Этьен Экзольт - Наслаждение

Кабросс появился за пять минут до девяти, распахнул дверь без стука, оставил ее открытой, взгромоздил стальной поднос на столик, протянул мне белую пилюлю болеутоляющего и бокал холодной воды, сам по себе уже принесший мне облегчение. С помощью слуги, опираясь на его могучие руки, напрягшиеся под тонкой белой сорочкой мускулы, я поднялся и доковылял до уборной, где помочился, недовольно взирая на темную, близкую по цвету к оранжевой вялую струйку мочи, исчезавшую в жемчужном сиянии, умылся, прислушиваясь к выкрикам разносчикам газет, врывавшимся в приоткрытое окно и дожидаясь, когда исчезнет пульсирующая назойливость, засевшая под моим черепом. Несколько приободрившись, я вернулся в спальню, где слуга уже приготовил мою одежду на сегодня и придирчиво осмотрел черный костюм с тонкими красными полосками, сочтя его слишком чопорным, но вполне при этом уместным. Следовало произвести как можно более благоприятное впечатление, ибо я подозревал, что стану частым гостем в том доме и обрету нового постоянного клиента. Усевшись на кровати, я выпил чашку мускатного кофе без сахара, привычную мне еще со времен учебы, а Кабросс тем временем прочитал мне новости, не обнаружившие ничего удивительного или любопытного для меня. Допив воду, я сообщил слуге о своей готовности и уже через пятнадцать минут мы уже стояли перед входной дверью, где мне, как обычно, пришлось на некоторое время остановиться, собираясь с силами и успокаивая сердцебиение перед тем, как явить себя мирозданию. Чуть сдвинув вперед широкополую шляпу, я поправил солнцезащитные очки, махнул рукой Каброссу, закрыл глаза и он открыл дверь, являя мне ослепительную солнечную безмятежность.

Девушка встречала нас, сидя за маленьким круглым столом, положив руки на его побелевшее, сияющее лаком дерево, осторожно переворачивая кончиками пальцев страницы устроившейся в стальном держателе книги. Не требовалось присматриваться, чтобы понять увлекшее супругу инженера сочинение. Темно-синяя обложка с белыми цветами по углам выдавала привлекшее некогда и меня скандальное сочинение об адюльтере, популярное несколько лет назад, вынудившее автора надолго покинуть родину, ибо в описываемых им событиях и персонажей многие из мужей узнали собственных спутниц, родственников и друзей. Недоумевая о том, почему инженер позволяет своей жене подобное чтение и нисколько не сомневаясь, что книга была выбрана ею и намерено поставлена на позволявшую рассмотреть ее название подставку с желанием возмутить, взволновать и раздразнить, я мысленно усмехнулся той наивной и нелепой попытке вывести кого-либо из нас из равновесия. Девице следовало бы понимать невозможность подобного ни с кем из мужчин, достойных именоваться таковыми. Сделав вид, что наше появление осталось ею незамеченным, она перевернула страницу, подцепив ее край острыми черными ногтями, медленно опустила и подняла фиолетовые веки с ресницами, длину которых я счел чрезмерной и признал ее исходящей от накладных искусственных наслоений. Светлые ее волосы, едва добиравшиеся кончиками волнистых прядей до плеч, разделенные пробором, пышные и легкие, таили в себе мириады алмазных искорок и словно в ответ им мерцали серебристые нити ее фиолетового платья, оставлявшего открытыми руки и обнажавшего сдавленную тугим лифом грудь настолько, что любой слишком глубокий вдох мог избавить нас всех от приличия.

– Дорогая! – инженер остановился посреди залы, забавно переминаясь, переступая с ноги на ногу, сжимая за спиной правые пальцы левыми и более всего напоминая студента на первом свидании.

Истинным наслаждением было наблюдать за тем, как она промедлила, сохраняя вид чрезвычайно увлеченной чтением, затем дважды быстро моргнула и, словно опомнившись и вернувшись к нам от бесчисленных незаконных соитий, подняла на нас рассеянный взгляд широко раскрытых голубых глаз, приветливо и сдержанно улыбнулась мужу, после чего, слегка сощурившись, посмотрела на меня, мало внимания уделяя стоявшему за моей спиной Каброссу. Даже если и не сумела она навести справки о моей персоне, опознать во мне доктора не составляло большого труда. Слуга же мой даже в самом цивилизованном одеянии более всего напоминал грабителя с восточных островов, несмотря на то, что давно уже оставил то занятие.

– Милая. – инженер отступил в сторону, плавным жестом указал на меня. – Это доктор, о котором я рассказывал тебе.

– Но дорогой, – она откинулась на спинку кресла, кончиками пальцев цепляясь за край стола. – Я же говорила тебе, что не нуждаюсь в докторе.

– Но ты же помнишь, как тебе было плохо три дня назад, – он подступил на шаг ближе к ней с осторожностью впервые входящего в клетку к тигру дрессировщика. – Наш дорогой доктор поможет сделать так, чтобы приступов больше не было.

Насторожившись от его слов, я позволил себе внимательнее осмотреть девушку. Некоторые признаки указывали на ее с трудом сдерживаемую ярость. Все вокруг нее полнилось сухим, жестоким напряжением, словно источала она некие неразличимые, но ощутимые энергии, превращавшие ее в существо опасное, яростное и непредсказуемое. Казалось, будто только наше присутствие удерживает ее от воплей и визга, а мужа ее сберегает от необходимости уклоняться от летящей в него книги, за которой, несомненно последовали бы и подставка и стоявшая на столе изящная тонкая ваза из синего стекла с ленивыми в ней пустоцветами, жалобно тянувшими к солнцу алые лепестки.

Вздохнув и словно сдавшись своему мужу, она снова посмотрела на меня с въедливой, хищной заинтересованностью.

– Лармана Аккоре. – губы мои прикоснулись к пальцам, тонким и мягким, выдавшим мне тем самым множество скрытых в девушке страстей.

Представившись, я заметил в ней некоторое довольство, словно звучание моего имени показалось ей приятным.

– Что вы за доктор? – она опустила голову, губы ее сжались, тонкие брови выгнулись в презрительном недоверии.

– Я имею дипломы гинеколога и терапевта. – о своей истинной специализации я предпочел пока не заявлять, оставаясь удивленным ее неведением. – Судя по тому, что рассказал ваш муж, я могу подозревать у вас некоторое нервное расстройство, которое может мешать как вам, так и вашему супругу и которое, как я полагаю, будет легко устранить, не прибегая ни к чему сложнее травяных настоев или парочки очаровательных маленьких таблеток.

– Вы хотите осмотреть меня? – в словах ее послышало странное, дрожащее волнение, предвкушающее нетерпение, неожиданное и настораживающее.

– Да, если вы не возражаете. В этом климате легко подхватить некоторые местные болезни, о которых мало что слышали даже в столице.

– Мне понадобится раздеваться? – губы ее брезгливо сжались.