Марина Светенкова - Семья

В тот же день после собрания в отделе кадров Вовка получил список документов, необходимых для оформления деловой поездки, и брошюру с краткой информацией об Итальянском заводе. На глянцевых фотографиях красовались чистейшие интерьеры заводских цехов, аккуратный и яркий трактор в полях, но более всего впечатляли картинки с потрясающим видом на город с высоты птичьего полета. Уютный, немного сказочный компактный городок низких желто-оранжевых домиков с контрастными ставнями и бордово-коричневыми крышами. Итальянская благоустроенность смотрелась чересчур не по-советски. От атмосферы, точно пойманной в объектив фотокамеры, неприлично пахло не только красотой Средневековья, но и красивой буржуазной жизнью. На фото не было ни многоэтажек, ни современных зданий, ни частного сектора за накренившимся забором. Зато немного по-сказочному виднелась башня с колоколом, узкие улочки и площади. На оборотной стороне буклета присутствовал фрагмент карты местности, обозначающий расположение производства относительно аэропорта. Завод, обозначенный на карте большой жирной точкой, находился в маленьком городке Тревильо, примерно в тридцати километрах от ближайшего аэропорта в Бергамо. И Вовке это не говорило ровным счетом ни о чем. Зато Татьяна, как любительница отечественного кинематографа, очень оживилась.

– Там всего неделя, – словно оправдываясь, тихим голосом продолжал Вовка, протягивая Татьяне буклет и список необходимых документов.

– Жить будем в маленькой гостинице недалеко от завода. Вроде нас там должны встретить, и экскурсию по городу обещали. Кстати, сказали, что и жену с собой можно взять. Правда, уже за свой счет, – робко добавил он, пока Татьяна внимательно рассматривала брошюру.

– Вов, да ты что! Так это ж здорово! Да, я знаю, что денег нет. Но я поеду! Обязательно поеду! Маринку к твоей маме отправим. Перекрутимся. Я пару своих золотых колечек продам или в ломбард отнесу. Всё равно их не ношу. Вов, такой шанс раз в жизни выпадает. Ну когда еще-то? – затараторила Татьяна, хотя Владимир совсем не сопротивлялся.

На подготовку отводилось три месяца. За это время Татьяна запланировала успеть не только оформить загранпаспорт и визу, но и обязательно отремонтировать зубы и сшить костюм, в котором не стыдно поехать в чужую страну. Она стала активнее набирать заказы, и если раньше ей были интересны только крупные проекты, в которых она чувствовала себя искусным творцом, то теперь она бралась за любую мелочевку: вшивала молнии, заклепки, подшивала брюки и ушивала юбки. Допоздна засиживалась в ателье, работала дома и с придыханием рассказывала коллегам, как будет ходить по улицам Бергамо и обязательно купит себе итальянские сапоги. Само слово «Бергамо» она произносила с особым удовольствием по десять раз на дню и с ударением на «а». Ровно как в засмотренном до дыр советском фильме «Труффальдино из Бергамо» с Константином Райкиным, который в восьмидесятые-девяностые не сходил с телеэкранов. Это, кстати, было единственное, что она знала об этом городе. Знания об Италии, конечно же, были объемнее:

Первое, из школьных уроков географии она помнила, что контур Италии похож на сапог.

Второе – и оно явно вытекает из первого, – там делают самую лучшую в мире обувь. Одна ее клиентка как-то хвасталась, что ее родственница или какая-то подруга подруги недавно привезла из заграничной поездки божественно красивые туфли итальянского производства. Татьяна, конечно же, их не видела, но рассказ о качестве материалов и идеальной колодке занозой зависти торчал из щелей памяти.

Ну и, разумеется, третье: в Италии живут и трудятся обожаемые русскими женщинами Челентано и Тото Кутуньо. И этого уже достаточно, чтобы поехать в страну солнца и виноградников.

– Откуда мы возьмем деньги тебе на сапоги, это, конечно, Танюш, вопрос вопросов… Но обязательно купим, раз хочется, – уверенно прокомментировал размышления жены Владимир, взял ее за руку и, аккуратно накрыв сверху второй ладонью, поднес к своим губам.

Забегая вперед, отметим, что из той поездки двадцатидевятилетняя Татьяна привезла не только эмоции и сапоги, но и первую свою настоящую итальянскую кожаную сумку. Она была настолько счастлива, что первые месяцы даже ночью просыпалась на нее посмотреть. А иначе и быть не могло. Спать после недели в Италии не хотелось вообще. Столь ярких впечатлений в ее однообразной жизни еще не было. Поездка захватила с момента входа в здание аэропорта. Она никогда не летала на самолете и сейчас, своими глазами наблюдая за слаженной работой иностранного экипажа, внимательно рассматривала всё, от макияжа и манер стюардесс до миниатюрных бутылочек с вином, предлагаемых к обеду. Ну а дальше – больше. У них дома вот только недавно появился телевизор с пультом дистанционного управления, а тут на тебе – в итальянской гостинице кран в туалете срабатывает от поднесения к нему рук.

– Поди разберись, как это работает. Сразу-то и не сообразить. Сломан, наверное, – сетовала Татьяна Семеновна на это чудо техники. Не остались без внимания и отсутствие в магазинах камер хранения, куда в обязательном порядке по сложившейся в СССР традиции следует сдать свои пакеты с уже имеющимся товаром, иначе не миновать унизительного досмотра и подозрений в воровстве. А уж обеденный перерыв длиною в четыре часа, именуемый у них сиестой, поначалу был воспринят как глобальная лень, а не процесс наслаждения жизнью. Увиденное там, в далекой Италии, очень разнилось с действительностью ее родины и порой вызывало противоречивые чувства. Равно как и новые блюда, в которых всего за неделю она стала мнить себя экспертом.

– Не макароны, а паста, – делала она замечания мужу. – Не церквушка, а базилика, не жареный хлеб с чесноком, а брускетта, Вов, помнишь? Да? Внимательно экскурсию слушал? – засыпала она вопросами супруга, и сама же следом на них ответила. – Ой, ладно тебе, точно всё равно. Главное, я теперь всё знаю. И про то, как правильно кофе пить, и про брускетту. Ох, какая же это оказалась вкуснятина. А какие они начинки туда придумывают. Это ж язык проглотить можно! Вов, мы в раю, – довольным голосом подытожила она, лежа на аккуратном диване в маленьком номере отеля после трехчасовой пешей экскурсии по старинным улочкам Бергамо. Она положила уставшие ноги на сидящего рядом мужа и восторженно, почти без пауз, глядя в потолок, делилась впечатлениями.

– А ты заметила, что правильно говорить Б е ргамо? Ударение на первый слог, – едва успел вставить вопрос муж.

– Ага, – в ответ смеялась Татьяна.

– А то ты всё Берг а мо да Берг а мо. А вон оно как оказалось, – съязвил Вовка.

– Ой, не начинай свои шуточки. Я-то хоть Берг а мо, а ты всю жизнь не можешь выучить элементарное словосочетание «разделочная доска». Всё у него досточка да досточка. Село ты неасфальтированное, – огрызнулась Татьяна.