Евгений Орлов - Период шестой. Сельские студенты (во все тяжкие)

Родители настаивали, чтобы она и школу заканчивала в Краснодаре. Но она категорически отказалась. Доучивалась последний год, живя у стариков. А когда достроили домик, перешла жить туда. Отец устроил ей на не пыльную работу телефонисткой на совхозный коммутатор. Но не ради зарплаты, а чтобы не бездельничала. Несколько раз она пробовала поступить на заочное обучение в Кубанский университет, но не проходила по конкурсу. Теперь и поступать передумала.

Галя поражалась тому, что в сельской местности, в частном доме можно создать совершенно городские условия. Алисе даже зимой не приходилось печку топить, потому, что в обеих комнатах и в кухне, и в ванной были установлены батареи водяного отопления, которые обогревались за счёт котла, расположенного в пристроенной сзади котельной. На потолке котельной был установлен бойлер с такой теплоизоляцией, что в нём даже в сильные морозы вода не остывала. Рядом с котельной был просторный дровяной сарай со штабелями колотых дубовых дров. Но Алисе даже котёл не приходилось топить. Этим занимался, живущий на их улице пожилой сторож сельпо. Он топил котёл зимою в течении всего дня, и даже ночью, приходил подбросить дровишек. А летом разжигал котёл всего на несколько часов, чтобы вода в бойлере была горячей.

В домике на кухне, тоже была устроена печка с плитой. Но её топили, только если зимой, приехавшая на выходной мама Алисы, хотела что-то приготовить на плите или в духовке. Алиса же и зимой и летом готовила и разогревала себе еду на электроплитке. Зато у неё прямо на кухне из крана можно было набрать холодной воды, и в раковине помыть посуду горячей водой. В домике был оборудован санузел, в котором стоял настоящий унитаз со смывом и чугунная эмалированная ванна.

Погода установилась тёплая, Гале и дома не хотелось готовить есть на плите. Уговорила тоже купить электрическую плитку. Хозяйка вначале стала возражать. Но когда я объяснил, что за электричество мы будем платить полностью и за дом и за её кухню, потому что счётчик всё равно общий, так она тоже стала брать у Гали плитку и чтобы себе еду разогревать.

Зато с благоустройством тех домов, которые предназначались под наши квартиры, возникли проблемы. Там где собирались построить очистные сооружения, чтобы проложить канализацию от самой больницы и до конца нашей улицы – район, согласно решению крайкома об увеличении посевов риса, утвердил строительство рисовой системы. И котельную угольную не разрешили строить, там, где совхоз планировал. Галя пояснила, что директор поручил их отделу добиваться изменений в проект, с тем, чтобы можно было использовать в них печное отопление. И возмущалась этим до истерики. Твердила, что люди могли в частном доме устроить городские условия, а совхоз в двухэтажных домах, не может обеспечить обогрев без печек. В связи с этой неопределённостью, затягивалось и строительство нашей будущей квартиры.

А Галя, благодаря подруге, по возможности наслаждалась городским комфортом. Она даже в баню по субботам не ходила, а в любой день могла принимать ванну у Алисы. Они и меня не раз приглашали прийти на помывку. Но я любил парную и предпочитал баню. Они и в Краснодар часто ездили к родителям Алисы. На коммутаторе работало всего два оператора. И пожилая напарница с готовностью соглашалась поменяться сменами если её молодой сменщице предстояла поездка, или другие мероприятия. Она даже соглашалась дежурить несколько дней кряду в две смены, при условии, что Алиса с зарплаты вернёт ей деньги, за замещённые смены.

Поэтому почти каждую субботу, после работы подруги уезжали в Краснодар, а возвращались в воскресенье вечером. Ходили в кино, на спектакли и в рестораны. Они и меня настойчиво приглашали с собой, особенно когда собирались провести вечер в ресторане. Но мне не хотелось ночевать у чужих людей, которые по словам Гали, считали себя очень важными. И к тому же почти каждую субботу происходили сборы нашей мужской компании, участие в которых мне не хотелось пропускать. А рано утром я обычно уезжал на рынок, в поиске блока на двигатель.

Заметив такую закономерность, Гучипс обратился ко мне с неожиданной просьбой. Рассказал, что в городе у него, есть как он сказал, вторая жена. Я пытался поправить его, что у русских это называется любовницей, потому, жена положена человеку одна. Но он долго объяснял, что у них не запрещается иметь и две жены, если в состоянии обеспечивать им достойные условия жизни. Что он находит много способов дополнительного заработка, и мог обеспечивать достойную жизни и Фатиме, и детям, и второй жене. А теперь она уехала из аула, и он почти не имеет возможности видеться с ней. Поэтому он просит, чтобы я сказал Михайленко, что в субботу и в воскресенье я хочу, чтобы он помог моей жене носит, те громоздкие вещи, которые она якобы собирается купить в Краснодаре. А лошадей, если буду куда-то ездить, он попросит распрячь, дежурного конюха. И в воскресенье, если решу куда ехать, дежурный запряжёт наших коней в линейку.

Я пояснил, что сам успешно справлюсь с такими делами. А в воскресенье уеду на рынок. Михайленко не возражал, но сказал, что не поставит Гучипсу, в субботу рабочий день. Пришлось заступиться, и объяснять, что ездовой с утра будет со мною, а после обеда я поезжу один. Так, что его функции будут исполнены в полной мере, и бригадир согласился со мною. Показалось, что он и не собирался лишать ездового заработка, а высказался, чтобы продемонстрировать свою формальную строгость и наличие дисциплины в гужтранспортной бригаде.

Договорились с ездовым, что он поспешит на двухчасовый автобус, чтобы демонстративно уехать в город, в одном автобусе с Галей. Обедал я в этот день в столовой, и чтобы не заставлять Гучипса, который дома переодевался в чистое, ехать ко мне, решил зайти к нему. Лошади были привязаны во дворе их дома, но я зашёл в квартиру, предупредить его, что уеду на них. Не успел, переступить порог, как Фатима, кинулась собирать на стол угощение. С огромным трудом убедил её, что я только, что из столовой и не смогу даже притронуться к еде. А она искренне переживала, что нарушает их обычаи, по которым гостя непременно следует угощать самой лучшей едой. Хотел как-то обеспечить алиби своему ездовому, но сразу же выяснилось, что Фатима, знает о любовнице мужа, и о том, что помощь Гале, является формальным оправданием перед бригадиром, за его поездку. При этом меня поразило, что Фатима, переживала не опоздает, ли муж на автобус. Потому, что сама настояла, чтобы он помылся перед поездкой, и сейчас спешно гладила ему рубашку.

Я не выдержал и спросил у неё:

– А ты что, даже не ревнуешь мужа? Выходит тебе не обидно, что он едет встречаться с другой женщиной, если заставила его искупаться и рубашку ему гладишь.