Евгений Кузнецов - И охотничьи злоключения

И неудивительно, когда накануне ухода из деревеньки, на третий день пребывания у деда, он добрался до центральной усадьбы, намереваясь запастись продуктами, то первым делом зашел не в магазин, а к Лене.

Как раз при этой встрече с ней, ему пришлось познакомиться с молодым ревнивым бугаем, который не собирался девушку никому уступать. Гера тогда не подозревал, что в скором времени придется с этим ревнивцем в тайге встретиться, и тот будет не один, с егерем, и окажется поразительно агрессивным, будет стремиться убить конкурента по любви.

В тот же день он покинул деревеньку.

Продуктов Гера набрал немного, был уверен – станет кормиться дичью, до сих пор по пальцам мог пересчитать, что удалось добыть, но сейчас забирался в таежную глухомань, успех обеспечен, не собирался обращать внимание на слова деда об отсутствии опыта.

Деревенька была в стороне от речки, пришлось идти голым полем, которое использовали как сенокос, затем тащиться через моховое болото в редких чахлых сосенках, местами не обобрана клюква, выпавший снежок не везде засыпал красные ягоды. За минувшие дни хорошо подморозило, побелило землю снегом.

Кобель Трезор не проявлял к предстоящей охоте интереса, отходить от избы не хотел, пришлось взять на поводок. Потом, получив свободу, он возвращаться в деревушку не стал, но и охотничьего старания не проявлял, трусил впереди или в стороне нового хозяина, словно был на прогулке, временами останавливался, со знанием дела задирал заднюю лапу и оставлял метку на приглянувшемуся ему предмете, сообщал другим собакам, что имеет права на эти земли.

– Смотри, станешь лоботрясничать, то кормить не буду, – предупредил Гера.

На помощь кобеля Гера особенно не рассчитывал, помнил, что дед говорил: пес обленился, разжирел, – но когда из-под росших на конце болота кустиков ивняка шумни вырвались и понеслись прочь кормившиеся почками белые куропатки, а пес за птицами не погнался, то была причина обозлиться.

– Мать твою! Даже шевелиться лень? Пристрелю!

Правда, разочаровываться в способностях кобеля было рано, похвастать охотничьими знаниями Гера не мог, но дед кое-чему научил, из полученных от него полезных сведений узнал, как и на кого работает лайка, спугнутые куропатки на деревья не рассаживаются, как глухари, улетают, пес не дурак, это понимал, и зачем впустую за птицами гнаться?

Выйдя на речку, Гера почти сразу увидел на припорошившим снегом берегу широкую полосу, и хотя такое видел первый раз, а понял – выдра или норка вытаскивала из реки крупную рыбину и пировала, подтеки крови выдавали ее хищный нрав. Захотелось поставить капкан, надеясь, что зверек в этом месте выберется на берег снова, но от деревень Гера отошел недалеко, по рассказу деда рыбаки добирались до этих мест, ставили сети, могли забрать попавшего в капкан зверька. Избушку, в которой Гера намеревался расположиться, рыбаки навещали очень редко, так уверял дед, рыбные места вблизи деревень, на большом озере, через которое протекала речка, и немного ниже по течению, где в речку впадал ручей. И, главное, не стоило здесь оставлять следы своей деятельности, промышлять нагло и на показ, Гера не забывал высказывания дедом, когда вернулся из центральной усадьбы, укладывал купленные продукты в рюкзак.

– Может тебе все же не отправляться на промысел? Погости еще у меня и подайся домой.

– С чего вдруг у тебя возникли такие мысли?

– Ты появился у нас, об этом уже все село знает. Охота на пушного зверя пока запрещена, и ясно, что собираешься браконьерствовать.

– Я твой родственник, приехал тетя навестить, так и говорил Виктору, которые привез меня сюда. Ружье я скрывал в рюкзаке, никто его не видел, с какой стати решат, что я приехал на охоту.

– Пропадать будешь долго, заподозрят, что ты здесь не гостить, явятся ко мне, чтоб проверить, а тебя нет. И у нас есть защитники природы. Браконьерство местных они стараются не замечать, а о пришлых доложат в Тотьму. Если я скажу, что ты просто пошел прогуляться по лесу, то не поверят. И говорить неправду грешно. В итоге пришлют сюда егеря.

