Сергей Пузырев - Рэйки йога. Божественная энергия

Подобную информацию мы находим в Библии на примере организации и движения еврейского народа. При прочтении «Ветхого завета» в специальном эзотерическом ключе мы видим раскрывающиеся системные построения циклических процессов происходящих одновременно в трех уровнях системного блока, по разным схемам, например 96-960-9600, которую можно проследить от сотворения мира до Атлантиды. Где выявляются циклические закономерности происхождения разных исторических процессов.

Абсолютный характер движения и развития определяет временные условия познания пути преобразования в пространстве количественных, материальных значений в их качественно новое состояние. Таким образом, абсолютное во всеобщности развития характеризуется релятивизмом одновременно протекающих процессов в различных системах пространственно-временных отношений (далее – система отношений).

Под системой понимается следующее: причинные отношения (синергетические и иерархические) и связи (возникающие, с одной стороны, между одноуровневыми субъектами и, с другой стороны, между субъектами и объектом исследований), а также объединение собственно – субъектов как структурных элементов системных отношений и объекта, что создает условие развития большей системы (надсистемы) и составляющих ее структурных элементов (подсистем).

Психологический аспект в синергетичности и иерархичности системных отношений подобен понятию гештальта в гештальтпсихологии Христиана фон Эренфельсона (1890 г.). Согласно гештальтпсихологии части определяются целым и, в то же время, взаимно поддерживают и обуславливают друг друга. При этом свойства целого – гештальта – не вытекают из свойств частей этого гештальта, а присущи самим гештальтам в целом как таковым. Аналогичное утверждение было выдвинуто ещё Аристотелем, согласно которому целое всегда больше его частей. В отличие от гештальткачеств гносеологический релятивизм исследует относительную одновременность процессов дезинтеграции и интеграции структурных элементов, приводящих к относительно одновременному течению феноменов синергетичности и иерархичности в многоуровневых системных отношениях.

Таким образом, субъективным фактором является способность воспринимать полноту взаимодействия в системе отношений, а объективным – сам процесс взаимодействия, имеющий системный характер. Этот вывод качественно дополняет предшествующее представление, ограниченное тем, что субъект – это познающий элемент системы отношений, а объект – познаваемый. Это дополнение связано с релятивизмом определения субъект-объект как уровня рассматриваемых системных отношений, формирующих уровень сознания самой системы. Значит, уровень сознания определяет качественный уровень взаимодействия в системных отношениях и, в то же время, сознание детерминируется и изменяется, преобразуясь в данных отношениях. Что и есть проявление гносеологического релятивизма.

Преображение сменяется отражением, и цикл снова повторяется, что и обеспечивает переход количественного (субъектов) в качественное (в большую систему отношений объекта). Следовательно, уровень сознания характеризует способность к труду и преобразованию окружающего мира на основе полноты прошлых накоплений опыта и знания, как феноменального и ноуменального, переходящих одно в другое. И в этом диалектика процесса перехода количественных факторов развития в качественно новое состояние системных отношений. Ибо то, что являлось феноменальным, познаваемым на основе чувственного и экспериментального опыта, после отражения полноты взаимосвязей становится ноуменальным. Тогда все формы психического, допсихологического отражения и отражения в живой природе различаются лишь по уровню сознания, характеризующего степень полноты отражения и преображения системных отношений.

В понятийном отношении гештальта можно применять принцип герменевтического круга, как аспект процесса понимания, связанный с его циклическим характером. Принцип герменевтического круга был воспринят герменевтикой из античной риторики и широко практиковался в экзегесе средних веков иного этноса, воспринимающее реальность через призму этнических процессов и межнациональных отношений.

Следовательно, познание объективной реальности в форме отражения приводит к следующей стадии – преображению, в результате которого уже на новом уровне системных отношений, человек еще более полно отражает окружающий мир, в то же время, преобразуя и его, и себя. Это обуславливается тем, что «…отражение есть особого рода реакция взаимодействующих систем». А взаимодействие есть работа, связанная с энергообменом посредством установления интегрированных связей в системных отношениях. Поэтому всякое отражение ведет к преображению. Однако разнокачественность преображения обуславливается различием в уровнях сознания как разной креативной способностью в системных отношениях. И вместе с тем, релятивность подтверждает тот факт, что дифференциация отражающих способностей в царствах природы планеты детерминируется лишь по уровням сознания систем. А, следовательно, понятия живой и неживой природы относительны и неверны с позиций гносеологического релятивизма.

Таким образом, неправомерно ставить вопрос о том, что отражение у дочеловеческих царств минерального, растительного, и животного миров, несет принципиально иной характер. Но следует говорить о степени полноты отражения относительно человека. При этом, имея в виду то, что преобразовательная способность данного уровня сознания проявлена в окружающем пространстве за определенное время развития и перехода от количественных накоплений на качественно новый уровень.

Важно также заметить, что традиционное определение структуры всегда мыслится центрированным. Понятие структуры всегда фиксируется относительно некоторого самотождественного начала или точки присутствия. Наличие начал сковывает игру взаимозависимостей. Этот аспект закрытости, завершенности структуры, лишенный всех возможных изменений, динамики, особенно подчеркивается метафорической основой структуры в понятии пространственности. Строго говоря, понятие структуры предполагает геометрическую и морфологическую пространственность. Следовательно, деконструкция структуры локализуется, прежде всего, в пространственности, вызываемой метафорой структуры. Для того чтобы лишить понятие структуры его геометрических и морфологических коннотаций, необходимо вопрошать метафоричность термина «структура». И только тематизируя и исключая из понятия структуры все фигуральные коннотации, геометрическую репрезентацию унифицированного и центрированного пространства, мы способны будем помыслить «структуральность структуры», определенную непространственность или первоначальную пространственность понятия структуры. Фигуративная пространственность, ассоциируемая с термином «структура», нейтрализует «структуральность структуры». Более того, именно из последней морфологическая и геометрическая пространственность получает собственный смысл.