Татьяна Буньковская - Миолантия

Сейчас мне нужно было понять одну вещь – как утаить от этой небольшой драконье-человеческой группы тот факт, что я ночью, вернее, во сне, становлюсь человеком. Мы летели уже достаточно долго, я взял на себя ответственность за лодку после обеда и скажу, что ноша эта была не легка, поэтому мы продвигались очень медленно. Что немало злило меня, я не выносил ощущение беспомощности. Но я не терял надежду к вечеру найти хоть какое-то пристанище для нас для всех, ночевать в воде нам было нельзя. И мои тайные молитвы исполнились, когда солнце начало клониться к закату, мы на горизонте узрели гряду мелких скал-островов.

Пока мы к ним добрались, я был измотан, не без раздражения думая о том, что эти острова мы с Гилом бы преодолели еще в полдень. Но я не стал уже сильно расстраиваться, так как был невообразимо рад отдыху и когда мы достигли цели, решил оставить Шамиль с детенышем в лодке и Гила одних на острове, где бы они могли хорошо отдохнуть и даже найти фруктовые пальмы. Сам же полетел в сторону отдаленного одинокого острова, скалистые очертания которого могли послужить мне в укрытии на ночь.

По сути то, что Шамиль с нами, делало мне услугу, я мог удаляться и изображать из себя обиженного. Было ощущение, что ее присутствие еще предоставит мне немало выгод. Но что бы я только тогда ни отдал, чтобы Шамиль не попала на земли Отшельников…

Первая ночь прошла благополучно, мы отправились в путь еще засветло, на заре. Я знал, что следующее пристанище не так далеко, но это если ты летишь один, а не тащишь за собой лодку с пассажирами и их багажом. Надо отдать должное малышу, он вел себя очень тихо и никак не выявлял свое присутствие. Я то и дело с любопытством поглядывал на него, так как он был мало чем похож на свою погибшую мать. Серо-коричневый окрас и выглядел он весьма мило, как все детеныши любой планеты.

Каждый детеныш, даже самого свирепого хищника выглядел мило и невинно, в этом кроется таинство выживания, в этом кроется высший смысл силы в слабости. Я непроизвольно думал о том, что бы было с этим малышом, не окажись я в то время в той скале. Думал ли я о его матери с тех пор как простился с ней тогда? Чаще, чем мне бы этого хотелось, она была примером того, на что способен Дракон, когда выбирает тьму. Я не мог забывать об этом, я должен всегда помнить о том, чем обладаю. Всегда осознанно делать выбор. А страх за Шамиль и беспомощность перед ее решениями делали из меня дикого монстра. Это был наикратчайший путь потерять контроль над собой, поэтому я выбрал тактику невмешательства, искренне веря в то, что это единственное, что меня спасет на данный момент. Возможно, не только меня.

К вечеру я был сильно измотан, а острова, который должен был оказаться на нашем пути, все не было, солнце грозило скрыться за водами моря, лететь ночью не было никакой возможности, Драконы необычайно плохо видят ночью, поэтому остановиться на ночь нам стоило. Хвала небесам, когда почти стемнело, впереди мы увидели высокую скалу. К сожалению, песчаного удобного берега не было, следовало привязать лодку к скалам и Шамиль с детенышем должны были ночевать в лодке. Я решил поручить Гилу спать прямо над ними на выступе скалы, сам же облетел этот громадный кусок камня, возвышающийся над водой в поисках убежища для себя. Чего-то стоящего найти не удалось, но неподалеку я увидел подобие острова, хотя не знал наверняка, поэтому рискнул и полетел в полутьме проверить, не подойдет ли для меня этот кусочек земли.

Это был маленький каменный островок, валуны на нем лежали как попало, ровной местности не было, видно что здесь любили отдыхать птицы. Уже во тьме я нашел между двух валунов подобие ровной поверхности, кое-как уместился в этой нише и заснул крепким сном. Таким крепким, что даже не заметил, как непогода накрыла море.

Только настойчивый ливень и ветер привели меня в чувства. Небо было темно-серым, освещающимся от молний, поэтому я не мог понять какое время суток сейчас – утро или все еще ночь. Горы, находящейся в полумиле от меня, у которой была оставлена лодка, я не видел, даже сложно было понять в какой, собственно, она стороне. Я оторвался от земли и взлетел в тот момент, когда до меня донесся голос Гила – он звал меня, и я полетел на его голос.

Лодку било о скалы, у меня не было времени размышлять, и я только и успел схватить из лодки Шамиль, а детеныш поднялся за мной, укрываемый Гилом, готовым его поднять в случае падения. Когда я обернулся, лодки уже не было, она со всем скарбом пошла ко дну, разбитая вдребезги. Я перенес девушку на островок, где провел эту ночь, к нам опустились Гил, который страховал своим мощным торсом от ветра детеныша. Ветер усиливался, а раскаты грома просто оглушали. Я не мог услышать, что говорила мне Шамиль и любой из моих спутников, но мне было понятно одно – на каменном островке их оставить нельзя, а поэтому теперь лодкой этой парочки буду я и Гил. Я видел, как боится Гил Шамиль, что меня раздражало так же, поэтому просить его нести эту принцессу я не мог.

Эта Принцесса будет моей ношей. Наверное, это стало последней каплей, когда я вынужден был делать то, что мне не по нраву. Почти ненавидя девушку за то, что увязалась за нами и себя за то, что поддался ее воле, мне с трудом удалось запихнуть клокочущую ярость в глубь себя и я просто стал камнем. Я словно утратил чувствительность к эмоциям, я отодвинул их на потом, велел Шамиль сесть мне на спину и взлетел. Я видел просвет на небе и решил вырваться из-под поля непогоды, и должен был сделать то, что должен – достичь земель Отшельников.

Мы вырвались в Океан, а непогода ушла на море. Полет был молчаливым, никто не смел говорить, никто не смел жаловаться на неудобства. Я понимал, что за день пути девушка была голодна и хотела пить, мы пролетели в нескольких милях от очертаний острова, но я не мог тратить время, я должен был попасть к цели сегодня любой ценой и потратил бы на это все свои драконьи силы. Я сказал Гилу, что если он устал, то я могу позволить ему отправиться на тот остров отдохнуть, я же спешу и терять времени не собираюсь. Он ничего не ответил, но так же ровно и преданно летел рядом со мной, а его подопечный то взлетал и летел рядом с ним, то усаживался на его спину, которая, нужно признаться, была значительно шире и сильнее моей.

Вот так мы добрались до первого острова Отшельников, еще засветло, к моему великому изумлению и облегчению.

Эти земли были дальше, на значимо большой поверхности земли. Я даже не подозревал насколько велик может быть остров из гор, озер и равнин, на котором проживали Отшельники. Мы подлетали весьма смело, прямо к острову, хоть и каждый из нас знал, что теплый прием нам здесь вряд ли окажут.