Александр Телегин - «Сено», «Эпоха перемен» и другие повести

Катерина Ивановна махнула рукой и пошла за подойником.

Было полседьмого. Сгущались сумерки. Подоила коров, накормила свиней. Всё! Управилась на сегодня. Пошла с Александром Ивановичем в дом, зажгла свет, поставила чай, посмотрела на часы:

– Ну всё, сейчас они уж точно не приедут, – сказала горестно, – пятнадцать минут восьмого.

И только сказала, загрохотали открываемые двери, забухали в сенях шаги, растворилась тяжёлая сенная дверь, обитая чёрным дерматином, и в электрическом свете в прихожей явился Кубырялов.

– Привёз!? – вскрикнула она радостно, удивляясь случившемуся счастью.

– Везём, Катерина Ивановна, – ответил Кубырялов, – сломались только. Стоим за животноводческими фермами… Ох! – Кубырялов схватился за голову. Тут только Катерина Ивановна заметила на его лбу, под самой шапкой большую багровую шишку с содранной кожей.

– Анатолий, что случилось, ты поранился?

– Ничего, ерунда, это я головой о трактор ударился, когда мы сломались. Катерина Ивановна, дайте мне скорее ещё двенадцать тысяч. Побегу, чтобы успеть сделать, а то, если сено на ночь оставить, могут растащить.

– Я ничего не понимаю. Значит вы сено нагрузили?

– Да, да! Всё погрузили в большую телегу. Серёжка Осяев везёт на К-700. А здесь в совхозе телега сломалась. Стоим за фермами у сеновала. Цилиндр полетел. Мне сейчас надо бежать за грейферным погрузчиком, чтоб он телегу приподнял. Коля цилиндр сварит, и мы вам тогда привезём.

– Так телега упала что ли? – ужаснулась Катерина Ивановна, представляя, что всё её сено вывалилось, может даже в грязь.

– Да нет, кузов только накренился, его надо приподнять и сварить цилиндр. Коля говорит: «Беги за Вовкой Лысенко». Ну а Вовка-то без бутылки не поедет. Верно?

Катерина Ивановна прекрасно знала, что без бутылки сейчас никто никуда не поедет. Без бутылки в наше время «ни туды и ни сюды». Пошла за деньгами.

– А может у вас бутылка есть? – спросил Кубырялов, когда она вернулась.

– Есть одна начатая, но мне ведь надо и с трактористом рассчитаться.

– Ну ладно, давайте деньги. Я сейчас самогона у Глеба Никодимыча куплю.

– Слушай, Анатолий, примерно через сколько вас ждать?

– Да там работы немного. За час, я думаю, управимся. Вы пока что можете ворота открывать. Большой воз везём. От души нагрузили. Наспех попили с Александром Ивановичем чаю, проглотили по куску хлеба с маслом и пошли открывать ворота. Рановато пошли. Но ничего. Люди приедут – чтобы не ждали. А то они, наверное, тоже домой торопятся – ночь уже на дворе.

Минул час. Старики не покидали огорода. То ходили туда-сюда, то стояли, прислушиваясь. Ждали. Между тем наступила совершенная ночь, и множество звёзд высыпало на чёрное безлунное небо. Всё успокоилось, затихло. Даже с тока не доносилось привычного шума, и только изредка, сонно жужжа, с мечущимся светом фар проезжали по дороге автомобили. В такой тишине мощный рык К-700 был бы слышен в совхозе, как рык льва в саванне. Но не раздавалось рыка, всё гуще и гуще становилась тишина. Осенний холод, лёгкий и приятный вначале, стал пронимать стариков. Александр Иванович сунул руки в карманы, захлопал сапогом о сапог.

– Наверное, они серьёзней сломались, чем Кубырялов думал, – предположила Катерина Ивановна.

– А что у них сломалось?

– Какой-то цилиндр на телеге.

