Любовь Шифнер - Избранное. Рассказы, очерки, повести и стихотворения

– Конечно. Я же в армии отслужил целых три года, – гордо заявил Павел.

– Это хорошо. И тебе, кстати, пригодится, – подчеркул председатель сельсовета. – По технике безопасности положено при поездке в тундру иметь при себе оружие. Сейчас выдам тебе боевой карабин с оптикой. Пока есть время, пойдём на окраину посёлка, потренируешься.

Через пару часов подъехал вездеход. Сделав последнее напутствие водителю, Кузьма Иванович попрощался и пожелал отъезжающим счастливого пути. До стоянки оленеводов ехать пришлось почти целый день. Павел с интересом рассматривал непривычный пейзаж. Широкие просторы тундры кое-где прерывались редким смешанным лесом, голубые сопки разнообразили скудный ландшафт. Вдалеке показались яранги – временные жилища пастухов-оленеводов. Павел вздохнул с облегчением – далёкое путешествие приблизилось к финалу. Навстречу гостям выбежали любопытные ребятишки и звонко лающие собаки, степенно выходили из яранг взрослые. Водитель представил Павла жителям. Оленеводы с уважением посмотрели на корреспондента, приветливо заулыбались. Решено было поселить Павла в палатке биологов, которые прибыли из Москвы для изучения оленьих пастбищ. Несмотря на усталость, Павел с удовольствием принял участие в вечерних посиделках у искрящегося костра. После утомительной дороги есть не хотелось, но запах сваренной в огромном котле оленины возымел действие, и Павел с удовольствием разделил трапезу. Звёздное небо, прозрачный вечер, огонь костра не располагали к многословию. Павел предложил выпить немного спиртного за знакомство и принёс угощение. Присутствующие с радостью его поддержали. Рядом с корреспондентом разместилась седая морщинистая чукчанка. Она с удовольствием проглотила горячительный напиток, и, улыбаясь беззубым ртом, с умилением поглядывала на Пашу.

– А кровь мешать будем? – обратилась к корреспонденту старушка.

– Будем-будем, – шутливо произнёс парень и добавил в железную кружку соседке спиртного.

Бабуля засияла от радости и теснее прижалась к Паше. Один из биологов, услышав опрометчивый ответ корреспондента, объяснил ему, каких интимных утех ждёт от него старая чукчанка. Парень замер от неожиданности, и с испугом посмотрел на резвую старушку.

– Я сейчас поговорю с чукчанкой и всё улажу. А ты иди быстренько в нашу палатку и отдыхай, – распорядился биолог.

Как только Павел отошёл от костра, старушка неожиданно поднялась со скамейки и поспешила вслед за ним. Пришлось парню вернуться и снова занять место рядом с биологом.

– Да, резвая старушенция, – констатировал учёный. – Придётся попросить бригадира объяснить ей, что ты пошутил.

После разговора с бригадиром, чукчанка успокоилась, но поглядывала с укором на несговорчивого корреспондента.

По всем признакам появившийся у нас дома котёнок был котом, и назвали мы его Тимофеем. Пока это рыжее, пушистое создание оставалось в стадии детства, проблем не было, за исключением порванных штор и обоев. Мы понимали, что все эти напасти временны. Мол, Тимошка повзрослеет, поумнеет, и тогда наступит покой.

Через несколько месяцев Тимофей почувствовал себя взрослым и завопил. Его душераздирающие вопли сопровождались прыжками и кувырканиями по полу. Одна наша знакомая, увидев такое представление, уверенно поставила диагноз Тимошке, что он вовсе не кот, а кошка. Мотивировала она тем, что её Мурка регулярно устраивает подобные концерты, когда требует кота.

