Ева Танина - Поздравь Танюшку!

– И что это значит!? – с досадой проговорила она, прижимая руки к щекам. – Что!?

– Он кого-то ждёт! – ответила я и предупреждающе воскликнула. – Только не пугайся!

– А кого? – прошептала она, присаживаясь рядом со мной.

– Не знаю. Я спросила, но он сказал, что я любопытна без меры, – ответила я.

– О! Я эту фразу слышала от него всё детство, – улыбнулась Татьяна и спросила. – Но чьи там могут быть могилки? Там, однозначно, никого из наших хоронить не будут. Может он просит помочь таким же, как он? Без вины виноватым?

По комнате поплыл запах свежемолотого кофе. Замечали, как уютно становится в доме, когда пахнет кофе? Все окружающие краски вдруг становятся роскошно приглушенными, стирая все недочёты и погрешности интерьера, создавая иллюзию небрежного шика или даже шебби-шика. «С таким-то диваном точно – шебби-шик!» – усмехнулась я про себя и не удержавшись, протянула:

– Мммм, как вкусно пахнет!

– Девочки! – раздался громкий голос Василича из кухни. – Телефон чей-то надрывается, а я отойти не могу…

– Ой, – подскочила я, – это, наверное, мой.

Найдя в своей необъятной сумке телефон, я обнаружила больше десятка пропущенных звонков от мужа и даже успела испугаться, что же у них там произошло, пока дождалась ответа Данилы.

– Ты почему трубку не берёшь!? – услышала я его встревоженный голос. – Всё в порядке? Ты где?

– Я задержалась немного, – виновато ответила я, – что-то случилось? Как Митя?

– Молодец, что задержалась, – ласково ответил муж, заставив меня нервничать ещё больше, – с нами все в порядке!

– Говори, быстро, что случилось? – крикнула я, перебирая все возможные варианты.

– Тихо, тихо, не волнуйся, – затараторила трубка голосом мужа. – Телевизор рядом есть? Включи местный канал и увидишь. Десять минут назад запустили экстренный выпуск новостей с места происшествия. Перезвонишь потом?

– Хорошо, – коротко сказала я и попросила Татьяну включить телевизор.

На экране появилась картинка моста через нашу реку, который соединял город и посёлок, где сейчас находились мы. Внизу картинки шла надпись: «Экстренный выпуск» и квадрат в углу с диктором в кадре.

«В 17.15, сегодня 23 сентября, произошло ДТП с участием нескольких машин, – говорила известная в нашем городе телеведущая, – точное количество, на данный момент, уточняется. Известно, что в результате столкновения две машины, едущие в сторону города, оказались за мостом, в воде. Количество пострадавших уточняется. Мост временно перекрыт, работают службы спасения. Оставайтесь с нами…»

– Вот тебе раз! – пробормотала Татьяна. – Так, получается, он тебя спас…

– Значит, он тебя спас!? – задумчиво произнёс муж, держа меня в своей охапке, уже глубокой ночью, когда я наконец-то добралась домой и рассказала мужу о Гавриле. – Интересно, он знает, как я безмерно ему благодарен?

– Знает уже, – усмехнулась я, – ты только что об этом сказал. А что ты думаешь о его жизни?

– Да что тут думать!? – с чувством ответил муж. – Бедный мужик! При таком количестве родственников, не нашлось ни одного, кто бы мог обогреть его своим душевным теплом, поддержать в трудную минуту. Понятно, что психически он с детства привык заслуживать одобрение собственной матери. Тут ещё жизнь резко затрещала по швам со всех сторон. И сил уже не осталось, и осознание пришло, что все его выслуги, то есть, по сути, вся его жизнь бессмыслены.

– Причина в недолюбленности матерью? – поморщилась я.

Вот, не люблю этот термин! Мы все, кто в большей, кто в меньшей степени, недолюбленны родителями, дети наши тоже, и, я считаю, что нечего делать из этого трагедию, как в последнее время трубят во всех психологических темах.

– Какая недолюблинность, если не было любви!? – усмехнулся муж. – Тут совсем другие причины, надо поразмыслить. Может своеобразное соперничество со стороны матери?

– А как ты считаешь, ему можно было помочь? Или он был обречён?

– Да ну! Что значит, обречён?! – возразил муж. – Знаешь, скольким людям помогла материнская поддержка? Обычное ласковое слово, сказанное в тот момент, когда жизнь не мила? Слово матери может, как убить, так и спасти.

– А как быть тем, у кого нет матери? Что-то слишком много ты на мать взваливаешь, тебе не кажется?

– Кажется, не кажется! – шутливо передразнил меня муж. – Давай спать уже, сил моих уже нет! Мы подумаем об этом потом. Окей? Ты то сегодня на дачке прохлаждалась, а я один на хозяйстве…

– Да. Да. На хозяйстве! – усмехнулась я, щипая мужа за бок. – Куры, козы, гуси… А посуду даже в машинку закинуть не смогли!

– Завтра, обещаю, исправлюсь, – зарываясь в мои волосы, зевнул Даня и через пару минут до меня донеслось его мерное сопение.

***

И вновь всё та же старая часовня, окружённая могилками и зарослями высоченной, уже пожухлой, травы. Звенящая тишина вокруг и прозрачная дымка, словно мираж над землёй. Рваные лучи тусклого, серого солнца, проникающие сквозь осенние деревья. Меня сотрясал жуткий озноб. Было страшно, тоскливо и хотелось, чтобы это быстрее закончилось.

«Ну, где же ты!?» – раздражённо подумала я, смахивая опавшие листья со скамьи возле часовенки.

Как же поразительно отличались мои эмоции сейчас от общения с Рудаками. Там была радость общения, нежность и всеобъемлющая жалость, а здесь раздражение, страх и досадливая жалость к несчастному Гавриилу, который сделал такой страшный выбор. Интересно, почему так?

– Привет! – услышала я и, повернув голову, увидела его.

Он подошёл к скамье и присел с другого края.

– Привет! – ответила я, пытаясь распознать свои теперешние эмоции к нему. Раздражение исчезло, осталась жалость, и благодарность за своевременное предупреждение, которое уберегло меня от страшной аварии.

– Нет. Не надо меня благодарить! – воскликнул он и, подняв руку в протесте, добавил. – Это небольшая услуга за твою помощь.

– Я не совсем понимаю, в чем заключается моя помощь, – поморщилась я, – в принципе, как и в прошлый раз.

– Правда? – искренне удивился он. – Ты являешься проводником и помогаешь умершим. Также ты можешь помогать и живым. Это твой дар! И тебе правильно сестра сказала, отказаться ты от него не сможешь.

– И почему меня не удивляет, что ты знаешь, о чем говорит моя сестра!? – буркнула я.

– Знаю, – улыбнулся он, – я же неотрывно рядом с тобой. Пока, во всяком случае. И, кстати, первая просьба пришедшей к тебе души – это своеобразное подключение к твоей энергетике. Если ты просьбу исполняешь, то тогда устанавливается контакт и только поэтому я не мог тебе рассказать сразу кто я.

– А если не выполняю? Что тогда? – поинтересовалась я.