– Пускай егерь только покажется, сразу поймет, что со мной лучше не связываться. Я служил в десантных войсках, убивать человека не буду, но неожиданно нападать, ломать людей нас обучали. Поломаю твоего егеря, уберется, свою шкуру спасая.

– Ты не храбрись. Если егерь и не возьмет тебя в тайге, то вернется в деревню, тебя дождется, ему помогут тебя повязать.

– А я в вашей центральной усадьбе показываться не собираюсь, закончу охоту, загляну к тебе, прощусь, центральную усадьбу обойду, выйду на грунтовку, дождусь попутку, доеду на ней до трассы, и мой след простыл.

Хотя Гера так говорил, а понимал, что храбриться на самом деле не стоило.

После обнаруженных на снегу следов он прошел недолго и увидел строение, возле впадавшего в речку большого ручья.

Строение оказалось – ржавый железный балок, в давние времена вероятнее всего доставленным сюда по воде на плоту, служил временным пристанищем для рыбаков, дверь давно пропала, внутри наброшено сено, набравшее плесенный запах, вместо столика ящик от магазинных продуктов, была железная буржуйка, до того проржавевшая, что намечались в боках дырки, трубы вообще не было. Гера в балок лишь заглянул, ему нужно идти дальше. Выйдя из балка и осмотревшись, он поднял верх болотных сапог, намереваясь здесь перейти замерзший лишь по краям ручей, да оказалось глубоко, и дно в вязкой тине, пришлось отступить, пошел берегом ручья, надеясь найти лучше место для переправы.

Тогда он и наткнулся на тропинку на снегу, тянувшуюся в сторону от ручья по болотистой низине в хилом кустарнике, и догадался – наследили выдры, судя по крупным отпечаткам лап, иногда от тропы отклонявшимся. Конечно, он не мог оставить это открытие без внимания.

Он прошел совсем немного и вышел к озерку, уже покрытому льдом, красовались на льду три дыры, проделанными зверьками. Следов такое количество, снег на льду так истоптан, что Гера решил – здесь собралась целая стая выдр. Предчувствуя легкий, скорый успех, он скинул со спины рюкзак. Поведение выдр Гере объяснил так: первыми заметили появившегося охотника, нырнули, очень скоро из дыр выберутся глотнуть воздух, можно будет всех перестрелять, спрятавшись за росшими кустами, добычу сразу унести.

Кобель на следы не обратил внимание, даже следы не понюхал, но наверняка на зверей бросится, их увидев, сорвет охоту, вот почему Гера взял пса на поводок, отвел от озерка, к кусту привязал и заспешил назад, напоследок шепотом приказал собаке молчать. Мог бы такую команду не давать, пес охотиться не рвался, сразу улегся на снежок. Вернувшись к озерку, Гера затаился за кустом, встав на колени, поднятый верх сапог не позволял штанам мокнуть. Вначале он держал двустволку наготове, взглядом чутко смотрел на дыры во льду и решал проблему: наверняка выдры будут выбираться поочередно, подстрелит первую, то стоит сразу добычу забрать или забрать всех подстреленных выдр в один заход? Лед тонкий, человека не будет держать, но у Геры в рюкзаке бечевка, привяжет к ней палку, палку бросил, выдру зацепит, к себе подтащит. И беспокоился, если не убьет выдру наповал, то как бы подранок не нырнул в дырку во льду, из которой выбрался, надо стрелять наповал. Однако время потихоньку перемещалось, а звери не показывались. Так долго без воздуха они не могли жить. Куда же девались? Он пытался вспомнить объяснения деда. Слишком много он получил информации за короткий срок. Тем более обучение происходило при очередном распитии бутылки, не все сведения в голове уместились. Стрелки часов отсчитали почти пол часа, ни одна выдра так и не показалась. Норы, что ли, у них в берегу, в норы попрятались? – стал предполагать Гера. Или приходили рыбачить на озерко ночью, сейчас их здесь нет. Промысловая охота получалась не такой, на какую Гера рассчитывал. Может все же надо было ему почитать о промысловой охоте, купив книжку или достав?.. Да ерунда, на первый неуспех не стоило обращать внимание, и времени не было готовиться, пришлось срочно из города бежать. Холод закрадывался под куртку, студил тело, и хваткостью, усидчивостью Гера не отличался.