Алина Бухарова - Края выбора

– Добрый вечер. Я по объявлению. Сюда требуются рабочие?

– Да, проходи, проходи, – ответил мужчина среднего возраста, мельком взглянув на вошедшего и снова опустив глаза в какие-то бумажки, указал на стул. Через некоторое время он как будто резко вспомнил, что напротив ожидает человек, и продолжил. – Да! Меня зовут Владимир, я – директор.

Директор начал знакомство столь звонко, будто общался с театральной сцены. После затяжного молчания при таких звуках Азат даже глаза открыл шире, как от чашки крепкого эспрессо. В голосе чувствовался энтузиазм, который заражал позитивом и передавал улыбку. К тому же в кабинете было предельно мало мебели, пустоту хоть как-то заполняла лишь пальма в углу, а о недавнем переезде говорил бедлам у стены из коробок.

– Светлана, ты заказала кулер? И этот еще, как его… У рекламщиков спроси, что там с нашим баннером. Пока не рявкнешь, не дождешься.

– Заказала, Владимир Витальевич. Рекламщикам позвоню чуть позже, менеджера нет на месте.

Владимир Витальевич помотал головой, переключился на посетителя:

– Так. На чем мы?.. Да! Расскажите о себе, молодой человек. Чем раньше занимались? Почему сюда пришли? – и снова принялся бумаги. – Я вас внимательно слушаю… – добавил он протяжно.

На этот раз Азат постарался подготовить более-менее сносную речь:

– Я – Азат. Раньше помогал отцу в мастерской, он обувь ремонтирует. Тогда ремонтировал. Потом в магазинах товар выгружал. И вообще, разным понемногу.

– В строительном деле есть опыт?

– Нет, но я бы хотел научиться.

Директор оторвался от своих дел, открыл рот, собираясь что-то сказать, но задержал взгляд на лице Азата молча. Потом указал на дверь:

– Выйдем, потолкуем.

Надо заметить, директор обладал прекрасной памятью на лица.

Они вышли из кабинета, и директор молча, вальяжной походкой с руками в карманах, медленно направился к раскрытому в конце коридора окну. В помещение вошел горячий воздух, слегка доносивший запах города. Отсюда открывался самый обыкновенный вид, ничего особенного: торговые комплексы, новостройки, загруженная дорога со светофорами, снующие туда-сюда жители и гости разных мастей. Но именно этот вид демонстрировал типичный и отточенный по часам образ жизни большинства, от которого так старательно пытаются отойти продвинутые мечтатели.

Лицо Владимира Витальевича приняло серьезный и в то же время спокойный вид, как будто из кабинета вышел совершенно иной человек. Он смотрел куда-то вдаль с задумчивым видом.

– Знаешь… Ничего особенного, ничего удивительного в этом нет. Нет… Моя молодая помощница – ты ведь заметил, что она очень молодая? – она небестолковая, но попала в бестолковую волну манагеров. Я пристроил ее сюда, потому что племяннице друга нужна работа. Ее прошлое чистое. И мозг такой же. Не хотел ее пугать, так что лучше тут поговорим.

– Вы о чем? – Азат насторожился, по рукам прошло напряжение.

– Посмотри на этот город. Муравейник. Хорошо, что мы не знаем историю каждого, на пустой страх отвлекаться меньше будем. Здесь сотни таких, как она, и намного меньше таких, как ты.

– Я не понимаю. Вы меня знаете?

– Я был тогда в судебном зале, лет пять назад. Или четыре? Да, точно, четыре.

Азат обратил на него вопросительный взгляд.

– Не имеет значения. Короче, подобные места мне надоели. Я ушел в бизнес полностью, раньше он был зарегистрирован на жену, теперь все переписано на меня. Да, так живется куда приятнее. А тюрьма способна на исправление личности. Она дает много времени на осмысление. Так вот. Ты ведь давно понял, что теперь запросто в так называемое приличное общество со своим прошлым не войдешь, да? Но ты пытаешься. Ты готов жить с ЭТИМ прошлым. Это хорошо. Если мы, не будем давать шанса таким, как ты, общество лучше не станет. И все же я не готов рисковать. Во-вторых, новостройки – это всегда большие деньги. При всей твоей возможной честности, если кто узнает прошлое, непременно найдется кто-то, кто этим воспользуется. В строительстве часто деньги «куда-то деваются». Я слишком многословен, да? Ну, ты меня понял.

– Вы говорите, что нужно давать шанс. Так дайте мне его. Я быстро учусь. Хотя у меня нет диплома, но я смогу, – это звучало по-детски наивно, и Азат сам себя почувствовал маленьким мальчиком рядом со взрослым дядей.

– Погоди, погоди, не спеши. Я давно в строительной сфере. Где только ни работал и встречал разных людей. И бывших преступников в том числе. Говорят, бывших не бывает, да? Но я знаю, что бывают. У каждого свои причины на отступление от морали. Пока я еще не в числе тех, кто способен дать шанс. Это деловой город. Тем более могу найти людей с опытом.

Он чувствовал, что улица его снова ждет. Ей все равно, кто ты. Может, Азату подсознательно хотелось туда, и поиски чего-то стабильного были исключительно ради гарантии выживания. В идеале представлялась красная дорожка богемной жизни, а потом Азат смотрел на свое отражение в зеркале или в луже и думал избитое: «Кого я обманываю?»

Несколько дней первой недели прошли в одном русле. Азат уже неоднократно пытался написать новую композицию. Но постоянно что-то мешало: то селились на сутки, потом суматошно покидали комнату, то кто-то по пьяни ошибался дверью, то никак не получалось сосредоточиться банально от жары. Больше всех нашумели три женщины в противоположном крыле. В середине тихого часа оттуда послышались голоса, тон ежесекундно повышался и перешел в крики. «Плохому танцору и пол мешает, но это чересчур», – и Азат опять отложил гитару и блокнот с ручкой. Какой-то спор на базарном жаргоне заглушал все вокруг, вмешавшегося щуплого охранника никто не слушал. Сначала чемоданы перебрасывали с кровати на кровать, потом на пол. Кульминацией стал такой размашистый удар кулаком высокой молодой девушки в челюсть соседки, что та распахнула дверь своим довольно плотным телом. За сценой наблюдали все, кто находились внутри. Да, здесь это равно событию. Надо только хлеба и зрелищ. Участкового звать не стали, случай замяли, и двое покинули места, выплескивая эмоции до самой двери. «Надо валить отсюда при первой же возможности», – твердо решил Азат.

Утром из банка вышел господин среднего роста плотного телосложения утонченного стиля. Его белый костюм со шляпой, лакированными черными туфлями и глянцевой тростью идеально подчеркивали аристократичную походку. Готовясь закурить сигару в ожидании такси, он был внезапно отвлечен какой-то песней в звучании гитарных струн. Трудно понять за солнцезащитными очками четвертой степени, что он подумал. Господин только хмыкнул и провел пальцами по седеющей аккуратной бородке. И все-таки рука музыканта невольно дрогнула, заметно сбив ритм. Подъехал автомобиль, и мужчина скрылся.