Георгий Саликов - Солнцестояние, или Мало-Александрийская история

Василий Иванович возвысил голос и обратил его к своему племяннику Дядьке-Тимофею, весело о чём-то шепчущегося с Павлом:

– А знаешь, Тимка, годков у Миши тогда было всего столько же, сколько тебе теперь!

Между тем, после недолгого совещания у Императора, Ульянову дали возможность стажироваться в обоих министерствах столько, сколько необходимо для окончательного решения. Так, в полдень зимнего солнцестояния он, уже будучи потомственным дворянином, был представлен Совмину в качестве нового министра в Мариинском дворце, когда Людвиг Мис проходил мимо, гадая личную впечатляющую думу.

Много кому на Земле приходили мысли о предстоящих крупных и скромных делах на созидательном поприще. Выстраивались планы самых привлекательных событийных цепочек. Но история выказала выверт.

Началась Мировая война. Воспринимается это словосочетание немного диковинно, поскольку совмещает мир и войну в нечто целое. Ныне оно странновато, поскольку написание слова мир – воспринимается двояко. Означает оно обитание, а также имеет значение покоя, то есть, не войны. Раньше, в прежней орфографии эти слова писались не одинаково. Первое, – «мiръ», второе, – «миръ». Так что началась именно «Мiровая» война. Мир людей вскипел до ярости. Тогда же мобилизация застигла молокан врасплох. Дело в том, что они свято чтили заповедь «не убий», не участвуя не только в побоищах и битвах, но даже в драках и потасовках. Государство, отправляя их в ссылку на Кавказ ещё в первой половине девятнадцатого века, долгое время потворствовало тому, позволяло не служить в армии. Однако срок привилегий давно истёк, и они оказались как все. Заезжий властный чиновник не замедлил прибыть и составил список всех мужчин-сельчан, повелевая им явиться назавтра в призывной пункт города Шемахи. Те покорно подчинились. В том числе Павел Ветров и Дядька-Тимофей. Выстроились в очередь к столу регистрации. Дядька-Тимофей заметил там и своего тестя из соседнего села. Он уже отметился и отошёл к сторонке, шумно вздохнув. Туда же вдруг спешно примчались встревоженные кизилчайские женщины, и наперебой стали тянуть Дядьку-Тимофея за рукава, заодно убедительно умолять военкома о временной его отлучке. Начались, мол, внезапные роды его жены, пусть, мол, увидит своё дитя напоследок, а там уж и воевать будет охотнее. И тесть его тоже вступился издалека, но молча. Лишь моргал и кивал головой. Военком глянул на внезапного будущего отца, и согласительно кивнул головой наподобие тестя, но ни разу не моргнул и не удосужился сверить его со списком, составленным властным чиновником. А когда, после благополучного выхода дочки на свет Божий, вдохновлённый молодой отец послушно вернулся в Шемаху, призывной пункт уже пустовал. Все уехали вместе с начальником пункта. Только одна женщина сидела за столом, перебирая бумаги. «Что мне делать»? – спросил он у неё. «А ты кто будешь»? Тот назвался. Она внимательно и с помощью пальчика перечитала имена в копии списка. «Да тут тебя нет». Дядька-Тимофей проделал то же самое и убедился в отсутствии собственного имени в списке призывников.

Потом, у себя дома, оставаясь без товарищей-артельщиков, ушедших на войну, ждал он, ждал, когда за ним всё-таки заедет военное начальство. Ан тщетно И, наконец, почувствовав себя всеми брошенным, подвязался помощником к мельнику пожилых лет, Василию Ивановичу Ветрову, продолжая соблюдать уже будто навязанную святую заповедь.

А у Павла Васильевича, неведомо воюющего с немцами, тоже вышел ещё ребёночек. Снова мальчик. Назвали Ваней, в честь прадеда. Новый дом ставить новому племяннику мастер пока не задумывал. Ему не давала покоя мысль о том, что он будто бы угодил в невольное дезертирство.

