Ева Танина - Поздравь Танюшку!

– Помнишь, мы, лет в четырнадцать, ездили с ней в «Комету»? – прервала мои воспоминания сестра. – И она там рассказывала, что по ночам к ней приходит мать?

– Помню, – ответила я, вспомнив наш пионерский лагерь, – мы сначала пугались, а потом решили, что она специально придумывает, чтобы привлечь к себе внимание.

– Это вы, но не я! – с пренебрежением произнесла Ольга. – Какое внимание?! Если там и, правда, двери открывались сами по себе, вещи падали посреди ночи.

– Падали, конечно, – согласилась я. – А как им не падать, если ты их комком запихивала и дверь захлопывала?!

– Ой, да не в этом дело! – поморщилась сестра, вставая с шезлонга. – Пойдём в воде посидим чуть-чуть? Невозможно лежать уже.

– Пойдём, -кивнула я. Солнце стояло высоко над горизонтом и пекло нещадно.

– Так вот! Пока, вы посмеивались в стороне над бедной девчонкой, – заходя в прохладную воду, продолжила сестра, – я выяснила у неё все подробности. Оказывается, спустя три года после смерти матери, она стала приходить к ней сначала во сне, с одним единственным словом: «Забыл!». Ничего не напоминает?

– Нет, – с иронией, ответила я, наслаждаясь прикосновением морской воды к горячему телу.

– Шутишь? – изогнув одну бровь, нахмурилась сестра. – Ну, шути, шути! Так вот, затем она стала появляться и наяву по ночам, твердя одно и то же. Женька выпросила отца, чтобы тот взял ей путёвку в лагерь в надежде, что там мать не станет её преследовать, но в «Комете» она разошлась ещё пуще, выкидывая вещи из шкафов и тряся её кровать. Беспрестанно повторяя: «Отец, Жека! Отец! Молись, доча! Молись!». В итоге она уехала ещё до окончания смены. Помнишь? И странным образом вещи перестали выпадать из шкафов, а шашечки на кроватях перестали дребезжать среди ночи. Скажешь, нет?

– Скажу, не помню про шашечки, – усмехнулась я, – зато помню, что фантазия у тебя всегда была на грани фола! И ещё помню что, когда мы школу пошли осенью, Жени уже не было.

– Да, не было! – воскликнула Ольга, крутясь, на манер юлы, в воде. – Её кто-то из родственников забрал, а отца куда-то пристроили на лечение. А ещё лет через десять в нашем доме стала появляться, периодически, монашка.

– Как появляться? – испугалась я.

– Да не в том смысле, – скривилась сестра, взмахнув рукой и поднимая сноп брызг, – реальная монахиня-сестра Евгения. Я Иринку, соседку, расспросила, оказывается это наша Женька. Ушла от мира, за мать с отцом молится.

– Чушь, Оля! – мотнула я головой, протестуя. – Ну, чушь же! Сама подумай, каково девочке с детства было с такими родителями?! Ясное дело, с психикой проблемы. Сама подумай, какая мать будет так истязать своё дитя? Тем более после смерти.

– А если не чушь?! – воскликнула Ольга. – Дети же и в семьях бичей живут и психика у них, дай Бог каждому! А у неё?! Да, алкоголики! Но тихо, чисто и поесть всегда было, скромно, но было. Я вот думаю, может и Гаврил этот тоже просто алкоголик?

– Не знаю, всё может быть. – ответила я. – Только, неужели алкоголику на том свете покоя нет? Их, наоборот, говорят, Бог бережёт.

– Бережёт! – согласилась Ольга. – Только в пьяном бреду они на многое способны. Может, натворил чего. А знаешь, что?! Помнишь, мы передачу смотрели про одержимость? Там говорили, что многие алкаши одержимы. Помнишь?

– Ну, там наговорят! – усмехнулась я, направляясь к берегу. – Хватит выдумывать! Зачем гадать? Узнаю у Татьяны, когда приедем, и придумывать ничего не придётся.

