Егор Коркин - Жемчужина

Сомов постучал двумя пальцами в открытую дверь. Валентина Захаровна на секунду задержала взгляд на нём и снова вернулась к телевизору. Европа не справлялась с ответными санкциями России.

– Очередной клиент. Снова посмотрит и уйдет, – подумала она. – Будет все выспрашивать подробно, потом скажет: что вы мне подсовываете за такие деньги? И уйдет.

Снова раздался стук в дверь, уже более настойчиво. Сомов впился взглядом в Триногову.

– Покажите мне квартиру, я хочу остановиться у вас.

– У меня вы, мужчина, не остановитесь и во…

– Я вижу, что мужчины у вас не останавливаются. Вы меня не интересуете, – перебил её Сомов

– Вас что, не учили, как обращаться с женщинами? – вспыхнула в гневе Валентина Захаровна и залилась краской. Удар был сразу «ниже пояса». Она, к сожалению, была одинокой женщиной. И проблема была не в её седых волосах, не в худобе, и даже не в характере. Она слишком много копала в каждом потенциальном претенденте на роль спутника её жизни и от этого страдала, так никого и не выбрав.

– Я сюда не обращаться с женщинами пришел, мне нужно жилье, – сказал Сомов, выделив каждый звук в словах. Он был спокоен.

– Вот упырь, – подумала Валентина Захаровна, – даже ни капельки волнения. Может дать ему ту «однушку», где унитаз подтекает и краны гудят. Порадует соседей ночью, мой фекальный дружок.

– Хотите с видом на проспект? – спросила она, мило улыбнувшись Ивану. Враг-женщина очень опасна своей коварностью и мстительностью. Квартира, которую она захотела предоставить, Сомову как раз выходила окнами на проспект Ленина.

– Мне нужна квартира подальше от людей, особенно таких, как вы. Не хочу на проспект, дайте другую.

– Жалко, мой друг, – подумала она. – Прибежал бы ты ко мне через пару часов с криками, я бы тебе тряпок уборщицы дала пол в туалете вытирать, а может, закрыла бы все и на чай ушла.

Месть не удалась. Валентина Захаровна начала разрабатывать второй более коварный план. Чувство желчи и обиды переполняло её. Ей было больно, что незнакомец за пару минут так сильно задел её за живое. Больно обычно там, где не получается. Мудрые люди считают, что больно там, где пока не получилось. В этом большая разница, но Валентина Захаровна уже сдалась.

– Есть только одна окнами во двор, смотреть будете?

– Нет, буду вами любоваться. А как вы думаете? – прилетел очередной грубый ответ.

Снова стало больно на сердце. Если убрать седые волосы и очки, она была хорошенькой. Если она хотела, то могла быть очень милой. Почему с ней так, почему больно всю жизнь? Она никому ничего плохого не сделала. По телевизору тем временем домохозяйка выпила глоток кофе и вдруг очутилась на красивом побережье в вечернем черном великолепном платье. Идеальная прическа. Красивые, немного вьющиеся волосы спускаются по обнаженным плечам. Их развевает легкий ветерок с моря. Она идет босиком по песку. За спиной красивый закат и пенящееся у пляжа нежное море. Навстречу ей выходит красивый смуглый молодой мужчина и подает ей руку. У него голливудская обворожительная улыбка, светлые волосы и голубые глаза.

– Где бы мне такого кофе попить? – подумала про себя Триногова и поняла, как отомстить упырю. Он ведь торопится быстрее заселиться и спрятаться от людей.

– Ускорим ваше заселение, – подумала она. – Так, где же у меня ключи?

Валентина Захаровна сознательно закрыла ящик с ключами на стене у телевизора, поставив вертикально «Книгу о вкусной и здоровой пище», встала со стула и стала осматривать один за другим выдвижные ящики своего рабочего стола.

