Джессика Фальковски - Тайна её жизни

Видимо, заметив мой взгляд, она улыбнулась:

– Ах, это я всё копаюсь в своём саду. Хочу наконец-то навести там порядок. Моему Герри это, кажется, и вовсе ненужно, – сказала она, махнув рукой, будто отгоняя собственные мысли.

«Учитывая, сколько времени её Герри проводит в местном пабе, ему действительно это не нужно» – подумал я, но вслух произнёс другое:

– Я думаю, он просто понимает, что у вас это выходит лучше. В семье ведь каждый должен быть хорош в чём-то своём, верно?

Мои слова подействовали успокаивающе на её самолюбие, после чего, она тут же снова переключила своё внимание на нас с Анной.

– Сегодня я видела полицейских у вашего дома, надеюсь, всё в порядке?

Как я и говорил, утаить что-либо от этой женщины просто невозможно.

– Да, всё хорошо, не беспокойтесь, – произнёс я, как можно сдержаннее, стараясь при этом избегать её пытливого взгляда.

Но миссис Кларсон и не думала отступать. Поэтому, изобразив гримасу сожаления на лице, она спросила:

– Вас вызывали как свидетелей по какому-то делу?

Не знаю, какие эмоции в этот момент выражало моё лицо, но, кажется, Пенни осознала, что сказала лишнего, и тут же попыталась оправдать свою оплошность.

– Город у нас небольшой, здесь всё про всех знают, ничего не утаишь, – разведя руки в стороны она улыбнулась.

После её слов на какое-то время нависло молчание, которое вдруг, неожиданно прервала Анна.

– Нам запретили говорить о чём-либо, касающемся этого дела. Сейчас идёт следствие, и любая утечка информации может навредить.

Миссис Кларсон явно не ожидала такого ответа, и теперь лишь молча открывала и закрывала рот. Лицо её при этом выражало полное разочарование. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, она решила перевести разговор на другую тему.

– Неспокойно стало жить. То одно случится, то другое. На прошлой неделе вон, обокрали дом Саммерсов. Говорили, что вынесли все деньги из сейфа, а ведь кто-то же выходит знал код от него, если это не составило для него труда. Миссис Саммерс всегда устраивала такие щедрые приёмы, – произнесла она, задумавшись. – Вот, что значит впускать в свой дом кого попало. Раньше я сердилась на Герри, ведь он был против того, чтобы я устраивала подобные встречи в нашем доме, а теперь я его даже понимаю.

Мы с Анной лишь переглянулись. Я молчал, не имея желания прерывать её монолог. К тому же, в этот поток непрекращающейся болтовни и без того нельзя было вставить ни слова. И лишь когда Пенни, наконец, замолчала, мы воспользовавшись этим моментом, поспешили поскорее распрощаться, не желая больше выслушивать её бессмысленные умозаключения.

*****

Я сидел на кухне, уткнувшись лицом в свои сложенные на столе руки. Время будто замерло. Все мысли вертелись только вокруг одного: «В какой момент моя жизнь перестала быть моей?»

На плите засвистел чайник. Поставив на стол чашки, Анна налила нам чай и села напротив меня.

– Питер, я тут подумала, – начала она издалека. – Что если я позвоню ей?

Я не сразу понял, о ком идёт речь, поэтому решил уточнить:

– Ты говоришь об Имоджен?

Имоджен была родной сестрой Анны, с которой они не общались с момента нашей очередной неудачной попытки стать родителями.

– Нет, я говорю о моей матери.

Я резко поставил чашку с чаем на стол, так, что немного тёмной, горячей жидкости выплеснулось наружу.

– Анна, мы уже говорили об этом.

Она виновато опустила глаза, избегая моего взгляда.

– Я помню, но всё же она моя мать. К тому же, это всё было так давно, – протянув руку, она легонько коснулась моей ладони. – Нельзя всю жизнь жить прошлыми обидами. Думаю, она и сама уже ничего не вспомнит.

– Вот именно! Она не вспомнит, потому что считает нормальным избивать своего ребёнка до кровавых следов!

Анна тяжело вздохнула.

