Дарья Черевик - Нелепые аккорды бытия

Именно такой я и предстала первый раз перед своим будущим мужем: заплаканной и растерянной (точнее – потерянной). Это была его первая персональная выставка, которая открыла ему дверь в большой мир искусства. Он был всего лишь на несколько лет старше меня, но выглядел очень солидно в дорогущем голубом костюме и замшевых черных туфлях всемирно известного бренда.

Слово за слово – и я осознала, что хочу всегда находиться рядом с ним, слушая его низкий голос, раскрывающий передо мной всевозможные тайны современного моделирования. В первый же день нашего знакомства, я отправилась к нему домой выпить бокал шампанского за успех его мероприятия. Не знаю, как это могло со мной произойти, но я, ни на грамм не засомневавшись, согласилась остаться у него на ночь. До того я пыталась встречаться с парнями, но до постели дело так ни разу и не доходило (меня вполне устраивали «поцелуйчики»/«обнимашки»), и молодые люди, не получив от меня желаемого, разрывали со мной отношения.

Впервые за всю жизнь, я почувствовала себя уверенной в себе женщиной. Будущее больше не казалось мне таким неопределенным, а настоящее – мрачным. Судьба подарила мне человека, который понимал мое увлечение и обещал поддерживать во всех начинаниях.

Неделю спустя мне пришлось познакомить его со своими родителями, так как они категорически отказывались меня отпускать к незнакомому мужчине на ночь. Как ни странно, но мой парень сразу же расположил их к себе своими незаурядными историями и простодушной улыбкой. Просто удивительно, как быстро он ладит с окружающими! Для него ничего не стоит за пару секунд найти общую тему для непринужденной беседы и развивать ее до бесконечности, если того потребуют обстоятельства. Поэтому, у нас в семье всевозможные переговоры ведет исключительно он. Ему не может отказать ни секретарша, оберегающая своего шефа от внезапных посетителей, но любезно соглашающаяся сделать для него исключение; ни главврач районной поликлиники, оформивший вторую группу инвалидности его троюродному брату почти даром, хотя всему городу была известна фиксированная цена на его услуги; ни свирепые бабки, выстаивавшие многочасовые очереди в собесе, не пропускающие вперед никого, кроме, моего ненаглядного.

Вскоре я переехала в его двухкомнатную квартиру в один из спальных районов города. А спустя полгода мы узаконили наши отношения, не желая больше оправдываться перед моими родителями за «сожительство». Правда, они все равно остались недовольны, так как свадьбы в традиционном смысле этого слова не было. Мы отделались банальным ужином в небольшом кафе за неприглядным столиком в дальнем углу зала, уместившим за собой ровно двенадцать человек.

Казалось бы, теперь я могла вздохнуть свободно, нырнуть в омут с головой в работу над новыми проектами и смело идти навстречу мечте. Но все оказалось не так-то просто. Поначалу, я была настолько счастлива вырваться, наконец, из-под чрезмерной опеки родителей, что старалась наслаждаться семейной жизнью, откладывая все свои планы на потом. А потом все как-то закрутилось, выработался график, в котором не было места для воплощения моих идей в жизнь. Теперь я должна была считаться с мужем, планируя свое времяпровождение, а это было весьма сложно, ведь у него всегда находились более важные причины, чтобы заставить меня уступить.

Неужели она сейчас выходит? Какая удача! Сесть возле окошка и смотреть на унылые лица прохожих, мысленно хоронивших остатки воспоминаний о промчавшихся выходных, о которых грезили пять дней подряд. Нет, я не смеюсь над ними! Напротив, вижу в их потухшем взгляде свое отражение и невольно вспоминаю, как аккуратно записывала в ежедневник, чем хочу заняться в субботу и в воскресенье, заранее зная, что напрасно себя обнадеживаю, ведь еще ни разу не придерживалась составленного плана действий.

Но пару лет назад на меня нашло озарение. Я ощутила в себе необъяснимую потребность покопаться в своих старых чертежах, а когда до них добралась, то не могла остановиться. На работе я все свои идеи записывала в блокнот, а дома, наспех поужинав, перечитывала заметки по несколько раз и до полночи сидела перед монитором или куском ватмана с карандашом в руках. Надо отдать должное моему мужу, ведь он ни разу не упрекнул меня за отчужденность, лишь изредка заглядывая ко мне в комнату, не смея отвлекать от работы. В такие моменты мне казалось, что передо мной открываются все тайны мироздания, и я становлюсь неотъемлемой частью чего-то великого и недосягаемого.

Спустя полгода бессонных ночей мой проект был полностью готов. Я с замиранием сердца показала его своему мужу, который, как и полагается цензору, сначала слегка похвалил, потом акцентировал внимание на слабых сторонах, а затем, подытожив все вышесказанное, заявил, что работа выдалась на славу. И он, используя все свои связи, организовал мне небольшую презентацию перед ежегодной конференцией по архитектуре и дизайну.

Признаться честно, две недели пролетели в каком-то радостном/нервном/возбужденном состоянии. Я очень смутно понимала, что происходило вокруг, мысленно воображая себя на вершине пьедестала, но обволакивающее/убаюкивающее чувство эйфории в один миг испарилось, когда я случайно наткнулась в интернете на статью об одном японском изобретателе. Выяснилось, что он около года назад представил миру работу, как две капли воды похожую на мою. Я уставилась в монитор немигающими глазами и не могла сообразить, что же мне теперь делать. Сначала я злилась/ругалась, затем отрицала/плакала/негодовала, но понимала, что бессильна перед фатальным стечением обстоятельств. Подумать только, какое роковое совпадение! Двум совершенно незнакомым людям с разных уголков планеты в одно и тоже время приходит в голову одна и та же идея. Я знаю, что в истории такое случалось ни один раз, но все же не могла не удивляться абсурдности ситуации.

Как ни умолял меня муж взять себя в руки и воспользоваться шансом, чтобы познакомиться с элитой современной архитектуры, гениями новейшего строительства, я была непоколебима. Я считала ниже своего достоинства распинаться перед пресыщенной публикой, изображая свои идеи революционными, когда они выглядят всего лишь чьей-то жалкой копией.

Эта была наша первая серьезная размолвка. И хоть никто ни на кого не бросался с кулаками и не повышал голоса (здесь, я, конечно же, лукавлю – как же без повышенных тонов?), но с момента моего отказа от презентации что-то в наших отношениях явно изменилось. Прежде всего, мы стали избегать друг друга. Я, раздавленная жестокой насмешкой судьбы и снедаемая чувством вины, не решалась навязываться, а он, видимо, не смог простить мне мою выходку с отказом явиться на организованное им мероприятие. Насколько мне известно, когда он сослался на мое недомогание, никто особо не расстроился, наспех запихивая в сценарий какой-то детский конкурс. Но мой муж, всегда державший свое слово, при встрече с коллегами не находил себе места, стыдливо опуская голову.