Ирина Данилова - Сказки и мысли россыпью

– Фаервол тут у нас! И вирусы, – перешёл он в наступление на невидимого оппонента. – Так что никакого Фейсбука. Карантин. И, кстати, передайте-ка принцу Чарльзу, что у него кредитка не прошла за последний заказ. Да-да, чекушка живой воды и бочонок мочёных молодильных яблок. Отмена платежа из-за истекшего срока годности? Что вы мне ерунду впариваете – у живой воды нет срока годности! Передайте принцу Чарльзу: мы вам на следующую летнюю Олимпиаду русалок в команду по синхронному плаванию не присылаем. Отбой!

Царевич утёр рукавом взмокший от волнения лоб: «За такие шуточки, зелёный, на поединок палицами вызывают!» Летучие мыши на стене радостно захихикали. Царевич метнул в них сапогом:

– Ну, будем надеяться, во второй раз повезёт… – и набрал другой номер. – Стокгольм? Кащей-Анафема-Репка-Лихо-Салтан-Онучи-Недотыкомка! Хайсан-хопсан, мамочка! Из тридесятого беспокоят. Нужна помощь с разгоном туч. Для праздника. Да, тефтели жарить будут. Взбитые сливки найдутся. Пальнуть из пушки дадим. На Горыныче прокатим, когда выздоровеет. (Змей страдальчески закатил глаза, но промолчал.) Какой гонорар? Так… Так… Минуточку, записываю. Точно не купюры? Ага… Ага… Прилетите приблизительно? Ждём!

И снова звонок: «Казначей? Дуй на Монетный Двор и срочно чекань две серебряные пятиэровые монетки. 1117 и 1671 годов. Смотри, не перепутай монархов на реверсе. Ну, и как обычно: всей боярской думой о рукава потереть, понадкусывать, пару раз под копыта упряжке пустить, кваском брусничным сбрызнуть… Не мне тебя учить, как фальшивку достоверную гнать».

Царевич дал отбой и опустил телефон в карман кафтана. Горыныч спал. Иван заботливо поправил ему подушки, подоткнул одеяло, отдал распоряжение денщику каждые два часа поить левую голову куриным бульоном, среднюю – чаем с малиновым вареньем, а правую – перцовкой с хреном, и отбыл во дворец ожидать спасённые торжества. Он всё-таки был Самодержцем и в этот День привык возглавлять парад, есть фирменные Василисины шашлыки Trois porcelets 1 1 Три поросёнка. и смотреть салют в свою честь.

Их Величество Самодержец всея тридесятого королевства были багровы от негодования и яростно спорили с Первым Министром.

– Я требую!

– Не до́лжно, Ваше Величество…

– Тогда я настаиваю!

– Но, Ваше Величество…

– Что «но»?! Это ущемление прав самодержца! Не далее как на прошлом приёме нечто подобное проделал звездочёт из тридевятого царства, мотивируя положением Луны за плечом Льва, и никто ему ничего не сказал.

– Но это какой-то звездочёт, а Вашему Величеству не по чину…

– Да что вы вечно: «Не по чину, не по чину»?! Оригинальнее отговорку придумать слабо? Салют в честь Дня Сказочника устроить – не по чину, Василису Микулишну на Горыныче прокатить – не по чину, Золотой Рыбке интимное желание загадать – не по чину, с личной охраной в футбол поиграть – не по чину, зимописца придворного самолично за уши отодрать за гнусную статейку – снова не по чину!

– Да я-то что, Ваше Величество, а вот другие самодержцы…

– Всё! Хватит! Довольно! Я долго терпел ваши незаслуженные придирки. Одни запреты и попрёки. Шагу ступить нельзя без контроля, мантию одёрнуть и корону поправить самому спокойно не дадут. Вы все можете творить, что хотите, и только я почему-то должен денно и нощно следовать уголовному кодексу, гражданскому праву, политическим соглашениям и правилам хорошего тона. Надоело! Мы, Их Величество, сию минуту хотим намазать малосольный огурец малиновым вареньем. И намажем!

