дружно, настойчиво и категорически запретили мне, приносить, что-либо на наши посиделки. Объяснили что я ещё не оперился собственным хозяйством. И к тому же трачусь на поиски блока двигателя, а когда найду ещё больше придётся тратить. А не имея собственного хозяйства домашнего, я пока выгляжу на их фоне сущим бедняком. Поэтому мои усилия обижают их. Хотя в перспективе, может и я достигну их уровня:

– Землю хоть под огород получил?

– Получил, и посадили уже и картошку и лук и под овощи грядки поделал, – заверил я.

– Вот когда вырастит твоя хозяйка огурчиков не горьких, да намалосолит их – тогда и будем считать тебя равноправным вкладчиком в закуску. А выпивку разрешим приносить, когда свою лозу вырастишь, да вина надавишь собственного.

Мне очень нравились такие собрания. Обсуждали всё наболевшее и интересное. В вопросах политики и международной обстановки я был чуть ли не самым сведущим. Только директор школы имел более полные знания и о современных политических событиях, и особенно об их недавних или исторических предпосылках. Зато в житейских делах, в особенностях нашего региона, в нюансах их профессий я разбирался слабо. Компания сложилась очень дружная, добрая готовая поддерживать друг друга и советом и делами.

Похожая дружба специалистов была у нас в Красном Логу. Только там дружили семьями, а здесь была чисто мужская компания. И собираясь у Андрея, мы выпивали очень редко, в основном по значимому поводу. А здесь, получалось, что именно выпивка служила поводом для сборов. Но мне почему-то казалось, что на Кубани, в казачьей станице, и сборы без остальных членов семьи, и выпивки постоянные полностью соответствовали местному укладу и особенностям. И потому, что у них вина домашнего как воды, и потому что они постоянно подчёркивали, что казак должен быть строгим с домашними, но справедливым и хозяйственным.

Ещё радовало, что в нашей компании, даже когда кто-то выпивал лишнего, все вели себя пристойно и культурно. Это наверно было результатом того, что на Кубани, как и в моём родном селе, употреблять матерные слова считалось неприличным. Здесь даже в бешенстве, в жестоком споре казак не заругается матом, на своего противника, если рядом будет женщина или дети. Поэтому в любом состоянии мои коллеги общались вежливо, были внимательны, участливы и предупредительны.

Очень дружеские сложились у меня отношения и с бригадиром садовой бригады Лавреновым. Он был всего на четыре года старше, но уже был давно женат и даже сыном успел обзавестись. Я не стесняясь, и с удовольствием черпал у него знания по особенностям плодоводства. Хотя он всего лишь техникум закончил, а я учился на последнем курсе института. Но он за годы бригадирства, через практику, увлекаясь специальной литературой и регулярно посещая курсы повышения квалификации – получил такой багаж специальных знаний, которому могли позавидовать и выпускники плодовоовощных факультетов институтов.

Часто бывал у него в гостях. Жили они в собственном доме рядом с станичной столовой. Жена его не работала, пока ребёнок был маленьким. В армии он служил в погранвойсках, и дома с гордостью демонстрировал способности, выдрессированной им немецкой овчарки. Собака чётко выполняла команды: ко мне, сидеть, лежать, рядом, охраняй и голос. При этом без команды пёс не лаял, даже если на него замахнуться палкой или кинуть комок земли. Ещё его важной особенностью было то, что он не препятствовал никому заходить к ним во двор. Зато без команды хозяев никого со двора не выпускал. Вставал на пути к калитке, грозно рычал и даже мог покусать, если пробовать уйти против его воли. Даже их соседа и друга семьи Володю Кильганкина, который постоянно бывал у Лавреновых, когда пёс был ещё щенком – он без команды не выпускал из двора. А однажды почтальон, который не осторожно подошёл к их крылечку отдать извещение на посылку, полдня был вынужден просидеть на этом крыльце, пока хозяйка не вернулась домой.

Всё у нас с ним складывалось хорошо, кроме обращений. Вначале я настойчиво добивался, чтобы мы с ним как и с Гучипсом называли друг друга на «ты». Но он категорически противился, утверждая, что поскольку я являюсь его непосредственным начальником, он должен звать меня на «Вы» и по имени отчеству. Что всем другим бригадирам и специалистам он покажется вульгарным, если на планёрке скажет мне «ты». Как я не настаивал, он так и не согласился. Тогда и я принципиально стал обращаться к нему только как к Василию Петровичу.

Лавреновы постоянно предлагали, чтобы приходил к ним с Галей, но она отказывалась. Утверждала, что ей очень сложно даются новые знакомства. А я и не настаивал. Зато она сдружилась с Алисой – молодой телефонисткой. Они и на работе часто судачили о каких-то интересных для них делах. А после работы чуть ли не каждый день проводили вместе.

Родители Алисы когда она была ещё школьницей работали в Саратовской. Отец заведующим сельпо, а мать заведующий магазином хозяйственным. Они успели домик здесь поставить, небольшой, аккуратный, но оборудованный по-городскому. Небольшой, потому, что уже получили должности в Краснодаре. Он – заведующего складом, а она товароведом в универмаге.

Строительство затеяли, чтобы приезжать на выходные в станицу и не стеснять семью бабушки и дедушки Алисы, которые были родителями её мамы. А отец Алисы был греком, и его родители жили в Грузии. Усадьба стариков была недалеко от вновь построенного домика, и у них было множество сараев, загонов и большущий огород.

У Алисы же и приусадебный участок был небольшой. Родители посадили на участке сад молодой, а сама Алиса даже огород не захотела сажать. Междурядья сада засеяли травой, которую, регулярно, на захват косили сосед для своих кроликов или родственники мамы для коровы и овец. А картошку, овощи, соления, молочные продукты и мясо внучке в избытке поставляла бабушка.