Ну, кошка так кошка. Имя мы ей быстро изменили на Тинку. Теперь надо было её успокоить, но существовал в этот момент один способ – найти подходящего кавалера. Выбор пал на кота Маркиза, который несколько лет проживал у наших родственников. Это был матёрый кот, закоренелый холостяк, никогда не знавший кошек. Встретил он нашу Тиночку недружелюбно, свирепо завыл и загнал её, дрожащую всем тельцем, за книжный шкаф. Пришлось невесту выручать и нести домой, «не солона хлебавши». Два дня кошка вела себя спокойно, видимо, пребывала в шоке после знакомства с Маркизом. И вдруг снова завыла. Соседка, проживающая в квартире напротив, посоветовала нам потерпеть.

– Подумаешь, кота ей надо, – сказала она, с укором глядя на кошку. – Мы вон с взрослой дочерью давно без мужиков живём. И ничего, терпим.

Про наши проблемы прослышала другая соседка и предложила в помощники своего кота.

– Наш Барсик, хоть и в годах, но своё дело туго знает. Его приглашают к кошкам во всей округе, – заверила она.

Другого выбора не было, пришлось согласиться. Барсик, несмотря на солидный возраст, выглядел импозантно. Это был крупный пушистый кот с чёрно-белым окрасом. Оказавшись в чужом доме, он не растерялся. Как будто бы зная, что от него ждут, уверенно направился к кошке.

Тинка была явно озадачена. Видимо, горький опыт общения с Маркизом припомнился ей. Испугавшись возможной агрессии, она опрометью скрылась в соседней комнате. Но Барсик не растерялся, догнал беглянку, схватил крепко за холку и уверенно, с большим профессионализмом взялся за дело. И только к вечеру влюблённые притомились от бурных оргий. Уставившись друг на друга томным взглядом, они тихо сидели, будто размышляя, продолжать ли дальше. Мы решили, что достаточно. Оправдавшего наши надежды кавалера с благодарностью вернули соседям и успокоились, но ненадолго. На следующий день Тинка вновь завопила. Она мяукала так жалобно и протяжно, что я не выдержала и пошла к соседям за их питомцем. На этот раз они воспротивились.

– Барсик всю ночь напролет донимал нас своими воплями, – пожаловались они. – Прогнали его на балкон, чтобы охладить разбушевавшуюся в нём страсть, – добавили они сердито.

После долгих уговоров я всё же выпросила кота. Это свидание стало для новоиспеченных любовников завершающим, несмотря на призывные крики Тинки.

Прошло время, кошка успокоилась, стала хорошо кушать и много спать. По её округлившимся бокам было понятно, что она ждёт потомство. Ближе к предполагаемому сроку родов я приготовила ей ложе из большой обувной коробки.

Роды принимать мне, к счастью, не пришлось, кошка сама справилась. Произошло всё неожиданно. Выхожу я вечером из ванной комнаты, а у дверей стоит Тинка с ввалившимися боками и жалобным мяуканьем призывает идти за ней. Она медленно подошла к коробке и остановилась в нерешительности. Там копошились четверо слепых, беспомощных котят. Трое из них были чёрно-бело-рыжие и один ярко-рыжий. Кошка ласково тёрлась о мои ноги, как бы доверяя мне судьбу своего первого потомства.

Вскоре у котят открылись глазки, но они всё ещё держались возле юной мамаши и с наслаждением посасывали молочко. Рыжий котенок был самым бойким. Он первым начал выпрыгивать из коробки вслед за кошкой, которой время от времени надо было подкрепиться. Рыжик громко и настойчиво пищал, призывая мать вернуться. Иногда она возвращалась, брала котенка за холку и приносила его ко мне на кухню. Поместив крикуна в центре комнаты, Тинка начинала ходить за мной по пятам. Она заглядывала мне в глаза, как будто пытаясь донести до меня смысл своего маневра: мол, накорми меня, а потом я успокою своего детёныша. Впрочем, не всякая пища её устраивала, только свежая рыбка действовала безотказно. Наевшись вдосталь, она тут же разваливалась возле Рыжика, а тот с жадностью хватался за сосок. Долго она его не баловала, через пару минут направлялась к остальным котятам. Рыжик, попискивая и переваливаясь с боку на бок, следовал за ней.