Вячеслав Репин - Ловец удовольствий и мастер оплошностей

В начале лета я вернулся во Францию. Дом в Ипёкшине на лето перешел в пользование родне. Но это стало лишь поводом для моего отъезда. Жизнь в Ипёкшино проблем моих не решала, а только отодвигала их в необозримое будущее, как это часто и бывает, когда пытаешься поселиться в деревне не в силу каких-то естественных причин, а просто чтобы попробовать, ради смены обстановки…

Лето в Париже обещало быть не жарким. К концу июня погода держалась неясная, сырая. И как всегда в этот период, а сегодня оказавшись еще и на распутье, в городе я находился безвыездно. Приходилось думать о работе, о заработках. Сбережений мне могло хватить на несколько месяцев. Затем ожидало безденежье – не пособие по безработице, а социальное, нищенское. Но мне повезло хотя бы с бывшим работодателем. Бывший спортсмен, чемпион по биатлону из Лиона, проживавший теперь в Женеве, по завершении карьеры ринулся в предпринимательство. Боссом же чемпион стал с моей помощью. Несколько лет назад, на волне рассвета «новой экономики», в обмен на долю в бизнесе я фактически создал для него небольшую фирму. Компания реализовывала через Сеть редкие сорта бумаги. У него же я потом и подрабатывал на окладе. Однако компания начала штамповать полиграфический ширпотреб, перерождалась. Я не верил в дальнейшие перспективы. Разумнее было забрать свое и уйти, пока было что забирать. Из выплаченной мне доли сегодня оставалось меньше двадцати тысяч евро. Долго не протянешь. И тем не менее я позволил себе передышку. Больше не хотелось временных решений.

В эти дни в мою жизнь и ворвалась очередная струя свежего воздуха. Но так я думал сначала. А на самом деле это был настоящий сквозняк.

Де Лёз появлялся каждый раз, как только на английских телеканалах появлялось что-нибудь новое об Афганистане. В каких-то глухих ущельях, не то в самом Кабуле, началась очередная заварушка… Я позвонил ему и на все свои расспросы услышал обнадеживающие и, как всегда, полусерьезные заверения, что всё, мол, не так, как кажется, как выглядит со стороны. По ходу сумбурного разговора друг мой оговорился о книге, которую недавно прочитал. Он настоятельно советовал мне обзавестись экземпляром. Прочтешь, мол, и поймешь, что к чему, что вообще твориться в мире. Я конечно понимал, что он опять хочет утереть мне нос: смотри, мол, какие вещи люди печатают, а ты всё раскачиваешься. Где он брал этот чтив? Выписывал в Афганистан по почте?

«Государство в государстве» – так называлось порекомендованное мне издание. Оно было подписано малоизвестной французской авторшей. Де Лёз уверял, что книга продается на каждом углу. Однако в наличии ее не было ни в книжных магазинах, ни в «Амазоне». В конце концов заказ пришлось оформить в самом издательстве. Так прошло какое-то время, интерес мой изрядно приостыл. Но с первых же страниц, как только книга оказалась у меня в руках, я потерял сон, оторваться я не мог. И в то же время я проклинал де Лёза.

Вроде бы ничего сногсшибательного. Чем сегодня можно удивить? К тому же цели авторша ставила перед собой простенькие, коммерческие. А для этого всё должно быть коротко и ясно. Никаких откровений, никаких серьезных выпадов, не дай бог ущемить чьи-то интересы, ней дай бог это скажется на распространении. Ведь система напрочь завязана на круговой поруке, это понятно и без чтения таких книг. Как бы то ни было, обмусоливалась в книге тема, давно прожужжавшая все уши, – всё та же циркулярная грамота, фехтование.

Всё те же ребусы и карикатурные «страшилки», как любил выражаться де Лёз, всё те же витиеватые домыслы про разрастающиеся метастазы глобального мирового правления, сквозь которые обязательно просачиваются нотки заискивания, вся эта циркульная абракадабра, которая может наверное отбить вкус к жизни, если в нее вникать и если тебя уже осенило, что жизнь должна иметь хоть какой-то смысл, помимо безбедного или просто заурядного выживания. Сами тезисы ничем не удивляли. Всё выглядело затасканным. Но факты – и они приводились с упорством, сквозь которое так и просачивалось какое-то конкретное намерение, – факты говорили сами за себя. Отвести взгляд в сторону – иногда это не так-то просто. Речь шла, в конце концов, не о римских легионах, не о крестовых походах. Речь шла о дне сегодняшнем.

На страницах книги упоминались люди известные, которых видишь в новостях по телевизору. Речь шла о тех, кто имеет доступ к рычагам правления и худо-бедно чем-то всё же заправляет, а поэтому всё же влияет на жизнь всех и каждого, хочешь ты этого или нет, голосовал ты за этих деятелей или проспал день всеобщего голосования, выпадающий обычно на воскресенье, русский ты, француз или беглый апатрид, плывущий к европейским брегам на пироге.

Государственные, общественные и культурные учреждения, все «кластеры» социума, в котором сам я жил, и практически все виды деятельности, сколько-нибудь соприкасавшиеся с общественными интересами, с миром идей, не говоря уже о силовых, правовых и просто партийных структурах, – все они в открытую обслуживали не население своей страны, а международную «закулису». Цель же простая – подчинить, обобрать, повесить на шею ярмо.

Впрочем, здесь чувствовалось и еще что-то совсем уже смутное, даже загадочное, мрачное, как я сразу уловил, и при этом как бы невзначай ускользавшее от понимания. Тот факт, что современные фехтовальщики по сей день устраивают свои клубные сборища в известных присутственных местах, в самом сердце города, в котором я находился, – всё это тоже уже не шокирует. Тот факт, что силовики пасут эту «братию», а то и сами пасутся у нее на прикорме, на узаконенных за собой вотчинах, – это тоже старо как мир. Ведь очевидно, что контроль над любой структурой – с замашками на влияние – проще осуществлять изнутри, а не снаружи.

Но уже труднее становилось проглотить выдаваемые за чистую моменту отчеты о сборищах, которые проходят в главном офисе силовиков, где сегодняшний президент, сам вчерашний силовик, во всеуслышанье якобы бахвалится, что само это учреждение – дом родной для всякого уважающего себя «строителя» и чуть ли не сама штаб-квартира новоявленного ордена, основанного еще тамплиерами. И если верить книге, которую я читал, делалось всё это открыто. Даже не было нужды наводить тень на плетень.

Это и были факты. Вот только на кого этот орден собрался идти такой ордой? С кем он собирался скрестить свои мечи? С уличными демонстрантами? С собственным населением? С арапом, гребущим к Европе через Дарданеллы?

Я вполне отдавал себе отчет, что мир совсем не такой, каким он кажется, каким себя внешне навязывает вся «матрица». Но не «таким» является сегодня практически всё. С другой стороны, не могла же эта «матрица» выглядеть полной противоположностью того, чем она являлась в действительности. Она не могла быть невидимой вообще. Это не лезло ни в какие ворота. Проблема была не в фактах, а в степени их несоответствия привычному пониманию вещей. Причина была и в неадекватности восприятия. Но есть вещи, которые воспринимать попросту не хочется.