Алина Бухарова - Края выбора

В одном из старых кварталов Баку в многоквартирном доме поселилась семья. Сегодня такие дома с иссохшими деревянными рамами, стенами из разных материалов и узенькими, где-то бетонными, где-то металлическими лестницами с тонкими перилами покажутся непригодными для жизни. А раньше там часто звучала музыка, детские голоса во дворе звенели радостью, и с весельем в дни сбора граната не мог сравниться даже счастливейший Новый год! Хозяйка любила цветы. Она блюла покой каждого своего растения, как ребенка, и считала, что эти маленькие молчаливые друзья несут в дом гармонию. Молодая женщина работала в детском саду, так что дети для нее были почти такие же цветы. И она наслаждалась спокойной, как безветренный штиль, жизнью, пока не пришлось оставить ее ради своего одного. Временно. Так она думала. Муж, глава семьи, занимался сапожным делом. Обыкновенно он заканчивал поздно, а все выходные занимали мелкие домашние дела. Жизнь шла по кругу. Пока война не закрыла их в своем.

К 1991 году Карабахский конфликт приобрел жестокий, кровопролитный характер. Нефтемашиностроительный завод имени лейтенанта Шмидта задействовали для выпуска некоторых видов огнестрельного оружия, возникла нехватка кадров, поэтому в помощь направляли даже неквалифицированных людей и обучали на месте. Сапожник старого квартала тоже оказался в числе вынужденных покинуть свое место и перейти на новые рельсы – на сбор взрывчаток. Выбора никто не предоставил.

В этот промежуток у жены подошло время родов. Дав жизнь сыну, через несколько дней она рассталась со своей. Потеря столь близкого человека стремительно покрыла голову супруга сединой. Предаваться горю было некогда. Оставаться в городе с маленьким сыном на руках было крайне опасно. Обращаться за помощью было не к кому. Война уравняла условия. Люди панически предпринимали любые возможные действия для сохранения своих семей и разбегались, как муравьи. Решено было спасаться любой ценой. Беженцев не любят, предателей – тем более. Но война заставляет определиться с тяжелым выбором. Для сапожника теперь все потеряло ценность, кроме жизни сына.

Узнав о смерти жены, мужчина просто ушел домой после смены. Ушел и больше не вернулся к оружию. Решено было при первой же возможности бежать в Южную Осетию. Он завернул сына в одеяло, собрал какую-то еду и все оставшиеся деньги в старую дорожную сумку. И фотографию жены. Маленькая фотография в рамке, где она еще радостная, полная энергии и светлых надежд. Сапожник с любовью положил снимок в черную сумку, тяжело попрощался с уютной квартирой. Счастье похоронено здесь. Он потушил свет, который здесь больше никогда не зажегся. Через несколько суток, избежав обстрела, отец с мальчиком доехали автобусом до Южной Осетии. Здесь ждала скромная жизнь в коммунальной квартире. Сыну необходима была нянька, и пожилая соседка охотно согласилась помогать за символическую плату в виде продуктов и мелкой помощи. Мужчина устроился грузчиком в магазин и подрабатывал ремонтом обуви.

Пришло время школы. Мальчишка успел закончить 9 классов средней школы и сразу взялся за работу. Он хотел научиться строительному делу или кузнечному, но учить было некому, а отцовских интересов не разделял. Парня приняли продавцом в медовую лавку на рынке на полдня.

2008 год. Пятидневная война с Грузией.

В Адыгее тогда жила родственница сапожника, родная тетка. К тому моменту, за исключением сына, она осталась единственным родственником. Телефон был забыт, потерян, в памяти сохранился только адрес. И вообще, связь поддерживали мало. Ни капли времени на письмо и ожидание ответа. По старой схеме уже лежала у дверей собранная сумка.

Из Цхинвала автобусом до Владикавказа, далее с пересадками до Майкопа. Многое тут изменилось. Закономерно всплыли воспоминания. Каждая улица возрождала в голове картинки когда-то работавших заводов, железных «ракушек» на рынке, беготню в резиновых сапогах по лужам и яблоки! Теперь зеленый город стал более спокойным и оброс цивильными магазинчиками, бутиками, салонами.

Для тетки визит племянника оказался неожиданным, а двоюродного внука тем более. Из телевизионных новостей, правдивых или нет, она многое знала, поэтому вопросов было мало. Сутуловатая пенсионерка излучала доброту и отзывчивость. И за что только ей выпало несчастье рано утратить мужа?! Теперь ее радовала новая жизнь в доме. Но это не уберегло от рака, и тетка ушла в мир иной через два года. Отец с сыном снова остались вдвоем.

Цветной мир рождает мечты и увлечения, без которых жизнь уже становится неполной.

– Ну, приятель, прощай! Рад за тебя! Теперь жара заставит попотеть, – обратился у забора усатый мужчина в форме к выходящему с почти пустой сумкой и гитарой за плечами.

– Спасибо, – последовал не очень-то бодрый ответ.

– Куда теперь?

Горячий поток воздуха сметал песок под ногами, солнце не позволяло поднимать глаза к небу. Глядя на запыленные черно-белые кеды, парень ответил:

– Пока не знаю. Пока не знаю…

Так себе ответ, с душком убогости. И все же грубить в духе «не твое дело» совершенно не хотелось. Пожалуй, в этих стенах, несмотря на характер работы, этот упитанный смотритель был самым добродушным и смотрел на большинство присутствующих снисходительно, будто бы успел побывать в шкуре каждого из них.

– Удачи!

Парень кивнул в знак благодарности.

Ворота тлюстенхабльской исправительной колонии закрылись за спиной. Темноволосый парень двадцати пяти лет, чуть ниже среднего роста, но почти атлетического телосложения в старой клетчатой рубашке, джинсах-дранках и тканевых кедах стоял на пыльной дороге. Его карие глаза смотрели вдаль, мысли о свободе остановились, и в голове свербел лишь единственный вопрос: куда? В последний месяц он много раз спрашивал себя об этом, каждую ночь, так и не придя к ответу. Даже сейчас не имел определенного решения. Мысли дробились и рассыпались. Страх перед новым? Да нет! Не ошибиться бы снова – это да! Парень был уверен в одном: любые новые обстоятельства будут лучше прошлого, в котором он находился еще минуту назад. Теперь уже бывший заключенный взглянул на часы, которые для него достал сосед по камере, надел на плечо затертый кофр и медленно побрел по направлению к трассе.

Вот он, запах свободы, когда за тобой закрыта территория безличия. Что теперь делать со свободой, если потеряно то немногое, что имелось? Говорят, риск – дело благородное. Но закон не интересует суть его благородства. Теперь нет смысла в сожалениях. Нужно находить возможности в настоящем. «Надо бы раздобыть ночлег. Стоп. Сначала добраться до города. Похоже, жара плохо сказывается на соображалке».