Иван Лягоскин - Веселов

Заметив остановившийся взгляд Веселова на портпледе Рязань сказал:

– Там мой единственный костюм, это подарок бабушки на выпускной после института. Я его очень берегу и надеваю его редко. В последний раз надевал на защиту темы диссертации.

– Вот как? – промычал Веселов.

Кроме стола в комнате было три тумбочки и три стула. На каждом стуле были навалены разные книги. На тумбочках, посуда. Вся комната напоминала какое-то логово.

– Словно логово хомяка, – улыбнувшись, сказал Веселов.

– Ты вспомнил мой рассказ о моем детстве? – спросил «Рязань».

– Да, действительно. – вскрикнул Веселов.

– Ты, знаешь, я на подсознательном уровне сравнил твою комнату, и первое что мне пришло в голову – это логово хомяка.

– Послушай, а чем так пахнет? – Вспомнив о навязчивом запахе, спросил Веселов.

– М, возможно это от моей стиральной машины, – ответил «Рязань», который встал с кровати, и достал из под нее ведро.

Запах усилился. Веселов увидел эмалированное ведро, в котором плавало что-то из одежды. Поверх этой одежды, которая уже всплыла, образовалась грязная пленка серо-зеленого цвета с ужасным запахом.

– Это мой новый метод стирки, – начал пояснение «Рязань, – я кидаю грязную одежду в ведро, заливаю кипятком и оставляю на неделю – полторы под кроватью. В этом субстрате, – так назвал это месиво «Рязань» – начинают делиться бактерии, которые своими ферментами разрушают органическую грязь. Запах, конечно, не очень, но потом стирать значительно проще, – резюмировал «светило».

– А ты не пытался просто стирать в машинке? – спросил Веселов.

– У меня ее нет, – ответил «Рязань», – а ручную стирку я не уважаю, у меня нежные ладони.

– Тебе следует запатентовать этот способ. – посмеялся Веселов.

– Обязательно, – уже серьезно ответил «Рязань».

– Послушай, почему тебя так заинтересовал тот наркоман, о котором рассказывала ваша сторожиха? – спросил Веселов.

– Я с ним жил пару недель, когда только поступил в аспирантуру, – ответил «Рязань».

– Кстати, хочешь чего-нибудь выпить? Безалкогольное, конечно.

– Пожалуй, от воды не откажусь, – ответил Веселов.

– Уже страдаешь от похмелья? – спросил «Рязань» с улыбкой.

– Нет еще, просто жажда, – оправдывался Веселов.

«Рязань» поднялся с кровати и, подойдя к столу, налил Веселову воды из бутылки. Затем налил себе, попил и начал свой рассказ.

– Я приехал сюда первого декабря 20.. года. Меня поселили в эту комнату. Со мной соседствовал один паренек. Назовем его Петр. Петя был старше меня на год-два. Как сейчас помню, Петя произвел на меня приятное впечатление. Высокого роста парень с темно-русыми волосами. Был худощав и немного сутулился. Свои шикарные волосы он зачесывал назад, но посредине формировал ровный пробор, как у гангстеров начала XX века. Мне кажется, ему очень нравилось амплуа гангстера, и он носил тонкие усики над верхней губой. Хотя эти усики были малозаметными. Одевался он хорошо, и, следуя своему стилю, чаще носил брюки, полосатую рубашку и жилетку от костюма – тройки. Иногда я задавался вопросом, откуда у этого аспиранта второго курса столько денег для покупки хороших шмоток. Позже я узнал, что его мама работала в швейном ателье и могла сшить для него любой костюм.

– Я живо представил твоего соседа, – бросил реплику Веселов.

– Петя был красив, но труслив, – продолжил «Рязань», – после одиннадцати он боялся, что его заметят долго сидящим в туалете. У нас же работает «Бульдожка»…

– Весьма странный тип, – добавил Веселов.

Да, но странность его заключалась в том, что он пробовал наркотики и где он находил на них деньги, были для меня загадкой. И эта загадка так и осталась для меня неразгаданной, поскольку прожив со мной всего пару недель, он съехал.

Однажды с Петей приключилась такая история. Я пришел с работы поздно вечером, перекусил и, умывшись, завалился спать. В два часа ночи вваливается Петя с каким-то парнем, сначала они вели себя тихо.

– Знаешь, как говорят шепотом пьяные люди? – спросил «Рязань».

– Представляю. – ответил Веселов.

Парни начали разговаривать о своих похождениях к девчонкам, о своих подвигах на этом поприще. И вдруг мой сожитель сказал:

– У меня есть кое-что.

– Ты все-таки купил? – Спросил незнакомец.

– Да, только попробовать, – ответил Петя.

– Тогда может, разведем и попробуем, – предложил незнакомец.

– Давай! – Ответил Петя.

Они начали возиться, пару раз роняли ложки и вилки. Самое любопытное, что они не включали общий свет, а воспользовавшись ночником, проводили все свои подготовительные работы.

– А кто там спит? – спросил незнакомец.

– А, это Роман, аспирант, – ответил Петя.

– Может, и его разбудим? – спросил незнакомец.

– Не, у меня мало, – отговорил Петя.

Я лежал на кровати с головой накрытой одеялом. Признаться честно, весь трясся от страха, потому что начал понимать, о чем идет речь.

– Ну что, колись, – предложил мой сожитель, – не бойся, я проверялся, у меня ВИЧ отрицательная проба.

Тут в моем подсознании что-то перевернулось, я сжался как эмбрион и ждал чего-то худшего.

– Давай все-таки оставим Роману, – предложил Петя, – он вроде бы нормальный парень, смотри, даже нам молоко купил.

Я еще больше стал трястись от страха, не дай Бог кольнут меня своей гадостью, – думал я. Не доверял я уверениям Пети о его отрицательном результате исследований на ВИЧ и тем более тому незнакомцу, который с ночным визитом посетил нашу берлогу.

Я начал припоминать, что же за молоко купил и никак не мог вспомнить. Хотя, возможно, от страха я мог и забыть. Мои соседи замолчали и, судя по всему, завалились спать.

Утром я увидел такую картину. Два великовозрастных болвана валялись, прижавшись, друг к другу на кровати.

– Но у тебя сейчас только одна кровать? – Спросил Веселов.

– Действительно, раньше было три, но после того как Петю выселили, я договорился с комендантшей «Рентгеновной», и две вынес.

Так вот, – продолжил «Рязань» – эти два наркоши кольнули себе раствор хлорида натрия, ампулу, которого я обнаружил валявшуюся на полу. По-видимому, сильно пьяным, им какой-то умник продал раствор соли, написав на ампуле маркером – морфий.

Я смеялся до упаду, особенно когда обнаружил в железной кружке, которую мы использовали для кипячения воды и заваривания чая, два сантиметра соли. Эти дуралеи приняли соль в целлофановом пакете за молоко и насыпали в кружку, воспевая при этом мою доброту. В алкогольном опьянении, не разобравшись, начали разливать остатки воды из этой железной кружки в свои стаканы. Я представить себе не могу, как это пить такую воду, равноценно, наверное, хлебнуть из моря.

«Рязань» продолжал смеяться, показывая знаменитую железную кружку. Литровая кружка темно зеленого цвета с выгоревшей эмалью на дне, которая присутствовала при такой комедии.