Владимир Де Ланге - Вера и рыцарь ее сердца. Книга вторая. Блажен кто смолоду был молод

Эта последняя мысль была так мучительна, что Вера заплакала в голос. Проклятие цыганки жило в ее жизни еще до встречи с цыганкой, и оно, как тень, преследовало ее по пятам. Теперь девочка страдала от отвращения к себе самой и тонула в безнадёжности и горе. Все ее робкие попытки радоваться, беспечно, по-детски, как радовались другие девочки и мальчики, приносили ей только горечь и боль.

– Я уйду из дома, чтобы никогда больше не ходить в школу.

Как только это решение было принято, случилось непредвиденное…

Лариса пришла в замешательство, видя такое странное поведение «испорченной» Веры. Она тоже пришла в недоумение, когда узнала от мамы, какую жуткую правду скрывает от нее подруга.

Еще совсем недавно, в конце марта, счастливая Вера подарила Ларисе на день рождения завернутую в газетку книжку про девочку-разведчицу. За праздничным столом подруги сидели вместе, и Вера нахваливала каждое блюдо, приготовленное по китайским рецептам. Потом девочки оставили гостей и отправились гулять по улице. Они радовались весеннему теплу, пенью птиц и плаванью проворных корабликов, которые пускал Коленька по ручейкам. К вечеру их позвали на чай с именинным тортом. Эти Ларисины именины были всем именинам именины!

В тот день Вере разрешила мама ночевать в доме у Канариных. Всю ночь девочки прошептались, делясь самими сокровенными мечтаниями, а утром проснулись от звонкого лая сторожевого пса. Как им было хорошо вместе!

Это было еще в марте, а несколько дней назад мама сказала Ларисе под большим секретом, что Вера – девочка легкого поведения. Лариса от этой новости не спала всю ночь. Сначала ее терзали сомнения, но зачем Вериной маме клеветать на свою дочь? С рассветом она уверилась в том, что Вера только притворяется хорошей девочкой, и с ней дружить – себе дороже, но сомнения продолжали ее мучить: «А что если над Верой в действительности надругались взрослые ребята?.. Или заставляли делать постыдные вещи под страхом смерти?.. Почему же Вера молчала столько лет?.. Почему не обратилась в милицию?.. Почему Верина мама не защитила свою дочку?»

Лариса уже давно познакомилась с Вериной мамой, с которой нужно было держать ухо востро. Девочка всегда испытывала неподдельное облегчение, когда они оставались одни с Верой, потому что, отвечая на вопросы ее мамы, она чувствовала себя той юной разведчицей на допросе, о которой рассказывалось в книге, подаренной на день рождения.

Да, Лариса имела права со спокойной совестью оставить Веру плакать у дороги и пойти домой, как любая порядочная пионерка, но… она не смогла этого сделать.

Вера сидела на корточках, закрыв руками голову, словно ждала удара, а ее длинные тонкие косички печально свисали до самой земли. Какая-то непостижимая жалость к подруге вдруг охватила сердце Ларисы. Неподдельное горе Веры не могли затмить ни яркий солнечный свет, ни нежная зелень весенней травы. Лариса одернула свою школьную форму, привычно поправила черный фартук на плечах, потом заботливо обняла бедную Веру и помогла ей подняться на ноги, а та, судорожно всхлипывая, что-то горестно бормотала себе под нос, и ее горючие слезы уже мочили отутюженный рукав школьной формы Ларисы, которая утешала подругу, как несчастного ребенка, и в этот момент она поняла, что ее уже совершенно не интересует та жуткая правда, которая может причинять такие страдания человеку, и она не позволит этой «правде» разрушить ее дружбу с Верой, которую так любила и жалела.

– Я н-н-не… Мне так… больно… Это не м-м-может… нет, м-м-мама… я… не могу.

Лариса не стала слушать заикание подруги, а приложила свой палец к ее шевелящимся губам, потом аккуратным движением руки вытащила из бокового кармана фартука сложенный вчетверо носовой платочек. Этим чистеньким платочком она заботливо промокнула глаза и нос зарёванной девочки и, глубоко вздохнув, крепко прижала ее к себе. В тот день Вера узнала, что такое настоящая дружба.

***

Незаметно пролетали школьные будни, каникулы, экзамены.

Вера и Лариса сохранили свою дружбу, но с каждым годом они всё больше отдалялись от своих сверстников, как в понимании мира, так и в понимании дружбы и любви. Девушки горели желанием осуществить свои надежды. Им так хотелось верить, что именно для этого и существует мир.

Прозвучал для выпускников последний школьный звонок, сданы выпускные экзамены, и получены аттестаты зрелости. О расставании ни Вера, ни Лариса не думали. После выпускного вечера Вера решила подать документы в медицинский институт, а Лариса – в университет на химический факультет.

– Хоть эта ночь могла бы быть поприветливее, ведь не всегда в полночь по городу гуляет одинокая выпускница.

Вера говорила вслух, и обида звучала в ее голосе. Она чувствовала себя скверно, как гость, которого раньше времени отправили домой!

Родной город спал, убаюканный ночью, но девушке он казался глухонемым другом, с которым можно поговорить по душам. Ночная тишина, темные силуэты домов и осторожный свет уличных фонарей располагали к откровенности, и в молчании городских улиц ей слышалось сочувствие.

– Хоть бы случилось какое-нибудь из ряда вон выходящее событие, чтобы я почувствовала себя эдаким «буревестником» или просто «человеком с большой буквы». Пусть звезды в эту ночь падают с неба, а я буду их ловить на лету!.. Еще немного – я сама с ума сойду! Что я хочу?.. Быстрее прийти домой, как невидимка, под этим бальным платьем. К чему нужно было себя так наряжать, чтобы отметить получение аттестата зрелости? Это у Наташи Ростовой был бал, когда она вальсировала с князем Болконским, а у меня – банальная вечеринка.

Тут Вера остановилась и, представив себя на своем первом балу, закружилась, глядя на воображаемого героя своего романа, напевая мелодию вальса Хачатуряна, но запуталась в подоле длинного платья и решила, что уже вышла из возраста романтических переживаний.

Теперь она хотела одного – чтобы разом потухли ночные фонари на улицах, на небе – луна и звезды, чтобы не было свидетелей её одинокого возращения домой в белом платье и белых туфлях на высоких каблуках.

– Я, между прочим, хоть и не имею кавалера, зато имею аттестат зрелости.

Это высказывание обращалось к ночным небесным светилам. Надменную луну с ее звездным выводком совершенно не интересовала Вера, и это она прекрасно знала, ведь всё, что называется в биологии флорой и фауной, как и вся обширная вселенная, было глубоко равнодушно к тем, кто по ночам шляется по городу и нарушает тишину перестуком каблуков, но говорить с луной и звездами, как с представителями небесного мира, ей было просто необходимо.

– Одиночество, мои прекрасные звездочки, есть одиночество, как ты там ни крути! Один ли ты, или в толпе людей, но если ты душой одинок, то одинок.