– Питер, ты же знаешь, она больна. Возможно, я бы и не решилась на это, но что если она умрёт, а я так и не услышу её больше? Что если я буду потом жалеть об этом?

Я был в растерянности. Никто и никогда ранее не задавал мне таких вопросов. Но думаю, ответ в этом случае был очевиден, и я не стал с ним медлить. Уж лучше правда, чем сладкая ложь. Пускай эта правда и болезненная.

– Жалеть ты будешь, если сделаешь это. Анна, одумайся! Твоя мать, безнадёжная алкоголичка, пытавшаяся убить тебя не один раз! У неё серьёзные проблемы с головой!

Наклонившись вперёд, я нежно коснулся её лица своими пальцами. Я смотрел на неё и испытывал неодолимое желание заключить её в объятия, прижать к себе, навсегда запечатлеть в себе эти родные сердцу черты. Моя милая Анна! Как так вышло, что столь доброе и невинное создание, было связано одной плотью и кровью с самым настоящим монстром? Наверное, именно поэтому, ощущая неприкрытую опасность, исходившую от столь коварного родства, мне хотелось защитить её от всех невзгод этого безумного мира и от его порождений зла. Ведь именно злом и ничем иным я считал её мать.

Я не хотел, чтобы этот звонок случился. Прошлое имеет свойство переплетаться с будущим, становясь его частью, если однажды сам этого пожелаешь. Но я не желаю. Прошлое- не то место, на которое стоило бы оглядываться. Анна заслуживает большего, чем жизнь полная ядовитых воспоминаний об унижениях и боли, причинённой самым родным человеком.

– Но с сестрой я же могу поделиться, правда? – тихо спросила она, глядя на меня.

Я кивнул.

– Конечно. Не смотря на её непростой характер, Имоджен единственный человек, который искренне поддерживал нас всё это непростое время.

Я не много общался с сестрой Анны, но этого было достаточно, чтобы у меня сложилось о ней хорошее впечатление. Она была заботливой, внимательной и в целом, сочетала в себе все качества, присущие человеку, на которого можно положиться.

Мои мысли прервал телефонный звонок. Взглянув на экран, я увидел, что звонили из университета, а значит, нужно было ответить.

– Прости, это по работе. Я быстро.

Я взял трубку.

– Алло, здравствуйте.

– Мистер Фарелл? – произнёс знакомый мужской голос, в котором я тут же узнал директора Брайана Дугласа. -Добрый день. Надеюсь, я не отрываю вас от дел?

– Нет, что вы. Всё в порядке.

Я удивлённо посмотрел на Анну, и в её глазах блеснул едва уловимый огонёк тревоги.

– Мистер Фарелл, у меня есть к вам один разговор, но я не хотел бы обсуждать его детали по телефону, поэтому, очень попрошу вас приехать в университет, чтобы мы могли обсудить всё лично. Что скажете?

– Да, конечно. Когда мне подъехать?

– Можно сегодня. Я пробуду здесь до пяти часов. Если вы успеете в ближайшее время решить свои дела, я буду вас ждать.

– Хорошо, я буду.

– Отлично. Тогда до встречи, – сказал он, прежде чем повесить трубку.

Я услышал гудки, и замер с телефоном в руке. На душе было неспокойно, и откуда-то из глубин подсознания, потихоньку начинали выползать дурные мысли. Почему именно мистер Дуглас захотел поговорить со мной? Неужели кто-то из богатеньких студентов снова пожаловался на меня за то, что я застукал их за курением или поцелуем со старшекурсником в туалете? Такое было не раз. Но с моей стороны всё было правильно. Кто-то же должен был рассказать им о негативном влиянии табака и нежелательной беременности? После таких бесед, в кабинете директора не редко оказывались не только провинившиеся студенты, но и я, так как их родители считали мои методы донесения информации до их детей слишком агрессивными и травмирующими ещё неокрепшую психику. И это при том, что я даже никогда не повышал голос! Однако, имея больше денег чем у подавляющего большинства, многие считали, что могут управлять всем, включая систему образования. Но что такого могло случиться на этот раз, если Дугласу не терпится побеседовать со мной прямо сейчас?