Ева Танина - Поздравь Танюшку!

– Нахалка… – буркнул мужик, интенсивно шевеля песком.

– Пойдём, – сказала мне сестра, – не переживай, вылезет этот хам сам.

– Может, всё-таки, поможем? – предложила я, глядя на бурливший над мужчиной песок.

– Пойдём, – повторила она, кивнув на детей, старших и младших, которые бегали за надувным мячиком в метрах десяти от нас. – Если минут через пять не вылезет, Андрюшу с Вадимом отправим на раскопки.

Когда мы подошли к детям, мужчина уже стоял во весь рост, отряхивая песок с необъятного пуза, бросая на нас гневные взгляды.

– Я же говорила, вылезет, – усмехнулась Ольга, – тоже мне песчаный лекарь! Ты телефон взяла?

– Взяла, – кивнула я, усаживаясь на деревянный шезлонг.

– Пошли тогда на пирс. Позвонишь Татьяне, – предложила Ольга, – пока пацаны играют.

– Может смс хватит? – с надеждой возразила я. Пирс тоненькой чертой виднелся не менее чем в километре от нас, идти в такую даль совсем не хотелось. – Сейчас смс напишу, если не уйдёт, тогда пойдём на пирс.

– Пошли, заодно и пофоткаемся там! – настаивала сестра, вываливая игрушки из коляски и раздавая указания старшему сыну. – Так! Андрей! За детьми смотрим! Мы отойдём ненадолго. Миша с Даней придут скоро.

– А вы куда? – спросили хором Вадим с Андреем.

– Куда, мам? – поддержал их Митюша.

– Ка ми? – пробормотал Тема, потряхивая ручками на руках у старшего брата.

– Нет, ну во всем отчитаться надо, – закатывая глаза, возмутилась Ольга.

– На пристань мама хочет сходить, – показывая вдаль, ответила я Артемке.

– И я хочу! – требовательно сказал Митюша.

– И я! – приготовился захныкать Тема.

И тут внезапно поднялся ветер, подхватил надувной мяч, которым играли дети, и понёс по берегу в сторону пристани. Сыновья побежали, с ликующим криком, за ним. Мы, естественно, за ними. Мяч, докатившись до камней у пристани, остановился и замер.

– Мужики нас потеряют, – тяжело дыша от быстрого бега, сказала Ольга. – Иди, звони быстрей.

– Зато домчались за пять минут, – улыбаясь, ответила я и оглянулась вокруг. – Смотри, а тут берег совсем другой!

Берег здесь был каменистый, в отличии от нашего песчаного. На дне виднелись ежи и звёздочки, покрывавшие сплошным ковром скользкие камни дна. Большой металлический пирс, огороженный огромными темными валунам, покрытыми тонким слоем мха высился над берегом. Пока дети увлеклись разглядыванием и собиранием звёзд и ракушек, я аккуратно полезла на камни повыше, чтобы позвонить, раз уж оказались в зоне доступа. Набрала номер Татьяны, глядя на деления в телефоне, которые показывали всего одну маленькую чёрточку, не переставая удивляться, тому, что у нас ещё есть, забытые сотовыми операторами, уголки без связи и интернета ( речь идёт о бухте «Триозёрье», Приморского края, Дальнего Востока ). В принципе, то, что нужно для отдыха от пыльного и суетливого города.

Дозвонившись, я поздравила бывшую коллегу и, услышав, что она пребывает в прекрасном настроении, решилась и сказала:

– Татьян, ты только не смейся, но меня тут несколько ночей подряд, во сне, какой-то мужчина просит тебя с днём рождения поздравить. Говорит, что любит, и чтобы ты не переживала за него. Ухажёр какой-то тайный, что ли?

– Ухажёр?! – рассмеялась она и добавила. – Да вроде все ухажёры остались в далёком прошлом! Но все равно, спасибо. Очень приятно! Будем считать, что это папа мой так меня поздравляет.

– Почему папа? – удивилась я.

– Так мои, вроде бы все, меня наяву поздравили! – воскликнула Татьяна и печально добавила. – А папочка мой умер несколько лет назад.

– Извини, – проговорила я и поздравив ещё раз, попрощалась.

– Спасибо, Ева, – ответила Татьяна, – заходи ко мне, как вернёшься с отпуска. Чай попьём, расскажешь подробней сны свои, я тебе фоточки папули своего покажу, и разберёмся он или нет.

Я клятвенно заверила её, что обязательно приду и сбросила вызов. Ольга нетерпеливо переминалась с ноги на ногу на берегу, с Темой на руках, в ожидании меня.

– Что она сказала? – крикнула она, когда я спускалась с последнего, на этом аварийном пирсе, камня. Он был настолько древним, что казалось сваренные, сто лет назад, металлические балки, качались от малейшего дуновения ветерка.

– Говорит, папа её, скорее всего, – крикнула я в ответ.

– Папа? – удивилась Ольга. – Странный папа какой-то!

– Почему странный? – улыбнулась я, подходя к ней. – Почему это не может быть её папа?

– Как-то не вяжется его образ с образом отца! – сказала Ольга. – Ладно, теперь ждём, что он нам расскажет о себе.

– Нам ли?! – усмехнулась я.

– Ну, тебе. – поморщилась Ольга. – А ты нам! Какая разница!?

Старая маленькая часовня с серыми, местами замшелыми, стенами окружена разномастными памятниками и крестами. Вон новенький широкий памятник из чёрного мрамора, вокруг него ограда из тяжёлых чёрных цепей, с привалившимися к ним похоронными венками. А вон старый, когда-то белый, огромный памятник в виде ангела, немного покосившийся и заросший высокой травой. Вокруг всё было подёрнуто белёсой дымкой… Как и тогда в квартире Рудака. Стоял шелест летней листвы и щебет маленьких пичужек. Одна из них прыгала с оградки на оградку, словно что-то ища и настороженно оглядываясь в мою сторону. Я неторопливо побрела по узкой тропинке, что огибала часовню в поисках входа

И что я здесь делаю?! Размышляла я во сне обходя вокруг часовню в очередной раз, так и не найдя что-либо похожее на дверь или окно.

«Спасибо, что поздравила Татьяну, – услышала я уже знакомый голос за спиной. – Это я тебя сюда привёл.»

«Зачем? Ты так и будешь прятаться у меня за спиной?» – проворчала я.

«Нет, – услышала я тихий смех, – можешь поворачиваться».

Я быстро, боясь, что опять не успею его увидеть обернулась. Моему взгляду предстал молодой мужчина. – среднего роста, худощавый, тёмные вьющиеся волосы причудливо вились вокруг высокого лба. Одет в стиле а-ля 90ые – джинсы «варёнки», как будто вываренные самостоятельно на кухне в ведре с белизной, голубая джинсовая куртка и клетчатая флисовая рубашка под ней. Мужчину можно было бы назвать вполне привлекательным, если бы не тусклый, полный страдания взгляд карих глаз, которые даже, не смотря на лёгкую улыбку, оставались печальными.

«Здравствуйте», – растерянно произнесла я.

«Здравствуй, Евлалия, здравствуй! – все так же улыбаясь, кивнул мужчина и показал рукой вперёд. – Пойдём, я тебе кое-что покажу.»

Мы прошли немного вперёд и оказались у широкой кованой оградки, крашенной в серебристый цвет. За ней расположились три захоронения. Два высоких памятника из серого мрамора были без надписей, а на третьем, пониже, белыми витиеватыми буквами, было написано «Гаврил Косачек». Под именем шли цифры, но как не пыталась я их разглядеть, так и не смогла – они плыли у меня в глазах, словно под толщей воды.