Алексей Макаров - Морские рассказы. Жизнь судового механика. Избранное

– Чего надо? Чего долбишься? – но дверь не открывалась.

– Стакан гони, – нахально потребовал «старшой».

– А для чего стакан-то тебе? – поинтересовался тот же, голос, но уже более заинтересованно.

– Да вот, нам тут парень водку предлагает распить, – «старшой» снизил тембр голоса и говорил в щель двери.

– О! – из-за двери раздался радостный вопль. – А мне сто грамм нальете?

«Старшой» вопросительно глянул на меня:

– Ну, не знаю, – ответил я на его взгляд. – Бутылка ваша. Хотите – наливайте, хотите – нет.

– Нет, – решительно произнёс «старшой». – Тебе ни хрена не будет. Давай стакан. Потом с тобой рассчитаемся.

Васька вышел, недовольно посмотрел на нашу компанию, но стакан дал.

Стакан был граненый, с ободком. Мы вышли во двор, зашли за сарай, и в таких антисанитарных условиях положили на сумку «тошнотики» и тут же, по очереди стали наливать друг другу. Этим заправлял «старшой».

Он наливал четко. Бутылки хватило точно на четверых. Как выпили, то сразу хватанули по «тошнотику».

Мне выпитое как-то врезало сразу по башке. Потом, пожевав тошнотик, это состояние немного прошло.

А бичи смотрят на меня с непониманием. Тут-то до меня и дошло.

– Дай им ещё водки и делай отсюда ноги побыстрее, а то тут тебя с твоей же водкой и закопают, – пронеслась мысль. Я вздохнул поглубже:

– Ну, что, мужики? Ещё по одной? – и полез в сумку за очередной бутылкой. У бичей морды расцвели.

– Вы уж давайте сами тут управляйтесь, а то меня там, наверное, други мои заждались. Ну, давайте. Бывайте здоровы. Все. Пока, – я снял с сумки остатки «тошнотиков» и передал их бичам, а потом, уже перекинув сумку через плечо, постарался побыстрее отделаться от компании «страждущих».

Довольные мужики, уцепившись в предложенную бутылку, только доброжелательно бросили мне в след:

– Если деньги будут, приходи, мы еще, что хочешь, для тебя возьмём!

Мне тут же подумалось:

– Пока не «развезло», надо быстренько чесать на пароход, а то я точно где-нибудь тут в этой Находке потеряюсь.

В Находке ещё была, так называемая, «аллея смерти». Правда, она «работала» только в ночное время, где моряков раздевали и разували. Сейчас я в неё не попадал, потому что было светлое время суток и мне не надо было сворачивать на неё, а нужно было идти на Морвокзал через виадук.

Кое-как я доперся до Морвокзала, сел на скамеечку и стал ждать очередного катера.

Минут через двадцать я был уже на Астафьева, но за это время даже успел заснуть, присев в тёплом пассажирском салоне.

Очнулся от того, что кто-то толкнул меня в плечо:

– Слышишь, ты, молодой, вставай, приехали, – я обалдело покрутил головой и, подскочив со скамейки, на которой прикорнул, подхватил сумку.

Бутылки в ней издали неповторимый перезвон ксилофона. Присутствующие в салоне катера понимающе смотрели на меня.

– Смотри, – предостерёг меня один из пассажиров. – Осторожнее будь, когда через проходную будешь идти. Могут не пропустить.

– А что такое? – я всё ещё не мог понять всю серьёзность ситуации, в которую я был невольно вовлечён.

Только много позднее я её осознал. Ведь охрана меня могла сдать в милицию, если бы обнаружила у меня спиртное, а та бы написала письмо в Училище и тогда…. Прощай родные стены и мечты о море и до здравствует армия! Некоторым из моих однокашников из-за таких случаев пришлось пройти по этой тропинке.

