Валерий Морозов - Дом окнами в полночь. Исповедальный роман

Уж не подельник ли я в неведомой криминальной игре? Не перешагнул ли я точку невозврата? Не мой ли коготок увяз и что теперь будет с птичкой? Именно сейчас есть крайняя необходимость поделиться с близкими своими страхами и сомнениями. Мне не терпелось увидеть это благородное семейство.

Шестилетний племяш мой, Ромка, путаясь в соплях и пуховом шарфе, намотанном на горло, поздоровался басом. Маша, раздвигая намечающимся животиком межкомнатные висюльки, одновременно рассказывала мне семейные новости, щупала у Ромки лоб, подбирала какие-то разбросанные вещички и помешивала на плите обед.

– А вот и Серёжа, – сказала она, услышав звонок, – открой Олежек, я накрываю на стол. Будем обедать.

В блистающей форме вошёл улыбающийся Сергей. Я даже внутренне подтянулся, выгнув грудь, завидуя его выправке.

– Здравия желаю товарищ старший… О, приношу извинения! Уже товарищ капитан? – обнимая его, вижу на погонах новые звездочки. – Как там у Высоцкого – «Вот и упала шальная звезда / Вам на погоны»?

– Да, друг мой, время бежит, и мы стараемся не отставать. Но вот по поводу того, что шальная… У другого барда есть контраргумент:

«Но звёзды капитанские я выслужил сполна, аты – баты». Твои как дела, расскажешь?

– Ну, у нас дела куда как скромнее. Все наши звёзды пока на недосягаемой высоте.

– Мальчишки, хватит философствовать, мойте руки и за стол.

– Ну, выкладывай, – утвердился за столом Сергей, – так просто в наше захолустье гости из столицы не бывают.

Выслушивая мои тревожные откровения, он мрачнел всё более. Наконец встал и, меряя кухню шагами, заговорил отрывистыми командирскими фразами:

– Дело с явным криминальным оттенком. Это раз. То, что твоя роль чисто посредническая, неплохо, но и не больно хорошо. Сумку собирали, видели и знают некие люди. Это усиливает фактор риска. – Он заглянул в раскрытый баул. – С такой массой наличности ехать нельзя. На ввоз валюты везде существуют ограничения. Этого следует остерегаться.

Весь кэш необходимо перевести в доллары. Менять частями в различных обменных пунктах, чтобы не привлекать ненужного внимания крупными суммами. Это значительно уменьшит объём наличности. Сумку из поля зрения необходимо изъять. В чем осуществить доставку? Тут надо подумать.

– Я, наверное, знаю, что делать, – включилась Маша, – можно, Серёж?

– Говори.

– На себе повезёт. Сошью ему потайное нижнее бельё с кармашками на липучках. Швейное ремесло завсегда при мне. Пока он мечется по «обменникам», всё будет готово. Раздевайся до трусов, Олег, – и жёлтой змейкой взвихрила портновский сантиметр.

– Умница, малыш, – похвалил её Сергей, – хотя уловка древняя, как и сами деньги. На момент обострения с правоохранителями держи на взятку определённую сумму. Это работает везде. Лена твоя в курсе событий?

– Только в той части, что предстоит командировка в Душанбе. О деньгах разговора не было.

– И не надо, думаю, упоминать. С подобным известием ей будет недалеко до нервного расстройства, пока дождётся дорогого мужа обратно. Утром приедешь к нам и Маша тебя экипирует. А сейчас перекладывай свой груз в мой старый рюкзак и лети в Москву. Времени, полагаю, в обрез. Засим разрешите откланяться. Служба.

Он поцеловал супругу и сынишку, затем протянул мне жесткую ладонь на прощание и шепнул:

– Не нравится мне всё это. Но если уж нельзя развернуть оглобли, то пусть тебе повезёт, Олег. Будь осторожен.

Пока я, как сказала Маша, метался по «обменникам», пару раз пытался звонить Иннокентий. Второй раз вообще ничего невозможно было разобрать, его состояние опьянения достигло «перигея», то есть точки, очень близкой к земле и положению риз. Мне становилось ещё тоскливее от непонятной жалости к нему. Умнейшая голова, хваткий производственник, да и просто мой старинный товарищ безжалостно сломлен чьей-то сторонней грубой волей.

И каким образом можно ему помочь, не приходило в голову. С какой стороны не зайди – всё тупиковая ветвь. Контрагенты мне неизвестны, сам Иннокентий со мной играть в открытую не намерен. А что я? С боку припёка?

Свалив Маше всю переведённую в валюту недружественной страны наличность, я не ощутил облегчения. Напротив, в левой пазухе заныла ещё одна заноза – как у меня хватило наглости втягивать в эти мутные, полукриминальные шуры-муры ангельски безвинную сестру? Да к тому же в интересном положении? Чтобы вдобавок к своим проблемам переживать ещё и за меня, дурака? Не скотина ли я после этого? На месте Сергея меня следовало бы развернуть за шиворот на 180 ещё на лестнице и дать хорошего пендаля.

Для придания ускорения.

В субботу вечером я попросил Лену:

– Слушай, может, позвонишь своей Гургеновне, отпросишься. Проведём последнее воскресенье вместе. Сходим к обедне. А потом смотаемся куда-нибудь. В кафе, например. Или в кино… на последний ряд, а?

– Какое кино, родимый? Сам прекрасно знаешь, что в выходные дни у торгашей самая работа. Когда ещё народу ходить за покупками? Наши уехали вчера в Одинцово на выездную ярмарку, а мне в воскресенье поручено организовать возврат палаток и нереализованного товара. Вот тебе кино, вино и домино.

И уехала ни свет, ни заря.

Через часок и я вышел из дома. Тянул в храм давний навык – начинать воскресный день с литургии. Церковь Рождества Богородицы расположена неподалёку. Маленькая и по-домашнему уютная, всем своим благолепием погружала меня в воспоминания о днях, проведённых в нашем Свято-Никольском монастыре. Поставил свечи, подал записки о здравии и упокоении всех, кого помню и люблю. По окончании богослужения испросил у батюшки благословения на дальнюю дорогу и приложился кресту.

Вот теперь порядок, а иначе долгое непосещение храма изматывало меня, как несданный зачёт или неоправданный прогул.

Остаток дня мотался по комнате: от телевизора к оконному проёму с неугасимым факелом на горизонте. Собрал в рюкзак и не на один раз перепроверил всё, что будет необходимо в дороге. И постоянно прокручивал в голове вопрос: «Где же была твоя, Некрасов, хвалёная природная осмотрительность, если так легко удалось Иннокентию втянуть тебя в малопонятное предприятие с явным криминальным душком»?

Под вечер спустился в гастроном зацепить чего-либо к ужину. Ну и, пожалуй, отвальную бутылочку сухого. «Шестёрка» покорно ожидала меня возле подъезда. Маясь от одиночества, пробовал звонить Иннокентию, но вызовы мои утыкались в стандартную фразу автоответчика: «Телефон абонента выключен… и т. д.».

Лена вернулась ближе к полуночи. От неё пахло спиртным.

– Отметили с девчонками. Выручка случилась куда как выше всех ожиданий. Ой, да у нас стол накрыт! А что за причина, Олег?