Макс Фетт - Песочные часы

Он жил в стареньком общежитии, где примерно на сто человек каждого этажа предлагались по три душа с двух краев, три унитаза, четыре раковины и подобие кухни по центру с двумя газовыми плитами, измазанными в чем-то таком, на что даже таблица Менделеева не смогла бы дать ответа. Из-за относительно небольшой цены за комнату, здесь годами жили люди, составляющие самый сок общества. При условии, если бы его выжимали из старых пропитанных потом носков.

По громкости крика выясняющих между собой отношения пары алкоголиков за тонкой стенкой можно было определить, который сейчас час. Звучат вроде негромко? Видимо, проснулись после пьянки – пора готовить завтрак. Начинают ругаться так, что краска на потолке трескается? Значит, нужно занять очередь в душ и постелить постель перед сном.

Помимо них в комнатах по соседству жили разгоряченные студенты, напоминающие о себе каждую ночь ором и криками, которые не редко глушились соседями покрепче. Старая бабка с хором из мяукающих кошек и несмываемым запахом мочи. Пожилой мужчина, с завидной регулярностью бросающийся по прохожим камнями. Не так давно он по непонятным причинам пропал. По крайней криков «ложись!» давно не было слышно. А вишенкой на торте являлись стадные прогулки соседей по коридору.

Разумеется, встречались и приятные соседи, с которыми лишний раз не в тягость перекинуться парой мыслей или помочь в каком-либо деле. В их число входили: любезный паренек, живущий напротив, от которого частенько пахло непонятным куревом, и пожилая дама в конце коридора, днем игравшая на скрипке. Ее владение инструментом вряд ли можно назвать идеальным, слишком уж часто она путается в нотах, выдавая пилящий скрежет, но среди общего ада классическая музыка как нельзя кстати ложилась на уставший слух. Однако даже учитывая их, общая картина оставалась неизменна. Ведь если выйти в лес и на опушке встретить кучу мусора ростом с человека, то в полной мере насладиться природой уже не выйдет.

Паша вошел через главный вход, опустив голову и натянув шляпу до бровей, чтобы ненароком не встретиться взглядами с комендантом. Имея за плечами долг за неоплаченные полгода проживания, встреча Паши лицом к лицу с человеком, который в любой момент мог освободить помещение для новых жильцов, не сулила ничего хорошего.

Проскочив мимо приоткрытой двери, где сидел усталый мужчина в белой рубашке, перелистывающий газету, Паша оказался в начале длинного коридора первого этажа. Миновав с десяток дверей, он остановился напротив той, которая косилась набок из-за криво выпиленного кем-то проема. Ладони судорожно захлопали по карманам в поисках ключа. Вытащив небольшой выточенный кусок металла, он осторожно вставил его в замочную скважину, морщась от каждого щелчка заостренного зубца о кодовые штифты, сделал паузу и осмотрелся. Затем осторожно провернув ключ, навалился всем телом на дверь, слегка ее приподнял и надавил на ручку. Та негромко щелкнула, словно поздравляя страдальца за труд, позволив в качестве приза пройти внутрь. На цыпочках он протиснулся через небольшой проем, бегло оглядев помещение.

Небольшая комнатушка шесть на четыре встретила своего жильца пригоршней тусклых красок и потрепанной временем казенной мебелью, которая с трудом умещалась вдоль стен: пара облезлых столов, деревянных стульев, на которых ножки так и норовили скинуть посмевшего сесть на них человека, обклеенный белыми обоями шкаф и скрипящая от малейшего движения койка. Особенно на фоне всего выделялся холодильник с пробивающим на дрожь названием «поЛюс». Он стоял здесь задолго до въезда Паши, судя по звуку ревущего в нем мотора, который, по-видимому, сняли с почившего трактора и путем долгих инженерных манипуляций возродили, даровав новую жизнь в теле этого прямоугольного куска металла.

В койке на выстиранном постельном белье, укутавшись одеялом, лежала девушка с каштановыми волосами и мило посапывала, уткнувшись носом в подушку. Паша обхватил обеими руками ручку и принялся максимально медленно опускать ее вниз, одновременно осторожно толкая дверь в проем. В решающий момент петли предательски заскрипели, и вдобавок, будто с размаху ударив в гонг, щелкнул замок в дверном проеме. Паша зажмурился, проклиная его всеми известными ему словами, а когда те быстро закончились, стал придумать на ходу новые. Девушка приподняла тело с койки, но голова осталась на подушке так, будто она намертво прилипла к ткани.

– Прости Жень. Не хотел тебя будить, – полушепотом начал он.

– Кто тебе сказал, что я спала? – ответила она сонным голосом, не меняя позы.

– Предположу что, – он стал выставлять из сжатого кулака пальцы, перечисляя факты, – твой голос, разложенная постель, лежащая в ней ты…

– Хорошо-хорошо, детектив, – вы меня раскусили, – сказав это, Женя рухнула на постель. – Можете меня арестовать.

Улыбаясь, Паша снял грязные ботинки, аккуратно поставил их в угол и сел на край койки, предварительно отвернув край матраса и постельного белья, чтобы не запачкать.

– Ну, все тогда, – пародируя служителя закона из кино с выставленной вперед челюстью, продолжал он. – Сейчас отвезем тебя в отделение, там проверим, что ты за огурец такой и все, поедешь на нары.

Женя несколько секунд лежала в тишине.

– Серьезно? – хмуро начала она, выглядывая из-под одеяла. – Ты правда считаешь, что они так разговаривают?

– А разве нет?

– Не знаю, – уже посмеиваясь, ответила она, – но вряд ли в такие моменты они выглядят как умственно отсталые. – Женя захихикала, заставив побежденного Пашу склонить голову и улыбнуться.

Она легко пихнула его в бок.

– Молодой человек? – подозвала она тихо почти шепотом теми словами, что часто повторяла при встречах.

Паша повернулся на голос, заранее зная, что покажется перед ним. Ему открылось болезненно бледное лицо девушки, что играла на его нервах, как на струнах расстроенной гитары. Кожа напоминала ровно лежащий пепел после пожара, а губы – погоревшие балки, что держали крышу и ровно упали на сероватые остатки бывшего дома. Два скопившихся черных пятна вокруг измученных глаз походили скорее на только что обмелевшие озера, а не на обыкновенные мешки после нескольких бессонных ночей.

Пустота. Глубочайшая пустота возникла в глазах Жени, когда она впервые услышала слово «рак», слетевшее с уст доктора. Диагноз поставили в мае и предрекли не больше полугода с постепенным ухудшением здоровья. Полноватый врач в круглых очках выписал лечение и целый лист лекарств на внушительную сумму, немного обнадежив словами о том, что с их помощью можно будет отсрочить неминуемый исход. Практически все заработанные Пашей деньги уходили на таблетки и микстуры, которые полностью заполнили дверцу пугающего холодильника.