– Да ты их хоть заверни, во что-нибудь, бутылки-то свои, – продолжал советовать мне кто-то из попутчиков. На мне было две футболки. Так как утром было прохладно, то я надел их перед выходом с судна. А сейчас солнце палило, и было жарко. Пришлось зайти за стеллаж досок, который стоял рядом с забором и раздеться, оставшись только в майке. Мозгов у меня хватило ещё на то, чтобы перемотать все бутылки снятыми футболками. Вот так, со своей честной юношеской мордой, я и пролез в долгожданную дыру забора. То есть в пограничную зону, и на охраняемый доблестными пограничными войсками супер-важный объект. То есть, порт. Уже подходя к трапу, я почувствовал, что меня валит с ног и, еле-еле вскарабкавшись на трап, и каким-то образом спустившись с главной палубы вниз, я завалился к себе в каюту. Там никого не было, что не вызвало у меня никаких эмоций и, аккуратно поставив сумку на диван, я упал на него, сразу провалившись в сон. Сил, чтобы взобраться на второй ярус койки, у меня уже не было. Колян потом рассказывал:

– Захожу после вахты, смотрю, а мой студент дрыхнет. Но сумку в руках держит крепко.

Попытался взять, а он за неё держится и никому не отдаёт. Ну, а когда меня растолкали, то все смеялись надо мной и над рассказом Коляна. Вечером Вадим решил:

– Все. Давай готовиться. Скоро приедет жена. С наливанием давай пока подождём, охладил он наши пылкие взгляды в сторону сумки. – Мы вчера с Серегой налепили пельменей по поводу моего дня рождения.

– Ну, хорошо, пельмени так пельмени. Сейчас и начнем их варить, – ввязался в приготовление Колян. Башка у меня дурная, ничего не соображает. Я пошел за ними следом в каюту Вадима. Только пришли в каюту, как услышали крик вахтенного:

– Вадим! Иди к трапу, к тебе тут пришли!

Радостный Вадим тут же выскочил из каюты. Через некоторое время он вернулся с женщиной примерно его же возраста, а, может быть, чуть моложе. Красивая девица – в меру накрашена, хорошо причесана, одета в модное платье. В руках она теребила болоньевый плащик.

– Людмила, – скромно представилась она.

Вадим, который пропустил её в каюту, втиснулся за ней следом и, показывая пальцем на каждого из нас, назвал наши имена. Колян, который оказался самым галантным, тут же забрал у неё плащик, повесив его в шкаф. Вадим усадил Людмилу на один из свободных стульев у стола. Ну, а мы расселись уже на привычные места, готовые есть и пить всё, что сейчас появиться на столе. Усевшись, Людмила подозрительно посмотрела на Вадима:

– Ну, что, опять начинается прежнее?

О прежнем мы ничего не знали, но Вадим развёл руками:

– Ну, а что делать? Ведь день рождения же у меня.

Людмила поднялась со стула, сделала шаг в сторону Вадима, прижалась к нему и крепко поцеловала:

– Ну, вот, ради него, я и приехала.

Она подошла к своим сумкам, которые Вадим оставил у порога, поставила их на стол и начала вытаскивать различные пакеты. В них оказались овощи – помидоры, огурцы, какие-то салаты в баночках и жареная курица. Курица – это было нечто! Особенно если это была домашняя курица. Вынув курицу, Людмила посмотрела на Вадима:

– Может быть, разогреть её?

Вадим только замахал руками:

– Ни в коем случае! Не надо! Холодная она будет ещё вкуснее.

Картошка, отваренная с чесночком и свежим укропом! Вкуснотища! Вся каюта заполнилась прелестными запахами домашней еды. Даже стало страшно, что этот чудный запах заполонит всю надстройку. К нам сбегутся матросы, и нам так ничего и не останется от этих прелестей. Ну, а пельмени, которые, скромно лежали на нескольких досòчках, надо было срочно варить, а то они могли прилипнуть к ним и тогда из них уже получилось бы только тесто с мясом. Колян притащил плитку и на неё была поставлена огромная кастрюля. В неё набрали воды и стали ждать, когда она в ней закипит. Пока вода закипала, Вадим налил всем по стопке. Потом покосился в мою сторону: