Марина Бойкова-Гальяни - Дурочка. Взорванный город. Ч.1 Роман

© Марина Бойкова-Гальяни, 2021

ISBN 978-5-0055-6140-4 (т. 1)

ISBN 978-5-0055-6142-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

И все-таки она обернулась: бетонная стена, колючая проволока… Шесть лет. Душа Евгении окончательно потеряла былую невинность, возле губ первые горькие морщинки. Целых шесть лет.

– Спасибо, что не десять, ― печальная усмешка на красивом, чуть увядшем лице.

Взвизгнуло тормозами такси:

– Женька! ― Брат, похудевший, загорелый, обнял, потянул в машину. Сестра не сопротивлялась.

– Обратным ходом! ― Велел таксисту.

– Олежка!

– В наш дом. Всё изменилось: застройки, бизнес центр, игровая площадка малышам. Э-эх! Жюльетт не приехала, увы, дела. Обещала вскоре присоединиться. Предложение насчёт Парижа в силе.

– Хочу увидеть Герхарда!

– Слышала о новом браке горе изобретателя с миллионершей?

– Я не теряла Герхарда из виду. Он не виноват, что богачки вешаются на шею. Герхард слишком хорош для всего света. Лаборатория, институт ― всё для науки! Таков мой герой.

– Дядя Лёша опять загремел…

– Да, уж! Горбатого могила исправит. Как сынишка?

– Растёт. Чудный малыш. Жюльетт прекрасная мать.

– Рада за вас.

– Не ты, счастье не улыбнулось бы.

– Жюльетт выбрала тебя. До сих пор удивляюсь.

– Что нашла в малохольном братце?

– Не сердись.

– Честно, сам недоумевал. До сих пор чудится: проснусь, и всё, как было. Бред сумасшедшего!

– Мой брат никогда не был сумасшедшим.

– Хоть теперь признала.

Помолчали.

– Забудь Герхарда. У него своя жизнь. Шесть лет прошло.

– Хоть пятьдесят. За ним должок.

– Глупая, ― Олег осуждающе покачал головой, ― всё-таки шесть лет. Едем в Париж, оставь.

Женя упрямо покачала головой.

– Он и думать о тебе забыл.

– Не забыл.

– А, если так, беги прочь! Герхард ― ловец богатых тёток.

– Жюльетт тоже не бедная.

– Но я люблю её.

– А Герхард всегда любил меня.

– Даже не встретил.

– А этого не хочу. Он слишком хорош для тюремной обстановки. Вот приведу себя в порядок, тогда…

– Ступишь на те же грабли, ― продолжил брат.

Евгения не ответила: что толку спорить? Возможно, Олег прав. Но ей терять нечего. Как она была счастлива двенадцать лет назад! А сейчас жизнь кончена.

Динозаврик-почтальон Робби стучал в стекло: письмо! Женя распахнула окно.

– Заказное в синем с полосками конверте, – каркнуло зелёное чудо, хотя у него и был всего единственный конверт.

Юная зеленоглазая брюнетка с прелестным голливудским носиком и белоснежной кожей, взяла пакет, и положила в карманчик на боку Робби пятидесятирублевую купюру. Динозаврик, устало помахивая крыльями, полетел в сторону калитки. Плюшевый робот, игрушка Герхарда, доставлял почту из ящика, что на резной калитке, в дом.

Тонкий аромат духов привёл ноздри в трепет: оглянувшись, девушка обнюхала пакет. Без сомнения, Герхарду писала женщина. Заказным? Личные письма быстро и надёжно переправляет электронная почта: отчего сердце Евгении бьётся так, что кажется, грудь тесна?

Герхард называл её ласково, Джен, Дженни. Влюблённые не были венчаны, но милый друг обещал, что рано или поздно это произойдет.

На конверте почтовый индекс, город Майами, номер абонентского ящика. И всё.

В дверях, небрежно запахнувшись в светло-бежевый халат, привычная сигара в зубах, красивый и свежий после розовой ванны, улыбается Герхард.

С юных лет служа экономкой в доме, Евгения, наконец, стала полновластной хозяйкой. Любовь развивалась стремительно на фоне домашних дел. Она влюбилась в молодого хозяина, едва увидев. Герхард называл юное создание любимой женушкой, ангельским цветком, озорницей, хохотушкой и прелестью. В часы особой нежности, игриво обращался Душка-хохотушка, мой розанчик, Джен.

– Моя прелесть, опять пакет? – пыхнув сигарой, вальяжно отмахнулся, – надоели заказчики, одна мелочёвка, ничего путного. Впрочем, ладно, давай сюда.

Надо сказать, Герхард был талантливым изобретателем, и не очень востребованным. Машиностроительные фирмы иногда пользовались его усовершенствованиями. Он мог всё. Но страстью были роботы. Далеко ходить не надо: симпатичный почтовый динозаврик.

Герхард был гением. И, конечно, не богатым. Да и кто видел богатых изобретателей в нашей стране? Жил он на широкую ногу.

Купив остров в Тихом океане на спонсорские деньги, он вложил уйму личных и заёмных денег на строительство лаборатории, где мечтал воплотить в жизнь безумные идеи. Герхард утверждал, что идёт впереди человечества, и, если не он сейчас, то другой учёный создаст настоящего киборга когда-нибудь через полвека. Амбиции возлюбленного заставляли произносить «киборг» с презрительной усмешкой. Герхарду предстояло создать нового прекрасного человека.

Великий творец стоял в домашнем халате, из ворота которого виднелась мускулистая загорелая грудь, мужественно покрытая чёрными завитками волос, и крепкая шея, с ямочками между ключицами. Он был необыкновенно хорош, излучал здоровье и силу. Джен обожала Герхарда, да и он платил тем же за верность и преданность.

– Душенька, – говаривал изобретатель в тихие минуты душевной близости – даже, если я взорву этот каменный мешок с пятимиллионным населением, ты скажешь, что виноват сам город. Где я найду более преданного друга и такую милую очаровательную мордашку?

Далее, конечно, следовали поцелуи и уверения в любви.

Юная красотка нерешительно удерживала пакет, вопрос крутился на языке.

– Что же ты? – мужчина нетерпеливо протянул руку, – давай.

– Письмо от женщины.

Рука повисла в воздухе. Герхард нервничал, кусая губы. Именно по манере кусать губы в прелестной головке пронеслась догадка, что любимый этого письма ждал. Кровь прилила к груди, и перекинулась на щёки:

– Дорогой, обманываешь?

Вспыхнул и он. Рука дрогнула и опустилась вдоль туловища:

– Милая кошечка, ревнуешь? – тон игривый, с ноткой фальши.

– Нашёл женщину более преданную, чем твоя Джен?

Герхард подошел вплотную и заключил любимую в объятия:

– Глупышка. Раньше ты не реагировала на письма поклонниц.

– У меня здесь неспокойно, – приложила руку к сердцу.

– Ну, полно, полно, милая. Извини, спешу, – разжал объятия, в которых было так уютно, что казалось, Женя умерла в момент, когда милый отстранился. – Письмо оставь в кабинете. Вечером гляну.

Хлопнула дверь. Джен рассеянно прошла в кабинет и нарочито небрежно бросила письмо на стол: «Другая? Кто сумеет любить Герхарда как я? Самозабвенно до отречения. Любимый требователен и капризен. А что он требует? Ничего. Я угадываю желания, когда Герхард сам о них не знает. Глупая Женька, ты просто служанка, вот и всё».