Татьяна Мирон - Я уцелела. Том 1

Видать, женщины всегда его обожали и любили. Есть в нём именно то притягательное, волнующее, завораживающее. И это ни в коей мере не относиться только к его мужскому либидо и умением этим пользоваться, вовсе нет. У него была изюминка, я так думала, хоть и говорят, что у мужчин её не бывает. Бывает. Очарование, обходительность, притяжение, внимание. И такое смертельное спокойствие затаившегося хищника перед прыжком. Он был неотразим в те моменты. Он искусно пользовался этим Даром, которым когда-то овладел для… У него было много таких уловок. Мы женщины, считаем это силой в мужчине и притяжением. Но об этом я готова рассказать и дальше… Он, безусловно, правильно одиножды высказался, что: «Любой мужчина если захочет, то сможет произвести впечатление на женщину и добиться её». И ещё он тогда добавил: «Если очень захочет». Так и есть. В мужчине приятно наблюдать и особенно ощущать, когда он ухаживает за нами. Нам это льстит и мы трепещем, когда получаем знаки внимания. А если к этому добавить ещё и постель, да эта постель нам ещё и подходит по всем склоняемым падежам, то мы уже растаяли и забыли о бдительности напрочь. Потеряли самоконтроль, отключили голову, включили чувства и расплылись в истомной улыбке. Это великолепно, это нормально и это действовало и принималось во все времена. Именно это отдаётся мужчине благодарной женщиной, с неописуемой и нарастающей волной, к тому же способной на любовь, самоотдачу, самопожертвование и так далее. Не все мы такие – и с этим я соглашусь. Прекрасно понимаю, что за всех говорить я просто не имею право по всем этическим и моральным соображениям. Беру огонь на себя и никого ни в чём не подозревая, я про тогдашнего Диму, продолжаю своё повествование. Не так часто мы встречались с моим обожаемым субъектом. Но у меня всегда замирало сердце, видя его машину под домом у подъезда или слыша звук ключей, открывающих или закрывающих дверь его квартиры, когда я ждала лифт или возвращалась с работы. И не важно, был это он или его мама? Просто иногда получалось находиться на лестничной клетке с разницей в два этажа. Слышимость прекрасная в наших домах и глупое ухо ловит любые звуки, которые нам так хочется слышать. Иногда мы встречались в лифте, иногда у подъезда, случайно. Не зная, почему тогда, но зная, почему сейчас, мне очень хотелось узнать этого человека лучше. И это узнавалось в обычных разговорах, вопросах и ответах, даже во взглядах. Вот оно, наше женское любопытство. Мною скорей руководствовало не совсем любопытство, скорей всего, мне любопытно было узнать, почему он такой, почему вообще произошла наша встреча и для чего, из чего он сделан, что у этого человека внутри? Так подстёгивает не только любопытство. Так подстёгивает ложь. Она хочет быть узнанной. И она делает всё, что бы испытать человека по полной. Эти тонкие материи настолько взаимосвязаны… Я слышала что-то ещё, когда Дима рассказывал про себя. Это был какой-то еле уловимый шорох, звук перекатывающихся слов и незаметный жуткий хохот. Мурашки по коже. Но, когда я вспоминаю, те свои новые ощущения, я теперь понимаю, что именно заставило меня узнать то, что ловила своими ощущениями, и чему не знала объяснения? И это уже не женское любопытство – это реакция на негласный вызов. Чуть дальше я, расскажу, чем именно Дима меня зацепил. Я, ведь, сначала не предавала значения некоторым странностям этого человека. И только потом уже начала понимать, что когда он мне был нужен и когда мне необходимо было с ним поговорить или посоветоваться – его рядом не оказывалось. Хотя, он сам предлагал и всегда говорил, что всегда готов помочь и словом и делом и чтоб я обращалась, не стеснялась. Как же женщине хочется слышать эти слова… Эта мужская уловка, если это уловка, а не реальное предложение настоящего и сильного мужчины, отлично работает. Её принцип работы – привязать к себе женщину, обнадёжить, дать понять, что мужское и крепкое плечо рядом и поддержит в нужный момент. Я обращалась. Советы были крайне редки и обобщёнными какими-то. А помощи даже в простых пустяках не было. Подумаешь, думала я, детей мне с ним не крестить, переживу. Я охладевала к нему. Но, когда он снова появлялся, я оттаивала. Почему? Да просто потому, что я женщина.

