Евгений Орлов - Период пятый. Сельские студенты (прозрение)

Сложности у меня возникали только при изучении высшей математики и конечно же немецкого языка. Но с немецким повезло. На этой сессии было назначено контрольное тестирование, по результатам которого оценка должна идти в диплом. Оценивала нас преподавательница по результатам чтения и перевода текстов из газет на немецком языке. Она принесла несколько пар таких газет. Себе оставила по одному экземпляру, а остальные раздала нам. Предложила каждому прочитать небольшие отрывки и пересказать их содержание. Мы с Толиком уселись опять за задний стол. Он за себя не боялся поэтом сосредоточился на переводе небольшой заметки для меня. Я даже быстренько записал основные мысли на бумажку. А Толик ещё и потребовал, чтобы я первым стал отвечать. Подняв руку я очень подробно изложил смысл написанного в заметке.

Преподавательница похвалила:

– На удивление, качественный перевод для заочника. А давай, ка проверим, не изучал ли ты эту заметку когда-нибудь раньше. Там у тебя рядом с ней статья про автомобили. Прочитай нам и переведи второй абзац из неё.

Тут, то и начались мои мучения. Очень медленно, запинаясь, особенно когда попадались буквосочетания, обозначавшие один звук, в основном по слогам прочитал текс абзаца. Зато дословный его перевод, с помощью Черных выдал без запинки. Такое заинтересовало преподавательницу. Она не спешила переходить к опросу остальных и потребовала чтобы я прочитал несколько других предложений, в разных статьях газеты. Картина повторилась. И даже когда, я не мог расслышать все слова Толика, она утверждала, что, в общем, я совершенно верно передаю общий смысл написанного. В результате она заявила:

– Орлов, у Вас очень даже приличное знание языка. И контрольные по грамматике выполнены на приличном уровне. Но совершенно отсутствует практика чтения вслух. Если хотите получить в диплом отличную оценку, то следует потренироваться именно в этом. Или даже специальные пластинки купить в книжном магазине, по немецкому, чтобы на слух научиться воспринимать немецкую речь. А так я даже сомневаюсь ставить Вам хорошо или посредственно.

Стараясь, не выдать своего восторга, я громко объявил:

– Согласен пока и на тройку. А до диплома мне ещё далеко. Если соберусь пересдать, то знаю, как вашу кафедру найти.

Этот предмет оказался очень трудным для многих из нашей группы. Одни успели подзабыть школьные уроки, а некоторым при переходе из одной школы в другую даже приходилось переходить от изучения английского к немецкому и наоборот. Воспользовавшись этим, Толик Черных, вместе с Тельповым пошли к декану. Там Толик так красочно разрисовал картину, страданий большинства студентов нашей группы, из-за многократных переходов на изучение разных языков в школе, что добились исключения этого предмета их числа изучаемых теми, которых включили в особый список.

Оказалось такие случаи были предусмотрены правилами. И предмет можно было исключить по письменному заявлению студента, с объяснением причин такого ходатайства. Декан объяснил при этом, что те которые напущу такие заявления, в дальнейшем не смогут поступить в аспирантуру, потому, что им невозможно будет пройти кандидатский минимум. Но никто из написавших и не планировал учиться дальше после получения высшего образования.

Потом началась новая эпопея. Черных пожаловался Раковскому, что очень слабо знает ботанику, а латинские названия растений совсем даже и не запоминал, а их необходимо назвать обязательно и при описании признаков семейства и при описании самого растения. Тот посоветовал ему, чтобы экзамен по ботанике я сдал вместо Толика, и поделился одним секретом. Оказывается те студенты, которые учатся на дневном отделении института, уже давно научились помогать тем своим землякам и друзьям, которые поступили в институт на заочное отделение. Они научились делать на фотокарточках подобие печати, которое сложно отличить от настоящей. Потом отклеивали в зачётной книжке, фотографию заочника, а вместо неё вклеивали фото того, который мог сдать экзамен, за своего друга. И тот имея знания полученные на дневном обучении непременно получал положительную оценку. Самым опасным в этой затее, был риск, быть узнанным экзаменатором. Поэтому, такое можно было провернуть, только заранее зная, что у данной группы заочников, экзамены принимает не тот преподаватель, который вёл занятия у обучающегося на дневном отделении.

В тот же день Толик потащил меня в фотоателье и заказал по срочному тарифу шесть моих фото три на четыре с уголком для печати. Ещё и попросил уголок сделать повыше, с тем чтобы печать на моих фото, гарантировано перекрывала размер печатей на зачётках других студентов. Имитацию таких печатей виртуозно делал Колька Скворцов из группы Раковского. Он был своего рода знаменитостью в их общежитии, и не только своими талантами в подделке печатей, но и тем, что при маленьком росте и щуплой фигуре участвуя во всевозможных городских и областных соревнованиях успел защитить звание мастера спорта по боксу.

Колька орудовал рейсфедером с циркулем. Заправлял он его синими чернилами, соответствующими цвету институтских печатей. У него на специальном образце были нанесены точные размеры всех окружностей печати. Даже разную толщину линий этих окружностей он тщательно соблюдал. Но рисовал печати он не на фотографиях, а почему-то на срезе сырой картошки. И буквы не выписывал, а оставлял несколько мазков чернилами между теми окружностями, где на печатях были отлиты буквы. Потом делал оттиск такой картофелиной на белом уголке фотографии, и после высыхания чернил создавалось впечатление, настоящего оттиска печати, только немного размытого из-за глянцевой поверхности фото. На всех шести фотографиях, он сделал такие оттиски. На одних ниже, на других выше. На некоторых оттиски кроме белого уголка захватывали и нижнюю часть самого изображения, а на других правую его часть. Закончив процедуру, он сам полюбовался на свою работу и заявил:

– Теперь на любую зачётку можно точно подобрать фотографию. Только внимательно следите, чтобы линии кругов этой фотографии и сверху и сбоку точно совпадали с печатью на зачётке.

Толик тут же попросил его поменять в своей зачётке свою фотографию на мою. Колька продемонстрировал весь процесс. Осторожно лезвием отделил фото Толика и тщательно выверив приклеил одно из моих. При этом и посоветовал, клеить фотографии временные не прочно, чтобы не было видимых повреждений бумаги на зачётной книжке. Присмотревшись к тому, что получилось, я выразил своё сомнение:

– Могут заметить. Ведь на фотке Толика многие буквы можно разобрать, а на моей все они слились в непонятные пятна.