Морозным декабрьским утром наперегонки с первым лучом солнца в царскую горницу влетел голова боярской думы и кинулся прямиком к самодержавному ложу.

– Батюшка царь! Не вели казнить, вели слово молвить!

– А? Что такое?! – тот аж подскочил от испуга.

– Так это, день сегодня какой! У достояния народного юбилей. Как бы не вышло как в прошлый раз, если не поздравить хорошенько.

– Так что ж ты стоишь, болван?! Срочно всех на ноги и принимайте! Да меры принимайте, а не как обычно! Сейчас встану, лично берестяную грамоту нацарапаю, с гонцом отправите!

Тем временем всё тот же луч игриво скользнул по верхушкам деревьев дремучего леса и проник в избушку на куриных ногах. Он пробежал по столу и лавкам, ласково погладил печь и свернувшегося на ней чёрного кота, ударился о поверхность криво висящего на стене зеркала и срикошетил точнёхонько в глаз наводящей марафет Яги.

– Вот поганец! А ну пошёл отсюда, а не то я тебя сковородкой! – Луч торопливо убрался. Яга докрасила ресницы, подвела губы и брови, натёрла щёки половинкой свёклы, подкрутила локоны головешкой, затянула потуже широкий пояс-корсет, осмотрела себя со всех сторон и явно осталась довольна.

– Что ж! Посмотрим, какие сюрпризы меня сегодня ожидают, – она с надеждой посмотрела в сторону окна. С другой стороны стекла на неё с ужасом смотрел царский гонец с грамотой в одной руке и сундучком в другой. – Почто пялишься, болван?! Подарки отдал – ушёл! – Яга широкими шагами подошла к окну и с треском распахнула резные ставни. Гонец полетел в сугроб. Выпорхнувшие из его рук подношения влетели прямиком в объятия юбилярши. – Присылают кого ни попадя не пойми с чем! Ну-ка, что у нас тут? А почерк-то, почерк. Хуже богатырского… «Обратно пишу я вам, любезная Катерина Матвеевна, поскольку выдалась свободная минутка…» Ну, царь даёт! Снова грамоты перепутал! Попадётся когда-нибудь, старый греховодник. А в коробчонке у нас что? Бутыль «Иванушки Ходока» и шоколадные лягушки! Так уж и быть, побуду Матвеевной!

Яга налила в кружку ароматного травяного чая собственного сбора, щедро сдобрила напиток содержимым бутыли и принялась неспешно поглощать «земноводных». Неплохое начало дня, неплохое. Но главное, чтобы хоть весточку от… Весточки не заставили себя долго ждать, но, увы, от других персонажей, пусть и весьма колоритных и дружественных.

Сначала прибыл Кот Баюн с традиционным букетом из сушёных мышей, пузырьком валерьянки и головкой заплесневевшего сыра. По его следам прибежало Лихо, гружённое вёдрами со смолой и постным маслом, и тотчас же принялось умащать бабкину ступу. Только закончили обмывать праздничный ремонт, глядь, Горыныч на посадочную лесополосу заходит с бочкой медовухи в лапах и свежеукраденной коровой на спине. Зажарили бурёнку, дружно распили медовуху. Ждать желанной весточки стало если не легче, то веселее.

Ближе к полудню прибыла почтовая телега, заполненная наполовину подхалимскими дарами от бояр (мешки с мукой, лисьи хвосты, отрезы на сарафан), наполовину бутылками с самогоном и пачками писем. Именинница быстро пробежалась по конвертам, свиткам и дощечкам и печально вздохнула – не от тех. Для улучшения настроения пришлось опрокинуть по бутыли на троих с возницей и с конём. А тут уж начали подтягиваться богатыри, басурманские делегации, проспавшие кикиморы и прочий народ да нечисть.