У всех нас есть свои странности и особенности, и есть они у всех без исключения. Я не люблю разговаривать по телефону, особенно долго, по пустякам вытирать кому-нибудь сопли-слюни, тем более, выслушивать бредни пьяных подружек, которых бросили парни, и которым тупо скучно. Хоть это и странно для тех, кто готов тратить своё время на то, что и так разрешиться, достаточно всего лишь – не бухать и включать голову. В нашем случае – хотя бы не бухать. Я говорю так, потому, что понимаю, что у меня в голове тоже было что-то отключено, раз я влезла во всё это… Многие любят часами трепаться по телефону. Нет. Не моё это. Но зато выражать свои мысли я люблю в сообщениях на телефон, то есть писать смски по телефону. И я не считала ненужным менять свои предпочтения и ограждать от этого кого бы то ни было, любого с кем общалась. Как-то так. Диму это так же стороной не обошло. Писала я ему по началу не часто, он был не против. Мне было бы интересно, как бы он мне это запретил? Запретом тут выступало только полное и безвозвратное расставание. По крайней мере, он не говорил мне, что бы я ему не писала, отвечал он на мои послания крайне сдержанно, в основном перезванивал. Он всё ближе подпускал меня к себе, приглашал домой пока нет мамы. Мы готовили обед, занимались сексом, говорили мы на очень разные темы не только о вкусной и здоровой пище и позах Камасутры. И я стала узнавать со временем и то, что мне в принципе-то и знать не нужно было. И не стоило. Он рассказывал о своих бывших девушках, интимные порой подробности. О своих планах на будущее он вообще не распространялся, от многих тем увиливал. Было ощущение, что он вообще не строит будущее, что у него его нет. У всех свои заморочки, – думала я в таких случаях. Всему значения я тогда не предавала, правда это и спасло меня тогда. Мой мозг не перегрузился тогда кучей поступающей в него информацией. Информация и мозг сама за меня решали, как и в каких порциях мне удобней будет в дальнейшем всё переварить. Здесь слово «удобней» означает – не свихнуться. Я просто слушала. Кое-что моё подсознание откладывало в своей оперативной или долгосрочной памяти, а от чего-то, без сожаления избавлялось. Это было становлением моего обучения новому и неизведанному. И это была не мгновенная или кратковременная память. И то, что оставалось в моей памяти про запас, мне обязательно пригодиться. Оказалось ничего не стёрлось. Пригодилось всё.

Одиножды Дима затронул для меня совершенно не знакомую тему и выяснилось что он – даос. Я понятия никакого не имела, что это? Для тех, кто и до сих пор этого не знает, эту тему, всю информацию можно найти в интернете, либо почитать определённо направленную литературу. Мне стало любопытно. Он говорил замысловатые слова и рассказывал необычные тогда для меня истории, делился незнакомыми мыслями, своими наблюдениями. Я соответственно начала перелопачивать книгу за книгой, пытаясь узнать о Пути воина, и, кто такие даосы, что такое даосизм, ну, чтоб хоть немного быть на одной волне и понимать, откуда всё идёт? Начала я свой экскурс познания с книг Карлоса Кастанеды. Кстати, советую почитать и вам, достаточно интересная и познавательная сказка, может зацепить. Только без фанатизма. И опять же – никакой агитации или настаиваний с моей стороны нет. У всех свой выбор. Есть в этой сказке интересные вещи и теории, соглашусь. Но не зацикливайтесь на этом. Вот, в какой-то далёкий до нашей встречи момент времени «оно» Диму и зацепило. Зацепило так, что не отпустило до сих пор. Было это лет пять до меня. Дима, только с его слов, действительно занимался практиками и учениями древних магов, работал с энергетикой человеческого организма, и об этом он рассказывал с не скрытым воодушевлением. Она – энергетика, на самом деле безгранична и сильна, но это, если в двух словах. Вот тогда-то я и стала понимать, в чём заключается весь его шарм и обаяние, чем он удерживал меня рядом с собой, и чем зацепил? Цепляет непознанное… Это стоит того, это даже не побоюсь этого слова – заставляет восхищаться. Сейчас расскажу. Теперь-то я и задумалась, почему мне так был симпатичен этот человек, почему мне нравились его глаза, в которых была тайна и то, как можно было бы открыть эту тайну? Я поняла, что не ошиблась. Находясь с ним, я даже думать стала по-другому. Прочитав некоторые книги, я задумалась о том, чего раньше не касалась. Я не подозревая, начала открывать и ощущать себя по-другому. Я этого ещё не понимала, но эта волна уже пошла рядом и подхватила меня. Я потом пойму, почему и зачем «это» меня подхватило и разрешило быть рядом… Всю его молодость я рассказывать не буду. Впрочем, я о ней всей и не знаю. Но несколько эпизодов все-таки будет. Опять же – со слов Димы. Этот человек прошёл много шатких мостиков за свою жизнь, узнал и зелёного змия – пристрастился к алкоголю, тропинка завела и на более опасный Путь, с которого мало, кто возвращается – наркоманию. Так уж у него получилось, как и у многих в молодости и безбашенные девяностые годы. Слава Богу – не у всех. Осуждать, критиковать и рвать волосы по этому поводу никому не советую, бесполезное это дело и некрасивое это занятие. Быть одинаково хорошим для всех невозможно, поэтому самый правильный поступок в этой ситуации для меня был – взять и уйти. Но мне, ведь, ничьё мнение и опыт других не были указом, благом для меня было моё личное мнение, наивность же для меня была не глупостью, а чистотой души. Поэтому я никуда не ушла, ведь, я ещё не узнала самого интересного. А я чувствовала, что интересного там много… И я была для него интересна, и как говорят поэты: «Знойная женщина – мечта поэта, спокойная женщина – мечта мужчины». 7 7 Название 12-й главы романа «Двенадцать стульев» 1927 советских писателей Ильи Ильфа (1897—1937) и Евгения Петрова (1903—1942).