Николай Лукьянченко - Мамонтов бивень. Книга первая. Сайсары – счастье озеро. Книга вторая. Парад веков

Только на востоке, словно проявляясь на огромном фотоформате, земля и небо отделялись друг от друга горизонтом.

И именно туда, в образуемый рассветом простор, под раздувающийся прозрачный купол света, вырываясь из пепла ночи мерцающей тенью и превращаясь в сказочную птицу-феникса, тянул самолёт, оставляя за собой шлейф белого дыма.

Казалось, он вот – вот сгорит и исчезнет, как бабочка, над костром. Но проходил миг за мигом, а он всё держался и держался на границе света и тьмы, как на границе жизни и смерти. Серебряннокрылый отшельник хрупкой беспомощной искоркой дрожал в готовом поглотить его океане безмолвия…

Дрожал и содрогался.

Проходило мгновение за мгновением, и готовый погаснуть призрак – огонёк пронзал и пронзал устремленное на него пространство, оставляя на нём царапины дыма, которые тут же под гул и натужные рёвы двигателей затягивались и исчезали на проясняющемся лице небосвода.

В заднем салоне стального Феникса сидели юноши в зелёных костюмах ВССО. Несколько часов полёта, укоротивших на шесть часов бессонную ночь, не сломили радостного, возбуждённого настроения студентов, и они весело болтали друг с другом.

Пять минут назад был съеден воздушный завтрак, состоявший из кусочка цыплёнка с рисом, лёгкого чая, хлеба, сыра, соли и перца, поданных в серебристых, хрустких пакетах спецзаказа Аэрофлота. Слева от Олега Батурина и Бориса Радько сидела чета пожилых якутов. А впереди заполняли кресла две дюжие русские дамы, весь полёт проклинавшие Якутск. Студенты уже успели о многом расспросить мужчину якута, и сложившееся представление о столице Саха и его населении, как о цивилизованных, преломлялось теперь разговором магаданских мадон.

– Чёртова дыра! – говорила одна другой. – Нам и через два дня не выбраться из неё в Магадан.

Вторая – копия первой пышнотелой и густоволосой дамы, отличавшаяся лишь только огромной бесформенной радугой носа всецело разделяла опасения подруги:

– Я бы вообще запретила летать самолётам в Якутск. Экая невидаль – вонючее болото. Ни одного дерева, ни травинки. Кругом вечная мерзлота и ещё больше чем вечная мерзость.

– А народ-то, народ-то, сахаляры замшевелые, каждый себе на уме. У них и порядки, не тебе мне говорить… Я и года не смогла здесь проработать. За копейку удушат.

– Ох, боюсь я, не улететь нам сегодня в Магадан. А там Петрович извелся, поди… Вчерашнего числа, говорил, ещё надо-ть магазин открывать…

– А мы если и улетим – то, может быть, аж завтра.

– Вот я и говорю, чёртова дыра. То-то наш Магадан. не хуже Сочей. Зелени, сколько хочешь. А продуктов? И красной, и чёрной икорочки завались, – расхваливали свой родной Магадан, где, видимо, жилось этим жирным акулам, как в собственном полном рыбы аквариуме.

– Что верно, то верно. Один рассказывал, что у них нередко с обрезами транзитных пассажиров встречают, – подлил масла в огонь Олег.

– Избавь нас, господи, от этого кошмара. Какая была бы благодать, если бы самолёты прямёхонько на Магадан летали. Мы бы и не знали этих вонючих скотоводов.

– Меня чуть проклятые не кокнули. Страсть была.

По салону прошли стюардессы и, усевшись на задних креслах отдохнуть перед посадкой, протяжно и влажно смотрели на студентов.

– Устали, девушки? – обернулся к ним Олег. – Хорошо бы сейчас прогуляться, где-нибудь на лужайке в тайге. Не хотите ли?

– Как-нибудь в другой раз, – ответила стюардесса с ярко обрисованными линиями губ.

– Почему же? – вступила в разговор её подруга. – Если романтики горят желанием, пусть погуляют. Только с медведями.

– А разве у вас это принято? – улыбнулся Олег.

– Конечно, все, кто приезжает сюда, непременно стараются завести знакомство с хозяином тайги. Это обоюдное хобби.

– Как так? – удивился Борис Радько, взмахнув головой так, что его пшеничного цвета волосы рассыпались по плечам.

– А так, – продолжала стюардесса с резными губами, – медведь перед спячкой запасается интеллектуальными мозгами, а студенты, правда, те, кому повезёт остаться в живых, романтикой медвежьих углов. А то и медвежьей болезнью.

– Так было раньше. На этот раз медведи, кажется, останутся с носом, – уколола друзей её подруга.

– Это почему же? – воскликнули Олег и Борис разом.

– Мозгов маловато, – улыбнулась сладкими губами первая. – А медведи такими брезгуют. Разборчивые стали.

– Девушки, – вытянулся к ним всем телом Батурин. – Зато какие у нас сердца.

– Вы только посмотрите, что написано у нас на эмблемах, – начал оправдываться, неискушённый в общении с женским полом, Боря.

– ССО МГУ. Видите? Видите? Студенческий строительный отряд… Можно сказать, летим строить прекрасное завтра.

– А вы нас к медведям, – пришёл на помощь коллеге Олег.

– Ну, уж извините, строители коммунизма. Хорошо, что этого у вас на лбу не написано, а то бы и лбы расшибли б, – хохотнула стюардесса с резными губами, ослепительно сверкнув белыми зубами, и тут же исчезла в рабочем отсеке.

– А вам сюда нельзя, – остановила Батурина девушка, пытающегося войти за нею следом.

– Я на минуту. Хочу всё-таки узнать, почему вы нас хотите отправить к медведям.

– Много будешь знать, быстро состаришься.

– А всё же? – настаивал Олег, жадно вдыхая аромат волос девушки.

Стюардесса пронзительно посмотрела в его глаза, словно угадав, что хочет сделать осмелевший студент. У Олега же, действительно, появилось головокружительное желание поцеловать её.

– Так смотрят только голодные затравленные волки, – снова издевалась хозяйка салона. – С такими глазами ходят не на охоту. Олег же схватил пышноволосую голову девушки обеим руками, повернул её лицо с ещё смеющимися, но уже расширяющимися удивлённо глазами и поцеловал её красивые губы.

– Дикарь! – едва слышно прошипела девушка в тот самый момент, когда её рука врезалась в щёку юноши.

В ту же минуту самолёт резко качнуло, и стюардесса повисла на руках Батурина. Жаркий поцелуй снова ожёг её губы.

– Пусти! Мы идём на посадку! – вырывалась из его рук воздушная фея. – Медведь.

– Лучше бы на лежанку, – сострил Олег.

– Уходи отсюда немедленно, – становясь строгой и неприступной, приказала ему оскорблённая, но довольная собой красавица.

– Хорошо. Сейчас я уйду. Но буду возвращаться, обязательно заберу твои глаза-алмазы.

– Побереги лучше там свои, когда увидишь настоящие алмазы, – улыбнулась оправившаяся от ошеломившего её напора воздушного пирата девушка. – Искатель приключений.

Самолёт действительно начал снижаться, и Олегу ничего не оставалось делать, как сесть на своё место, не без удовольствия прошипев себе под нос: Приключения начинаются в воздухе. То-то ещё будет…

На табло требовали: «Не курить! Застегнуть ремни!» – на русском и английском языках.