Марина Бойкова-Гальяни - Ваня. Рассказ

«Маша, Машенька…». Лес дышал Машей, помнил ее. Дорожка, по которой шёл, хранила следы быстрых ног, и Михаил видел их отпечатки наяву. Он взъерошил волосы, проведя растопыренными пальцами ото лба к затылку: «Наваждение, – мелькнула беспокойная мысль, – не бывает такого». Кинул взгляд на песчаную тропу и увидел рельсы, идущие вглубь леса к песчаному карьеру, а между ними легкую поступь стройных ног, выше колен скрытых густым туманом. Мимо промчался короткий состав, безмолвный призрак. Трофимыч едва успел скатиться в канаву: «Что за черт? Хорошо воды нет».

Он протер кулаками глаза и видение исчезло. Тем временем солнце опустилось в чащу леса, и сумерки охватили мир. Надо спешить до полной темноты. Дед вылез на дорогу и зашагал к деревне. Идти было недолго, с четверть часа до первых домов, и еще минут десять до избы, высоко стоявшей над прудом.

Окно, в котором он оставлял свет нарочно, поддерживая ощущение, что дома ждут, отражалось в воде ярко-желтым пятном на фоне темнеющего дома.

Вернулся домой голодный, измотанный. Ага, звонила жена. Он набрал номер.

– Миша, жди меня завтра, – сообщила она, – Степку привезу.

Наконец, с котом будет веселей, с животинкой и поговорить можно. Вообще, с наступлением тепла жена приезжала чаще; надо и за огородом присмотреть, и самой отдохнуть на свежем воздухе. Кроме того, на даче ей хорошо пишется.

Прямо с утра дед решил идти в магазин за продуктами: надо приготовить что-нибудь из его фирменных блюд. «А съезжу-ка лучше в райцентр, там выбор богаче», – неожиданно передумал он. В хлопотах время бежало.

Едва успел поставить чайник, как раздался стук в дверь.

– Ваня! – вспомнил Дед.

Молодой человек смущенно отказался от предложения войти и, ссылаясь на занятость (мол, надо матери помочь), извинился, что не может составить компанию.

– Ничего, – хорохорился старик, – у меня радость, Машенька звонила, что завтра приедет, может даже с Ритулей. Дерну в райцентр пораньше, хочу приготовить вкусненького для них.

– Это хорошо, дядь Миш, – Ваня одобрительно кивнул и, махнув рукой, пошел к калитке.

Михаил Трофимович затворил дверь и вернулся в дом, где закипал чайник. Чай пить не стал. Налил в стакан пива и достал из холодильника селедку. Сказать, что Ваня расстроил его? Нет, не очень, но планы на вечер поменялись, вместо сладкого чая и задушевной беседы, впереди оказался вечер в одиночестве с пивом и селедкой. Зато можно раньше лечь спать, приблизив, таким образом, наступление завтрашнего дня.

Крохотной точкой вдалеке появилась электричка. Точка быстро увеличивалась, приближаясь; стали видны красные полосы на зеленом лице локомотива. Через несколько минут достигла платформы, и медленно проехав вдоль нее, остановилась последним вагоном против деда, напряженно до слез, высматривающего Машу среди людей в тамбуре. Наконец, он все же увидел ее в последний момент, и широко распахнув руки, двинулся навстречу, ласково улыбаясь. Маша пушинкой вылетела из электрички и остановилась, дожидаясь дочери. Следом вышла Рита. Дед обнял обеих, причитая: «Лапушки мои, родненькие, приехали в свой домик. Родненькие». Он забрал из рук женщин сумки, и они семьей пошли по деревне через центральную площадь, где передвижная торговля сворачивала товары и грузила на микроавтобус. Трофимыч гордо посматривал по сторонам – пусть все видят, какие красавицы его жена и дочка, а те жадно вдыхали деревенский пьянящий воздух, попеременно восклицая:

– Ах, чем дышим в пыльном мешке мегаполиса!? Как еще живы?

– Это же нектар, ты чувствуешь аромат теплой земли? А запах дымка?

Свернули на улицу в двести пятьдесят домов, глядящих фасадами на путников, идущих по двое-трое с электрички. Машин дом был под номером пятьдесят семь, не устанешь даже с увесистыми сумками, оттягивающими руки и режущими пальцы. Изба, поблескивая краской, улыбалась хозяевам окнами, в которых горел свет, несмотря на ясную вечернюю погоду.

В доме было жарко: Трофимыч, как всегда, перегнул в стремлении растопить ровную, как ему казалось, с некоторых пор душу жены. Он засуетился, перечисляя продукты. Дочка распахнула холодильник:

– Ого, мам, смотри, не дом, а полная чаша!

– Да уж, ты не голодаешь, здесь есть чем поживиться!

– Все для родненьких. А из готовой еды, есть супчик с фрикадельками, очень вкусный, картошка почищена, и куриные окорока можно пожарить. Да вы ведь малоежки, как птички клюнете, и сыты.

– Пожалуй, по пол тарелки супа мы бы съели. Ставь кастрюлю, а мы переоденемся.

Через пятнадцать минут вкушали суп. Неожиданно Маша сказала:

– От Чудова ехала знакомая и огорошила меня. Ужасное происшествие случилось сегодня ночью в деревне. До сих пор не могу в себя прийти, просто не укладывается в голове.

– Что ж такого случилось ночью?

– Жуткий сон, поверить невозможно. Может, пригрезилось?

– Да, говори уж. Не тяни.

– «Домик-пряник». Ночью залезли в дом через веранду. В общем, стариков убили и пытались спалить избу, но торопились, и дом не загорелся.

– Что ты говоришь, только вчера я гулял там, дедуля с бабулей в огороде копались.

– А на улицу, в магазин, разве не ходил сегодня?

– Утром в райцентр мотался. … Ты уверена, что это не слухи? Помнишь, как с нашим котом? Степка оцарапал собаку, прокусил ей лапу, а по деревне разнесли, что кот остался без лапы и уха.

– Мне тоже не верится. Дай то бог, чтобы милые старики были здоровы.

– После ужина пойдем прогуляться и узнаем подробности.

Правда оказалась страшнее, чем можно было себе представить. В тот (вчерашний) день старик должен был получить пенсию, а он был военным пенсионером и получал немалые деньги за работу в горячих точках, в том числе Чернобыле. Видимо, злоумышленники знали это, но только одного они не могли учесть: старик не стал ее получать, отложив на другое время, а может, прикопить хотел. Старуха, услышав шум на веранде, вышла и упала от удара обухом по голове. От шума и дед проснулся. Он окликнул жену. Один из преступников вошел в дом и, рубанув топором, расколол старику череп. Убийцы перевернули дом вверх дном, но второпях денег не нашли. На веранде стояла огромная бутыль с яблочным самодельным вином и ее прихватили. А три тысячи рублей спокойно лежали в сахарнице, стоящей на столе. Маленькая заначка хозяйки.

– Кто мог совершить преступление? убийство, да еще двойное, в нашей деревне? ─ сказала Маша. – Здесь все свои. Правда, в последние годы стали селиться узбеки и азербайджанцы. Точно, это чужаки.

– Это твое мнение, субъективное, замечу, – отозвалась Рита, – откуда узбекам знать о пенсии? Скорее всего, в дом залезли местные алкаши, которые и про вино знают. Миш, а ты, что думаешь?

– Не понимаю. Только скажу, что нелюди живут с нами рядом. Мразь.