Татьяна Буньковская - Миолантия

Нет, если так пойдет и дальше, я никогда не захочу вновь стать человеком и видеть мир пресным, серым и пугающим. Нужно не тратить время зря и собираться к Отшельникам, пока я не поддался полностью своей драконьей сути. Все, что я на тот момент понимал – это то, что Отшельники не собирались заниматься самоконтролем эмоций, как материковые драконы, и это тревожило меня. Как я попаду к ним? Я, бывший человек, которых они так ненавидят?

– Я полечу с тобой к Отшельникам.– сказал мне как-то вскользь Гил.

И я понял, что он не шутит. Однако же, я еще тогда не знал как к этому относиться. Мне было не известно как меня примут Отшельники. Одна из этого дикого племени терроризировала мою деревню, поэтому их нрав мне был понятен в некоторой мере, я не страдал от иллюзий на их счет. И мне бы очень не хотелось, чтобы мой друг пострадал из-за меня, но я так же не мог ему в этом помешать. Это было его окончательное решение, и хоть он больше об этом не напоминал, я понял, что в нужный срок мы пустимся в этот путь вдвоем. Старшие драконы делали вид, что не знают этого, но я-то знал – им все давно известно.

Когда после посещения проклятого острова я прибыл в свою пещеру, мне никто не мешал рассмотреть остатки коралловых бус и жемчужный браслет, который рассыпался в прах и осталось лишь три крупных жемчужины. Для меня они были слишком малы, я припрятал их под камнем и доставал их вечерами. Мне казалось, что это упавшие с неба звезды или слезы тех девушек, павших несправедливой смертью. Я задавал себе вопрос кто был большим чудовищем – бешенный дракон, обрекающий невинных жертв на мучительную смерть или жители селения у моря, зачастую родные этих девушек, обрекающие их на судьбу жертвы.

Где тот предел, когда из-за страха человек превращается в животное? Когда он готов убить не из чувства гнева, обиды, мести, а ради того чтобы самому остаться в живых. Не показал ли Красный Дракон людям как они ничтожны?

Я хотел, очень хотел спасти людей, но порой меня пугали совсем страшные мысли, которые нельзя не считать в некоторой степени справедливыми: спасти от смерти можно только избранных людей и это будет очень небольшое количество. Но кто выберет этих избранных? В городах и селениях тысячи простых и хороших людей, как и мои родные. Все достойны быть спасены.

Так, незаметно для себя я начал оправдывать строительство ковчега, хотя раньше мне была противна и невыносима эта мысль. Я очень надеялся, что Морган сделает правильный выбор и в этот спасательный корабль попадут все, кто действительно достоин туда попасть.

Но, конечно, я уже понимал, что невинных жертв будет много, очень много. Оставалось уповать, что предсказание не сбудется и все само собой решится. Я был слишком молод чтобы верить в пророчества и конец света, но то, что произошло со мной склоняло меня к тому, что верить нужно во все. Случиться в этом Мире может все, что угодно. Даже то, что кажется сказкой.

Минуло почти три года.

Я каждый день засыпал и просыпался с вопросом зачем это все со мной случилось, но ответ не приходил ко мне. И никто не мог дать мне этот ответ. Но оставалось одно единственное место, где я надеялся получить такой ответ, либо хотя бы прояснить для себя хоть что-то. Это океан, где на краю моря в загадочной стране жили Отшельники.

Близился конец моего пребывания на Драконьих Скалах. Я достаточно окреп и обучился, чтобы совершить это путешествие, и чувствовал, что старейшины хотят дать мне последние наставления. Но я не нуждался в них. Все, что я хотел знать, было у Отшельников, и я собирался с ними общаться так, как мне хотелось самому. Я решил сбежать рано утром, ни с кем не прощаясь, даже с Гилом. Я все же решил не рисковать жизнью лучшего друга, тем более, это была моя цель, а не его. Маршрут я уже узнал, я так же знал, что мне необходимо будет провести три дня в пути. Где мне ночевать две ночи я понятия не имел, но это бы было меньшей проблемой без Гила. Я не знал, как сказать ему о том, что во сне я человек. Даже ему я не мог доверить этот секрет.

Тем не менее, когда я еще перед рассветом в потемках выбрался из своего убежища, то увидел на одной из скал силуэт дракона. Это мог быть только мой друг. Я взмыл в воздух в полном молчании и так же тихо он последовал за мной.

Что же, было даже известно, что он не отпустит меня так просто и, что зря таить, в глубине души был ему благодарен за это. Я был рад что есть еще кто-то, кому я нужен и на кого я могу положиться. Что же, от таких хороших союзников мне нельзя было отказываться, впереди меня ждало еще много испытаний.

И вот, мы летим уже вместе, впереди бескрайнее море и еще более бескрайний океан, где затерялись драконы, ненавидящие людей и все, что с ними связано, то есть меня они могут плохо воспринять. Я только мог гадать об этом, но, к сожалению, мысли об этом меня угнетали, и я просто решил переключиться на что-то другое. Например, на ровную гладь воды, которую поднимающееся солнце слегка окрасило в розово-янтарный цвет.

Так случилось, что мы пролетали мимо того проклятого острова, на котором три года назад я нашел пристанище Красного Дракона. Я старался не смотреть в его сторону, но тут меня пронзило неведомое до этого чувства невыносимой тоски и радости одновременно, словно что-то важное вот-вот должно было случиться. Я не мог это объяснить, но когда все же обернулся в сторону скал, то тут же увидел, как у их подножия кружит птица довольно крупных размеров. Из-за того, что было еще темно, все-таки раннее утро, я не сразу понял, что это никакая не птица, а дракон. Вернее, дракончик, самый что ни на есть детеныш, который совсем недавно научился летать. Возможно, ему было всего пару лет от роду, не больше.

Я, конечно, мог не верить своим глазам, но пролететь мимо и не узнать, что это значит, я не мог, поэтому я полетел прямо на эти скалы, к которым однажды поклялся себе больше не приближаться.

Гилу ничего не оставалось, как лететь за мной. Он даже не пытался меня отговорить, и с этого момента стало понятно, что в нашей дружбе с ним он дал мне полное право делать выбор, а за собой оставил право принимать и поддерживать тот выбор. Когда я приблизился к детенышу, который уже сидел на камне, я просто физически подавил желание нажать на крылья и бежать. Возле детеныша на камнях сидел человек в шерстяном плаще с капюшоном. У его ног на волнах колыхалась небольшая лодка. Когда же я приземлился рядом, этот человек снял свой капюшон, и я увидел перед собой молодую девушку с лунными волосами. Ее глаза сверкнули в полутьме крупными сапфирами, и я узнал Шамиль. Повзрослевшую и прекрасную девушку.

– Мы должны лететь с вами.– сказала она мне.

Я смотрел на нее как на призрак. Почему-то я знал, что мы еще с ней встретимся, но я не верил, что эта встреча будет такой скорой. Конечно, я не сразу понял смысл ее слов, меня вновь сбила с толку ее необычайная красота. А сейчас, в полутьме, когда ее шрамы были практически не видны, она казалась мне настоящей богиней. За те три года, что я ее не видел, она из смущенной девочки превратилась в красивую девушку.