– Ключи, ключи, где же ключи? 108-й, это 212-й, нет, 215-й. Это Фомичев взамен сломанного вернул. Это вообще непонятно чьи. Почему без номера? Да, надо позвонить Ивановне, она что ли бросила их? – и стала звонить по сотовому телефону, который лежал рядом на столе. Старенький поцарапанный телефон с кнопочками.

– Видно, одного молодого дурака на мой первый день выхода с зоны мало было. Я её сейчас убью, – тяжелое внутренне злое напряжение поднималось внутри Сомова. – Прокляну, и засохнет здесь.

– Ивановна, здесь мужчина ждет, посмотреть хочет 213-й номер. Ключи без номера здесь лежат, это они? – милым дружелюбным голосом заговорила Валентна Захаровна. На самом деле она знала, что ключи от квартиры с номером 213 висят в ящичке, который якобы случайно прикрыт книгой.

Через пять минут поиска ключей Сомов стоял красный, как помидор. За это время он слетал за пределы нашей галактики на много световых лет вперед и вернулся назад. Он не умел ждать, не любил терпеть и ненавидел людей.

Триногова заигралась и когда увидела, что два глаза сверлят её взглядом из «красного помидора», поняла, что месть удалась. Надо было еще показывать ему квартиру. Ей стало страшно, так как Валентина Захаровна почувствовала его напряжение. Она разбудила это зло.

Он боялся, как бы ему ее не убить. Валентина Захаровна молча протянула ключи. Сомов выхватил их быстрым боковым движением руки, будто большая кошка.

– Я вам покажу сейчас.

– Я сам. А ты здесь останешься.

– Да, мне и небольно хотелось идти с вами, мужчина. Семь тысяч аренда в месяц, плюс коммунальные. Семь сейчас, сразу, как предоплата за месяц вперед.

Две скомканные пятитысячные купюры упали ей на стол.

– Переплату на следующий засчитай.

По телевизору началось очередное шоу. Пожилой мужчина рассказывал о том, как сурова жизнь, и что всем женщинам нужны только деньги.

– Мне ваш паспорт тогда нужен, надо договор заключить.

– Потом заключим, – прошипел Сомов и ушел.

– Псих, – пробормотала она и села смотреть шоу, спрятав предварительно купюры в металлическую баночку в верхнем ящике. Рядом лежала тетрадь, куда она внесла сумму и номер квартиры. Графа с ФИО и номер телефона арендатора остались пустыми. В телевизоре три женщины отчитывали мужчину за то, что он всю жизнь был жадным до денег и не делал щедрых подарков своей бывшей жене и дочке. В глубине души Триноговой было больно. Несмотря на сплетни она была хорошим и справедливым человеком. Она многим помогла по дому.

Сомов поднялся по пыльной, освещенной лучами солнца, лестнице на второй этаж и повернул налево. Мимо с шумом пробежало двое мальчиков лет восьми-десяти. Он прошел по коридору с дверями по обе стороны и остановился напротив квартиры номер 213. Деревянная дешевая дверь, обитая утеплителем темно-коричневого цвета, со следами царапин у замочной скважины под ручкой. Два поворота ключа вправо и дверь открылась. Шагнув за порог, он увидел крошечную прихожую, состоявшую из тумбочки для обуви и вешалки над ней на стене слева, коврика под ногами, и двери в совмещенный санузел справа. Прямо из прихожей небольшой коридор вел на маленькую кухню. Там стоял старый холодильник и молчал. По его виду и возрасту можно было предположить, что он будет греметь, как трактор. Однако, когда Сомов его включил, холодильник на удивление заработал тихо. Тут же на кухне был старый светлый стол, уже пожелтевший от времени, со следами множества порезов от ножа и двумя коричневыми пятнами. Предыдущие арендаторы были не особенно аккуратны. Под столом стояли два светлых деревянных табурета с уже отвалившейся местами краской. Напротив стояла плита, а справа от нее – раковина. Над раковиной висел кухонный шкаф с посудой.