– А что ж они не едут? Без цилиндра нельзя кузов поднять и разгрузить, а приехать-то можно.

– Ну откуда я знаю! Я тебе говорю, что Кубырялов сказал.

Она вышла за огород, стала смотреть туда, где были фермы и сеновал. Там горело несколько фонарей, но ни света фар, ни всполохов сварки. Правда, отсюда можно и не увидеть. Да она и не знает, где они остановились.

Вернулась. Александр Иванович совсем замёрз: раскашлялся, расчихался. Она отправила его домой: если привезут, то и без него привезут. Настроение ухудшалось, душу заволакивала муть. Вслед за мужем зашла в дом посмотреть время. Половина девятого. А Кубырялов был у неё в начале восьмого. Погрелась немного. Вдруг отчётливо послышался гул мотора. Выскочила во двор. Но нет! Всё темно. Не видно огромных, желанных, слепящих фар. Как ясно она их себе представляет! Почему же их нет?

И снова она ходила взад и вперёд по двору, со двора пошла на огород. Всматривалась, вслушивалась, но ничего кроме собачьего лая не услышала. «А что, если они не смогут сделать, и оставят телегу на дороге?» Самые мрачные картины рисовались в её воображении. То оставленную телегу зацеплял другой трактор и уволакивал в неизвестном направлении, то кто-то залезал на телегу и огромными навильниками кидал её сено в кузов машины. Эх, разволокут его до утра! Но, если они не сумеют сделать, должен же Кубырялов прийти и сказать ей. А раз не приходит, значит ещё делают.

Опять пошла домой погреться. На часах было пять минут десятого. Александр Иванович спал. Она, не раздеваясь, села на стул. Тупо смотрела перед собой. И что за наказанье: сотням человек в их совхозе привезли корма, и ни один трактор, ни одна телега не сломались. Надо же, чтобы телега сломалась именно тогда, когда везли ей! Самое скверное, что ничего она не знает и должна вот так сидеть и покорно ждать…

Самой туда сходить? Да нет, куда она пойдёт – «за фермами» понятие растяжимое. И такая темь, ещё свалится в яму с жижей.

Лечь бы Катерине Ивановне да посмотреть телевизор, но куда там! Беспокойная сила вновь подняла её со стула и погнала в темноту и холод. Ещё около получаса она бесцельно и бессмысленно ходила по двору. Когда вернулась в комнату, звонил, надрывался телефон. Бросилась к столу. Успела поднять трубку. Звонила Ирина:

– Мам, что у вас случилось? Я третий раз звоню, никто трубку не берёт.

Рассказала ей всё. Ирина выслушала, вздохнула тяжело:

– Мам, а может он тебя обманул? Не везёт он тебе никакого сена – это же ясно. Тем более, ты ему деньги дала.

– Неужели?

– Не неужели, а точно. Можешь спокойно ложиться спать

– Ну как же, он всё так правдиво описал, даже сказал, что Серёжка Осяев сено везёт. Разве можно такое сочинить? Я ведь могу завтра пойти к Серёжке и спросить…

– Ой, мам, какая ты наивная! Ты думаешь, если скажешь ему: «Кубырялов, ты лжец!», он не вынесет бесчестия и застрелится?

– Я не думаю и не хочу, чтобы он застрелился, но я не верю, что можно так врать.

– Будто мало тебя в этом году обманывали.

– Но не так ведь, – завыла она от обиды. – Я его ни о чём не просила. Он сам ко мне пришёл и рассказал какое у него сено, как он его косил. И сегодня…

– Ты пойми – это алкаши. Ради выпивки они тебе любую историю придумают и ещё складней, чем эта.

– И Николай-сварщик подтвердил, что у него есть сено, и он сегодня его привезёт.

– Ну ладно, ты уж очень не расстраивайся. Может и правда привезёт, только никогда им ничего вперёд не давай. Делай, как Остап Бендер: утром сено – вечером деньги, вечером сено – утром деньги.