Лана Планова - Prodigy

И тут молодой ученый, постоянно перебиваемый Светкой, рассказал имениннице о нанороботе, убивающем больные и старые клетки, о жизни до трехсот (минимум!) и молодости, которая из первой плавно переходит во вторую, потом в третью, и так пока не надоест.

Ханна и не подумала сомневаться в вышеизложенном, обозвать все фантастическим бредом, осмеять сумасшедших романтиков. Она слушала с распахнутыми глазами, открытым ртом, превратившись в одно большое ухо.

– Сид, возьми меня! Вытри ноги о свой драный Минздрав, вместе с Академией наук. Сотвори со мной чудо!

– Ханька, дура, а вдруг робот работоспособным будет, суперработоспособным! И ты впадешь в детство, – предостерегла продуманная девушка Света.

– Не надо ронять в души семена сомнения и сеять панику в моем просветленном сознании. Сид, чуда! Я требую чуда в виде вечной молодости. Сид, я у твоих ног.

И Ханна, впрямь, встала на колени.

Сид от смущения превратился в маленького ежика, свернулся клубочком, закатился под батарею и там спрятался от наглой и красивой пожилой девушки. Светка с трудом его спасла от такой метаморфозы криком:

– Нет, кто-нибудь нальет даме или мне суждено сегодня захлебнуться слюной?

И всю эту сцену, стоя у приоткрытой двери, наблюдал Дали, пришедший напомнить Свете об очередном дедлайне.

8

Далее события развивались стремительно. И не без драматизма. Главный герой сопротивлялся агрессии, обаянию, сексапильности, матерому опыту и обреченности на старость главной героини. Блуждая по инстанциям, он терпел фиаско и, возвращаясь в коммуналку на улице Подковырова, видел прекрасные глаза, полные последней надежды. Ханна преследовала его на своей бешеной BMW по всем закоулкам Питера, рыскала по столичным околоткам, когда он уехал по делам в Москву.

«Ну и, конечно же, она уговорила нашего героя», – «Два в одном» снова и снова.

«Да, уговорила. И совратила. Или сначала совратила, потом уговорила. Факт есть факт».

Не могу описать эту ночь любви. Эротические картины, возникающие в моем воспаленном сознании, возбуждают меня. Я теряю разум и волю. Компьютер глючит. Поэтому я отказываюсь живописать, предоставив все вашей фантазии. Маленькая подсказка: она похожа на Анджелину Джоли, только красивее. Ее интонации сексапильнее тихого шелеста губ Пенелопы Крус в «Ванильном небе». Ди Каприо меркнет, когда в кадре Сид (Как банально вышесказанное! Но, опять же, точно по сути.) Опыт и целомудрие. Правда, опыт – у нее, целомудрие – у него. Да уж, не очень правильная комбинация.

А вот что было после секса. Что?! Снова секс. Вперемешку с разговорами.

– Сид, солнце, ты, как Аладдин, можешь приказать джинну, и он сделает меня юной прекрасной принцессой.

– Дочь наша Будур… ты красивее всех принцесс мира. Ты чудо! Зачем тебе что-либо менять в себе? Зачем ты меня мучаешь?

– Сид, я старуха. Понимаешь, старуха. Я уже ни при каких обстоятельствах не стану моложе. Все резервы уже задействованы. Теперь я могу только стареть. Чуть быстрее или чуть медленнее – это неважно. Старость неотвратима, как смерть. Ты знаешь, совсем недавно мне пришли в голову строки непроизвольно и некстати. Причем они выпорхнули из подсознания, когда я даже не думала на эту тему.

– Кому посвящена эта сага большой любви и верности?

– Сид, не становись, как все мужчины. Они не умеют видеть главного. Здесь не в любви и верности дело. Суть – в первой строчке: «Обречена на старость». То есть страх перед старением живет во мне, правит мной и моей волей, приказывает бояться и думать о нем, когда ему угодно. И ничего не зависит от меня. Я уже не справляюсь с ним.

– Ханна, это типичный комплекс, от которого я тебя избавлю своей любовью. Ты самая желанная. Ты будешь красивой и желанной для меня всегда.

– Вот ты сейчас говоришь и искренне веришь в то, что произносишь. А пройдут годы, моя грудь будет напоминать уши спаниеля, ноги покроются лиловой сетью варикозных вен, попа-персик станет целлюлитным апельсином с давно истекшим сроком годности, лицо – плиссировкой, алебастровые ручки приобретут цвет ветчины, шея превратится в спущенный чулок… Что тогда? Как тебе картинка, возбуждает?

– Я ведь тоже буду стареть.

– Ах, Сид!.. Знаешь, в чем проблема непонимания полов? В том, что мужчина дает обещания, основываясь только на сиюминутных ощущениях. Проходит время, меняются обстоятельства, он начинает чувствовать по-другому и, как следствие, поступать не так, как обещал. И тут женщина упрекает. Она не понимает, что мужчина не выполнил обещания не потому, что врал, а потому, что искренне верил своим прежним чувствам, которые ничего общего не имеют с сегодняшними… Хотя, конечно, бывает, что просто врут. Как говорят гусары, обещать не значит жениться…

– Ты можешь умереть, если произойдет сбой программы.

Ханна закурила; молча глядя на тлеющую лучину сигары, выпила вина; включила «Muse».

– Больше всего на свете я люблю белые лилии. Белые речные лилии. Я не знаю ничего красивее. Нежные… Волшебные… Но они божественны, пока не сорваны. Жалкое зрелище – белые лилии, умирающие без воды. Увядающая красота.

Она танцевала.

– Укрой мою могилу лепестками белых лилий… Если вдруг окажется, что твой робот – лох.

Вот до этого момента в нашей истории был Носов, Носов и опять же Носов. А теперь начинается Уэлш с Уэллсом. Так что товарищей со слабыми нервами просим удалиться, выкинуть книжонку прочь или использовать ее в бытовых целях. Ну а любителям хард-кора – добро пожаловать в наш сумасшедший дом!

1

Город ЧЕ по сравнению с культурной столицей – климатический рай. Летом здесь лето. Зимой – зима. Все по-настоящему, как положено. А вот говоря про погодные условия обожаемого многими города на Неве, хочется выругаться («А если бы я был солдатом, вот здесь бы выругался матом». ) Хотя я допускаю, что кому-то может ну очень нравиться такая вечная мокропогодь.

Покинув петербургские улицы с осенней овсянкой в середине зимы, наши герои перелетели в Челябинск. Для тех, у кого слабо с географией, – это в сердце Урала, прямо на границе Европы и Азии. Конечно, кто-то скажет: «В сердце Урала, в заднице Евразии». Но обоснуйте, любезные, свою правоту. Вы говорите: Москва – центр, Питер – вроде бы как тоже. Однако господин Заратустра еще много веков назад пророчил: дескать, возрождение начнется с Урала, потому как он центр великого материка. Центр, понимаете, центр! Кто говорил про задницу?

«А что же вы про астрономический уровень радиации умалчиваете, про шестивалентный хром, содержание которого в атмосфере „опорного края державы“ превышает в разы допустимую норму? Про то, что Челябинск не спроста называют Чекагинск?» – «Два в одном» не дают спокойно жить и общаться.