Впрочем, представитель противоположного войска, немец Людвиг Мис, добавивший к себе фамилию матери по голландскому обычаю «ван дер Роэ», в некотором роде коллега Дядьки-Тимофея, и ровесник, хотя вовсе не молоканин, от боевых действий тоже счастливым манером уклонился, несмотря на то, что был рядовым солдатом на Румынском фронте. А данное обстоятельство по всем правилам классической драматургии означало бы непременную встречу в штыки с Дядькой-Тимофеем, если б не сталась чудная оказия с забывчивостью военных чиновников. Но таковая стычка, волею судеб или провидения – отодвинулась на полвека. Совсем по иному поводу и в иносказательном смысле.

В свою очередь, Владимир Ульянов тоже поначалу не приветствовал возникшее положение дел в великом противостоянии великих держав. У него только-только наладились финансовые и промышленные связи с германскими магнатами, сулящие экономические успехи в отечестве. И вот тебе на, следует всё переиначивать уже внутри страны, более того, переводить экономику на военные рельсы. Но, крепко подумав, он вдруг вспомнил вынужденную будто революционную деятельность, наведённую как бы на государственное переустройство, вспомнил собственную, народившуюся в этой связи теорию, навеянную идеями Маркса. Ба! Ведь выпал пренепременный архисчастливый случай! Да. Прикрываясь военной ситуацией, можно сильно подоить ненавистную буржуазию. Оправданно подоить. Помещиков тоже. Конечно. Фабрики – рабочим, землю – крестьянам! Так-так-так-так. Церковь заодно принудим делиться. Ведь Пётр Великий когда-то велел переплавлять колокола в пушки! Ум вскипел. Уединившись в кабинете, упруго сунув большой палец левой руки под жилетку, Владимир Ильич долго сновал туда-сюда вдоль алого половика. Проделалась титаническая мыслительная работа. «Ну-ка, ну-ка, голубчики мои». В итоге он придумал новую промышленно-финансовую систему, дающую максимальный эффект в условиях войны. Вызвал «голубчиков»: знатных промышленников, помещиков, священников. На этом известном совещании, где подолгу не переставали выдаваться немалые стычки и разногласия, в конце концов, удался великий компромисс между всеми членами собрания во имя победы в войне. Среди множества налаженных хитросплетений во всяческих взаимоотношениях различных интересов всех задействованных сторон – почти молниеносно создалось несколько наиболее выделяющихся новшеств. Это особые акционерные общества (ОАО), где каждый рабочий наряду с владельцем предприятия получил свою долю акций, став коллективным собственником. «Фабрики – рабочим»! Батраки и безземельные крестьяне получили свои доли на помещичьих землях, создавая земельные ОАО. «Землю – крестьянам»! Возник небывалый энтузиазм у трудящихся масс. Предприниматели отточили самые простые схемы инвестиций и взаимопоставок продукции, не думая о собственной прибыли. Банкиры, преодолев собственную алчность, ввели облегчённое, хоть и рискованное кредитование. Священники добровольно пожертвовали ценной церковной утварью ради производства оружия, а сами двинулись на фронты словом Божьим вдохновлять солдат на подвиги. Видя такие дела, настоящие самые идейные и самые активные революционеры почти все как один записывались на образованные большевиками диверсионные курсы, а затем отправлялись в решительный бой, создавая безжалостный террор среди противника в его тылу. Сложилась своеобразная партизанская война, когда врагу учиняли урон на всех землях, коими он владел на данный момент. Лев Троцкий, соратник Ленина в конспиративной легенде, по-настоящему мечтавший о мировой революции, тоже вдохновился немало. «Победим в войне, одолеем всю Европу, да наладим в ней истинно социалистические порядки». Он уже угадывал в особых акционерных обществах крепкую основу коллективной собственности, которую доступно видоизменить в особую собственность всей страны, дальше охватить целиком Европу, а там уж весь мир станет таковым. Особым. Император, помня совет странного человека, излечившего цесаревича, назначил Троцкого военным министром. Тот, имея могущественный талант организатора и оратора, ополчал воинов исключительно на победу во имя великого и справедливого будущего для всего человечества. Иосиф Джугашвили, ещё в 1912-м году рекомендованный Ульяновым на разведывательное поприще под псевдонимом Сталин, успешно поднялся по карьерной лестнице и беспрепятственно подошёл к должности министра иностранных дел. Он охотно принял такое предложение царя, имея давно уготованные цели к склонению властей союзников на всепобеждающие социалистические настроения.