Елена Басалаева - Счастливая была

У самого выхода им встретилась женщина в круглой меховой шапке, держащая в руках светящиеся разноцветные шары на палке.

– Ша-арички ребятишкам берём, – призывно пропела она.

Ксюша оживилась немедленно:

– Мама, купи!

– Хватит вам, – отрезала Надя. – И так потратилась: сходили в театр на вечерний сеанс, десерт купили с коктейлем, – хватит.

– Да не нужен нам твой театр был! – бросил Сашка. – Пустая трата денег. Это ты решила пойти, а мы не хотели!

– Ма-ам, купи шарик, – заныла Ксюша.

Надя вдохнула морозный воздух – глубоко, чтобы заполнить лёгкие и проветрить голову. Но это не помогло. Слёзы предательски подступали к горлу. Неделю она мечтала о театре, рисовала в красках, как они втроём будут смотреть балет, как, счастливые, вернутся домой в новогоднем настроении. Но какое, к чертям собачьим, настроение, когда собственным детям на неё плевать, и одна хочет только жрать и играть, а другой хамит всем напропалую?!

Надя зарыдала и оттолкнула от себя Ксюшу, которая, похоже, упрямо собиралась предпринять новую попытку выпросить шарик.

– Пошли на фонтаны! – зазывно махнул рукой сестре Сашка.

Надя хотела было остановить их, но передумала: пусть проветрятся, забудут, по крайней мере, про эти дурацкие шарики. Надо же придумать такое – сразу на выходе из театра продавать ерунду, которой и так полно в магазинах. Да ещё по какой цене!

Надя с тоской посмотрела на мраморное здание театра. Сквозь пелену слёз она видела перед глазами счастливую Мари, храброго Щелкунчика, мышиное войско, изящных танцовщиц в воздушных арабских костюмах и чалмах… Она, кажется, перестала даже чувствовать холод, погрузившись в волшебство дивной музыки. Мелодия па-де-де накатывала волна за волной: первые из них были тихие и вкрадчивые, пленяющие лаской, последующие – набирали силу и дерзость, тревожили в сердце такие потаённые струны, о существовании которых Надя забыла долгое время назад.

От очарованного сна её пробудил раскатистое:

– Ма-а-ма!

Вытерев лицо бумажной салфеткой, Надя повернула голову влево – оттуда доносился голос дочери. Она увидела Ксюшу стоящей на мраморном постаменте фонтана.

– Летом везде огоньки горели, а сейчас немного, – с сожалением сказала Ксюша и сделала шаг внутрь чаши фонтана.

Надя испуганно воскликнула:

– Там может быть ток!

В одно мгновение она оказалась рядом с фонтаном. Каблук скользнул по чуть припорошенному снежком мраморному постаменту.

– Ксюша! Слезь!!

Надя вскрикнула от резкой боли. Ногу повело вперёд и влево, равновесие было потеряно, и Надя рухнула вниз, на лёд. В ушах у неё тоненько зазвенело.

– Мам, вставай, – протянул руку Сашка.

Надя сделала порывистое движение, чтобы подняться, но почувствовала, что не может.

– Женщина, вам помочь? – с осторожной вежливостью спросил подошедший мужчина среднего роста, возраста и внешности.

Надя печально посмотрела на него.

– Вызывайте скорую, – убитым голосом сказала она.

Прохожий достал сотовый. Ксюша присела на корточки, подобрав подол модного серебряного пуховика, взяла мать за руку:

– Мам, тебе больно? Потерпи, сейчас дядя доктора вызовет…

Надя только слабо кивнула. Ей не хотелось видеть сейчас детей рядом. В глубине души она вообще надеялась, что всё обойдётся ушибом, и этот неприятный эпизод не испортит капитально воспоминаний о театре.

– Позвони бабе Гале, она тут недалеко, – попросила она Сашку. – Пусть приедет, заберёт вас отсюда. Побудете до завтра у неё, переночуете. Я могу и в школу позвонить, объяснить…

– Нет, мы с тобой! – протянула руки Ксюша.

Надя чуть пошевелила ногой, и от ступни до колена почувствовала тупую боль.

– Домой тогда езжайте.

Прохожий сказал, что скорая уже выехала. Дети топтались в ожидании.

– Домой езжайте, говорю! – крикнула им Надя.

Сашка не стал спорить и только попросил:

– Дай сотку.

В окне большой комнаты была щель, из которой всегда потихоньку поддувало, а сейчас, в декабрьскую стужу, намёрзла тонкая серебристая полоска льда. У Нади раньше руки не доходили до этого окна, а теперь она радовалась тому, что не успела укрепить раму: от морозного свежего дуновения серебристая полоска росла вширь, и в сумеречном зимнем полумраке становилась похожа на заснеженный лес, над вершинами которого искрились едва заметные белые звёздочки.

Дней через восемь Надя кое-как научилась передвигаться на костылях, но по дому ничего делать не могла: навыка хватило только на то, чтобы кое-как обслуживать себя саму. Раз в два дня приходила помогать с хозяйством жена одного из Андреевых друзей, работавших в юрфирме. Люба подметала пол, покупала в магазине полуфабрикаты и фрукты, пару раз пожарила вкусные котлетки из куриного фарша. Надя много её благодарила и в первые два дня настойчиво предлагала деньги. Та отказывалась:

– Что я, не понимаю, что ли? У самой ребёнок.

Сашка после школы жарил картошку, варил пельмени, делал тосты с паштетом, мыл посуду. Утром он вставал сам, будил сестру, насыпал ей и себе хлопьев с молоком. Ксюша подходила к матери, чтобы та её заплела, а потом под опекой брата доходила до своего класса в школе.

– Саша, сынок, – чуть не плача от умиления, говорила Надя. – Почему ты раньше всего этого не делал?

– Раньше не надо было, – флегматично отзывался сын.

Когда дети уходили на уроки, Надя обычно смотрела что-нибудь на Ютубе или читала. Она немного умела вязать крючком, но с появлением второго ребёнка забросила это занятие, а теперь, найдя интересные ролики в интернете, затеяла вязать ажурные снежинки разных размеров и узоров.

– Красиво, – сказала Ксюша, с удивлением ощупав снежинку. – Повесим их на ёлочку.

Надя с чувством умиротворения глядела на то, как Сашка и Ксюша собирали, а потом украшали ёлку. При собственной беспомощности дети казались ей почти божествами, которые взращивали у неё на глазах мировое древо.

– В этот раз я вам и подарки не смогу купить, придётся папу ждать, – вздохнула Надя.

– Ничего. Это мы тебе купим. Ты что хочешь? – спросил Сашка.

– Ой, да ничего мне не надо…

Сашка посмотрел на неё в упор:

– Мама, говори уже.

Чего она хочет, Надя знала давно, только скрывала даже от себя. Помолчав, она призналась сыну:

– Есть такой инструмент – калимба. Называется по-другому «ручное фортепиано». Но сколько стоит, не знаю…

Надя лукавила: она прекрасно знала, что цена этой дивной игрушки, рождающей музыку Карибских островов, около двух тысяч. Но, когда Сашка одним махом нашёл искомое в интернет-магазине, притворно вздохнула:

– Ой, дорого… Если ещё с доставкой.

– Я съезжу, заберу, – Сашка без колебаний нажал кнопку «Купить по блиц-цене».