Герш Тайчер - Учитель

В Сингапуре, в силу значительно меньшего размера государства, пришлось уменьшить жилплощадь вдвое. Но в этой стране в два раза меньше никак не означает в два раза хуже. Известная формула «размер не имеет значения» в данном случае оказалась справедливой. Никому и в голову не пришло уменьшить количество туалетов вдвое. Сингапурский стандарт – на каждые пятьдесят метров жилой площади должно быть по туалету. Получилось шесть туалетов в квартире, а седьмой – у бассейна во дворе нашего многоквартирного дома.

В Испании из-за климата мы «скатились» до пяти туалетов. Сначала думал, что это невозможно, но на практике оказалось, что можно жить и так. Может, это от того, что дети не стали жить с нами.

В Израиле и трёх туалетов на квартиру хватает. Почему? В последнее время я часто задумываюсь об этом, даже несколько ночей мучился бессонницей под тяжестью этих размышлений. Интересный вопрос и важная проблема. Может, действительно количество необходимых туалетов в доме зависит от местной пищи или влажности воздуха? А может, от чего-то другого?

В СССР в 70-х тоже были туалеты – вопреки измышлениям оголтелой буржуазной пропаганды. Туалетной бумаги не было, а туалеты были. В общежитиях, универе, библиотеке, на железнодорожном вокзале, в аэропорту и просто так, на улице за углом.

Вот такая она – туалетная география. Если вкратце, конечно.

Когда же я пришёл в первый раз в хату Меланьи – хозяйки дома, где мы проживали с Октавианом на хуторе Замогила, – то, плохо подумав, а, скорее, вообще не подумав, опрометчиво спросил:

– А где тут у вас туалет?

Меланья и все домочадцы уставились на меня, мягко говоря, с недоумением. Такое же недоумение можно было бы, наверное, увидеть в глазах людей в Замогиле, если бы я спросил их, «где тут у вас вертолётная площадка?».

Причина такого замешательства и недоумения очень проста – ни в хате Меланьи, ни в её окрестностях во дворе, ни у ближайших соседей туалета нет и никогда не было. Как и во всём хуторе Замогила. Это относится, кстати, и к посадочной площадке для вертолётов, которой тоже нет. По той простой причине, что тут никакой надобности ни в туалетах, ни в каких-то дурацких взлётных или посадочных площадках не существовало. До сегодняшнего дня никто не собирался прилетать в Замогилу. Все, кто слышал про хутор, уже живут там. Улетать же отсюда никто из местных не знает куда и, главное, зачем.

Если мои вопросы о туалете вызвали среди обитателей Замогилы смесь замешательства и недоумения, то мой задушевный интерес относительно душевой, ванной, бани или просто по поводу водопровода вызывал у аборигенов полнейшую прострацию. По хутору ходили какие-то слухи, что якобы однажды кто-то из местных помылся перед Пасхой дома в тазике. Но из живых людей никто в это не верил – чересчур дело выглядело неправдоподобным, маловероятным, просто смешным и даже абсурдным.

Вследствие комплекса именно этих причин целую неделю с 8-го сентября к урокам я не готовился. Я был занят проектированием деревянной бани рядом с хатой Меланьи. Для постройки бани нужны были четыре основных элемента: дерево – оно уже было на месте и росло себе вокруг хаты; имелся также в наличии вечно пьяный бригадир с бензопилой «Дружба»; была местная и очень дешёвая рабочая сила, которая вот уже несколько десятков лет сидит по домам и рвётся в дело, особенно если обещать ей выпивку на халяву; и, наконец, – в наличии были мои прочные инженерные знания, строительные навыки и яркие способности руководить.

Полный и подробный план развлекательно-гигиенического комплекса учительской интеллигенции под рабочим названием «Гуцулочка» был представлен на утверждение директору школы Леопольду Францевичу Соважу утром в понедельник, 15-го сентября 1975 года. Комплекс включал в себя тамбур, предбанник (он же – ленинская комната), парную, помывочный зал, душевую, небольшой бассейн и, конечно, благоустроенный туалет. Невиданный ранее в этих местах полёт инженерной мысли был ярко продемонстрирован мною при разработке проекта доставки холодной воды из ближайшего родника по жёлобу сквозь крышу с водопадным падением прямо в небольшой бассейн. Такого глобального проектирования Карпаты не видели со времён Великой Римской империи.

Я знал, что проект комплекса «Гуцулочка» пока, увы, не тянет на Нобелевскую премию, но был уверен, что слава о нём вскоре звонко разойдётся далеко за пределы хутора Замогила. Пойдёт дальше самого села Дихтинец, покинет пределы Путильского района, вероятно, дойдет до Черновцов, а может, и до самого Киева. Вот такие головокружительные и грандиозные планы выстроились у меня.

Однако время и реалии показали нечто другое. Наш бригадир окончательно спился; бензопила «Дружба» сломалась, запасные части к ней обещали только в следующей пятилетке и при условии открытия навигации на реке Черемош; местная рабочая сила ушла в глубокое подполье и там сама себе гнала самогон; а мне потребуется еще несколько десятилетий для усовершенствования своих инженерных и руководящих способностей. Только лес вокруг Меланьиной хаты продолжал себе расти и укрепляться, не понимая стратегической важности своего предназначения во имя возведения будущего комплекса «Гуцулочка». И когда этот комплекс будет построен, остаётся неизвестным по сей день.

Но туалет мы с Октавианом всё-таки возвели. Выкопали глубокую яму, положили пол с аккуратной квадратной дырой, так как на круглое отверстие в полу подходящего инструмента не было, и подняли три стены. На крышу и дверь не хватило досок. В первые два дня эксплуатации сооружения внутри него ещё жили запахи свежей древесины, потом, правда, переросшие в унылые ароматы сельской глубинки. Многократно впоследствии наслаждался я нашей работой. Поражало внутреннее торжественное убранство и смелый дизайнерский интерьер туалета, скромно и в то же время дерзко, но со вкусом выстроенного.

Отсутствовавшая дверь и крыша нашего туалета были повёрнуты в тёмную сторону планеты. В ясную ночную погоду, глядя из постройки, я любил мечтать о межгалактических полётах и наблюдать за звёздами на абсолютно тёмном небосводе. Поэтому вскоре необходимость в двери и в крыше была признана нецелесообразной. Лишь в дождливую погоду вопрос о её целесообразности всякий раз остро вставал на повестку дня. Но почему-то всегда получалось, что дождь прекращался до решения вопроса о крыше.

На планирование и строительство туалета ушло много времени. Только к концу сентября я осознал, что являюсь учителем и в классе меня ждут вполне реальные ученики, которые желают знать всё.

Ущипнул я себя. Вроде больно. Хотя могу и сильнее, если захочу. Но это совершенно не доказывает того, что я не сплю. Это вообще ничего не доказывает. Потому что у меня во сне, бывает, происходит один сон в другом. Мне может сниться первичный сон, а в нём другой – вторичный, ещё более интересный.