И всё-таки в пробках есть своя прелесть! Когда ещё появится возможность неторопливо разглядеть великолепие осеннего дня. Листья, словно золотые слитки с красноватыми вкраплениями украсили деревья, и щедро осыпали дорожки. Воздух вокруг стал каким-то насыщенным, даже тягучим, как жидкий мёд, а в душе нарастал тоскливый восторг с ностальгическими нотками. Странная смесь, да? Но именно такие эмоции вызывает во мне осень. Тем более так резко наступившая для меня осень. Ещё вчера было лето в Приморье, шелест волн и голубое сияние неба, изумрудная зелень на близлежащих сопках. И вчера же, вечером, приехав домой, я погрузилась в волшебную осень. Она меня, можно сказать, оглушила, окутала плотным одеялом, оставив в моей душе минимальную смесь эмоций: восторг, тоску о прошедшем лете и ленивое ожидание чего-то очень-очень хорошего.

Я ехала к Татьяне на дачу, в плотном графике дежурств нет времени на бесполезные чаепития, поэтому пришлось рулить за город, в один из пригородных поселков, в которых из жителей осталось от силы два-три человека.

Танюшка, одетая в тельняшку и, с вытянутыми на коленях, трикотажных штанах советского производства, заправленными в коричневые резиновые сапоги, в бейсболке на голове, встретила меня возле ворот.

– Здравствуй, красавица! А, загорела то как! – обняла меня Татьяна. – Молодец, что приехала! Мы с Василичем сегодня с утра по грибы сбегали. Белых в этом году уродилось, жуть!

Василич, он же Сергей Васильевич – муж Татьяны. Сколько её знаю, он всегда был Василичем, то ли пятнадцатилетняя разница в возрасте, тому виной. То ли его профессорский взгляд поверх очков, сидевших на кончике носа, но по-другому его мало кто называл. Только если студенты в колледже, где он преподавал латинский язык.

Мы прошли на просторную веранду дачного дома, залитую золотом осеннего солнца, где стоял сладковатый грибной аромат. Грибы были всюду, в тазах, корзинах, вёдрах, а посреди этого лесного великолепия сидел Василич в резиновых медицинских перчатках на руках и чистил-перебирал крепенькие грибочки.

– Здравствуй, Ева, – ответил на моё приветствие он и указал на стол уставленный, всевозможной тарой, – бери стул, присаживайся к столу. Как дела? Маленький как? Чего не привезла то? Побегал бы на свежем воздухе, а то сидите в городе, маринуетесь.

Василич сдвинул к краю стола, заполненную грибами, посуду. Выудил из-под стола вазочки с сушками и конфетами, слушая мой рассказ о поездке на море. Я достала, привезённые мной подарки с Приморья – свежие морепродукты и купленные по дороге, пирожные.

– Ну, зачем же ты!? – проворчал Василич. – Лучше б ребятишкам своим что полезное купила.

Он взмахнул рукой в перчатке, показывая в угол веранды, где лежали оранжевые с зеленоватыми полосами, пузатые тыквы и сказал:

– Но где вам знать, что полезно?! Я тебе уже и тыковку приготовил, ещё урожай по мелочи. Тыкву умеешь готовить?

– Умею, конечно. В микроволновке за десять минут, – улыбнулась я.

– В микроволновке?! – с ужасом произнёс он и посмотрел на меня так, как будто у меня вмиг выросли оленьи рога. – Тыкву?! В микроволновке?! Кошмар! Татьяна, да где ж ты запропастилась? Ты слышала?! Тыкву в микроволновке!

– Василич, прекращай! 21 век, а ты микроволновке удивляешься! – весело воскликнула, входящая задом на веранду Танюшка, – Помоги лучше. Вот чаек нам заварила дачный, с мятой и смородиновым листом. Грибочки с картошечкой подоспели уже. Ева, расскажи уже ему рецептик, а то не угомониться же.