Георгий Юрьев - Духосад. Повесть о духоделическом эликсире стабилизации старения и пересадке Духа

После рынка, уже пополудни Влас шёл домой от автобусной остановки и увидел друга, идущего по другой стороне улицы во встречном направлении. Янис, похожий на медведя на задних лапах, одетого в балахонные вещи, грациозно неуклюжий, с бородатым Сократовским лицом, косоглазый и лысый, издалека увидел Власа и перешёл через дорогу. Встретились с радостным удивлением.

– Привет, ты что тут делаешь? – один глаз Яниса был уставлен на Власия, второй же невольно вёл боковое наблюдение. Это было немного смешно, но Влас и виду не подал. Он любил своего старого друга, не мог обидеть его даже неловким жестом или непроизвольным движением кончиков губ.

– Привет! Вот, домой иду… А ты как здесь сегодня оказался, мы ведь на завтра договорились?

– Честно тебе признаюсь, дружище. Я тут обман выхаживаю. Дело в том, что некая дамочка реальной стервой оказалась. Она вчера дала мне свой-чужой, несуществующий адрес на твоей улице.

Несмотря на то, что Янис был гораздо старше худощавого Власа и полным его телесным антиподом, они были ровней, слепком с одной жизненной матрицы, два интеллигента со склонностью к авантюрам.

Янис Дронов – журналист, историк, антрополог, энциклопедист, полиглот и просто компанейский человек, – помимо научных изысканий занимался популяризацией медицинских и сопутствующих им научно-технических достижений. Жадный до жизни и женщин, он был профессиональным коммуникатором с великолепно поставленной речью, благодаря которой, в сочетании с природным избытком сексуальности, пользовался донжуанской популярностью у симпатичных женщин, претендующих на научную карьеру.

Его ключевое качество – стопроцентная гарантия сохранения секретов. Об этом знали, и поэтому он обладал притягательностью как для хороших, так и для плохих людей – антрополог принимал их такими, какими они были.

Влас и Янис выпили на брудершафт лет десять тому назад и потом встречались в самых разных питейно-литературных компаниях на правах названных братьев. Секретов между собой не держали, зная, что дальше их черепных коробок тайны не уйдут.

– Зайдёшь сейчас ко мне, брат, коли свидание обломилось? Обсудим кое-что, – предложил Влас.

– Пойдём, дружище, пойдём-пойдём! – обрадовался Янис. – Угощение от меня, аванс издательский отметим. Где ближайший супермаркет, который гастроном?

– Рядышком, за домом.

Влас знал, что у Яниса был обширный круг знакомых от министров до простолюдинов, которых он, с наработанной в полевых антропологических исследованиях практикой, легко и непринуждённо вызывал на откровенность и раскрывал, порой в самых неподходящих для этого условиях. Так, однажды в метро толпа втолкнула Власа в середину вагона, а Яниса прижала к молоденькой девушке у дверей. Через шесть остановок друзья с трудом выбрались из вагона на нужной станции, и Янис рассказал то, о чём юная красавица как на исповеди поделилась с ним, своей интимной печалью на тему «и хочется, и колется, и мама не велит»: отец с матерью настаивают, чтобы она перестала встречаться с парнем, который им не понравился. Она не знает, как ей поступить, Янис пообещал помочь, и они успели обменяться телефонными номерами.

– Да ты профессиональный сердцеед и жулик! – оценил тогда Влас рассказ своего брата.

Янис довольно рассмеялся:

– На автомате работаю, спасибо за лестный отзыв!

Коньяк, лимон, сервелат, сыр и хлеб – привычно, вкусно и сытно. Янис любил застолья, удивлял собутыльников витиеватыми кавказскими тостами, но сегодня братья по духу начали застолье буднично и деловито.

– Как это ты, опытный ловелас, на обманку влип? – удивлялся слегка захмелевший Влас.

– Есть подозрение, что специально мне с этой фуфырой подстроили, разберусь… ох, разберусь я с ним… потом расскажу. В чём оно дело-то твоё?

Влас внезапно закашлялся. Ему надо было оттянуть время и ещё раз всё взвесить. Слишком серьёзно было то, что он ещё секунду назад собирался рассказать другу. Одно дело – любовные похождение, другое – кража государственных секретов. А ведь это, как ни крути, уголовное преступление. Да и как бы не поссориться на этот раз – возможно, Янис отреагирует на рассказ Власа болезненно, начнёт осуждать его. Тут и до разочарования недалеко.

И Влас передумал рассказывать Янису правду о своих метаниях. Мгновенно вспомнились слова отца Александра о греховных человеческих примесях, и Влас вживую почувствовал, как его недобрая примесь вспучилась в животе коньячной отрыжкой, но заговорила чистым и убедительным языком вранья:

– Недавно знакомый алкаш подарил флешку за благотворительный опохмелон, – быстро начал сочинять Влас версию, импровизируя по ходу рассказа. – Сказал: мол, шёл себе по улице и нашёл. Я посмотрел дома файлы флешки. Много формул, для меня это с детства сложно, мало что понял, а вот идеи там интересные.

– Ну-ка, ну-ка, давай докладывай, – подбодрил друга Янис, разливая коньячок. – Бери кубок, боярин, не брезгуй.

Они чокнулись и сделали кислые лица, укусив дольки лимона.

– Так вот, – продолжал Влас, – там речь идёт про выживание в экстремальных условиях, чуть ли не о «живой воде» … Во всяком случае, я так понял. Но самое главное в другом – на некоторых документах гриф «секретно» и «для служебного пользования», есть переписка, даты свежие. Я подумал, что если на флешке оказались такие документы, то её владелец объявлять о своей пропаже не будет. Значит, можно либо поискать хозяина, либо продать её тем, кто занимается подобными делами. Но искать хозяина опасно, можно крепко залететь в невозврат.

Влас опять закашлялся от пронзившей его мысли: «Тут не то, что денег не получишь, а и себя потеряешь: от некоторых воров избавляются жёстко, особенно если украдено что-то очень важное или взрывоопасный компромат». Прокашлявшись, продолжил:

– А попробовать продать конкурентам – реально. Ты, Янис, наверняка в теме, может займёшься? Прикуп пополам.

Янис хмыкнул.

– Алкаш, говоришь, шёл, шёл да нашёл? Ладно, флешку давай, посмотрю, подумаю.

– Нет, Янис, флешка пока у меня побудет, я её подальше уберу для сохранности.

– Не доверяешь старому другу, можно сказать, – старшему брату? – Янис театрально сдвинул брови и выпучил глаза. При этом один из его глаз смотрел куда-то вдаль, в светлое коммунистическое или капиталистическое будущее. Лысина Яниса блестела после выпитого, словно зеркальный шар в недорогой дискотеке.

Влас усмехнулся.

– Нет, брат. Я о тебе забочусь, чтобы в очередной раз ты не влип в обман. Знаю твою неразборчивость и доверчивость. Как ты относишься к гипотезе о примесях греха в божественной сущности человека?

– Нормально отношусь. А ты от кого про неё узнал?

– От отца Александра, давно узнал. Сегодня почему-то про него вспомнил. И про гипотезу тоже.