Лори Лютер - Подержи моё пиво

Пройдя в конец зала и открыв зеленую фанерную дверь с надписью «Staff only», Свет оказался в небольшом помещении, заваленным всякими вещами – музыкальным оборудованием, которое когда-нибудь могло бы пригодиться, обмотанными изолентой микрофонными стойками, которые ждали момента, когда их кто-то починит, ящиками с алкоголем про запас и личными вещами сотрудников. Оттуда он прошёл в совсем уж крохотную комнатку, звавшуюся его кабинетом. Чтобы просочиться внутрь, нужно было толкнуть дверь от себя, но не слишком сильно – иначе она бы ударилась о стол. Впрочем, уголок стола из ДСП и так был уже смят от многочисленных столкновений. Свет, будучи довольно стройным, втиснулся в узкое пространство между скрипучим протёртым офисным креслом и столом, сел и принялся разбирать ворох бумаг, периодически чихая от пыли. Через несколько минут среди них он, наконец, нашёл то, что искал – распечатанные счета за аренду.

– Что это? – спрашивал он себя тихо. – Так… А. Вот, март, ага, апрель… А это что? Февраль? – Он на секунду запаниковал, но потом выдохнул. – Уф, февраль оплачен. Значит, за март и апрель…

Через двадцать минут, после утомительных и не слишком точных подсчётов Свет вышел к Таше. Она занималась коммутацией на сцене, согнувшись и повернувшись к нему ягодицами в обтягивающих синих джинсах, которые уже давно перестала носить молодежь. Её вид с этой стороны не произвёл на Света никакого впечатления, все его мысли были заняты стоимостью микрофонов.

– Таша! – позвал он её, стоя на танцполе.

Она не обернулась.

– Таша! – позвал Свет чуть громче. Она выпрямилась и повернулась к нему, держа кабели.

– Чего тебе?

– Могу выделить четырнадцать тысяч… пока что.

Таша пожала плечами. Она явно не ожидала большего.

– И на том спасибо.

И отвернулась обратно. Она так быстро согласилась, что Свет подумал: «Погорячился. Надо было предлагать десять».

Свет окинул взглядом клуб. Кого-то не хватало.

– Таша, – вновь обратился он к звукорежиссёру. – А ты не знаешь, где наша уборщица?

– Понятия не имею, – не поворачиваясь, отозвалась она. – Тут постоянно срач.

– Да уж, грязновато, – был вынужден согласиться Свет, отлепляя подошву кроссовка от липкого пола.

– Это ты ещё женский гальюн не видел, – проворчала Таша. – Настоящая палуба какашек. Знаешь, чем там пахнет? Хочешь, скажу?

– Нет, не хочу.

Таша снова повернулась к начальнику.

– Запах – как на азиатском рынке между лавками с рыбой и дурианом. Ты ведь знаешь, как пахнет дуриан?

Свет знал, поэтому поморщился, вздохнул, достал телефон, не без труда нашёл номер уборщицы и набрал, отойдя от Таши. После таких разговоров ему показалось, что вонь стала исходить и от неё самой. Свет долго держал трубку у уха, но никто так и не ответил.

Ладно, подумал он. Задерживается. Вроде бы у сцены не так уж и грязно, по крайней мере, вполне обычно для клуба. Если не брать в расчёт туалеты, то в таких заведениях нужно разве что разлитое пиво с пола вытирать, ну или блевотину. Стойки протирать не обязательно, пыль создает атмосферу и приглушает ненужные обертоны.

Свет вновь отправился в свою каморку, где попытался разобрать и привести в порядок документы. Он скрепя сердце оплатил последнюю поставку алкоголя, хотя после того, как он это сделал, ему стало даже спокойнее на душе. Всё-таки, финансовое состояние этого клуба, как и любого другого, держалось не столько на любителях музыки, сколько на любителях выпить. Прикинув, что если сегодня и завтра концерты пройдут неплохо, он сможет оплатить и аренду, Свет совсем повеселел. Он вышел из своей каморки, только когда открылись двери для посетителей. Тут же в зал на всех парах влетел бодрый, крепкого сложения, Глеб. Быстро сверкнув светлыми глазами из-под низких бровей и осмотрев зал, он увидел Света. Тот поздоровался первый, протянув руку.

– Привет, Глеб.

– Здорово! Я, как обычно, первый? – Глеб проигнорировал руку и по-братски крепко обнял Света, едва не сдавив ему рёбра.

– Как обычно, – подтвердил Свет, поправляя смятую объятиями рубашку. И добавил, поймав взгляд Глеба, остановившийся на баре: – Выпить хочешь?

– Само собой.

Свет не очень-то любил угощать посетителей, но иногда позволял себе такую вольность в отношении Глеба, зная, что сильно не доплатил ему за помощь с ремонтом клуба.

– За счёт заведения, – по-голливудски улыбаясь, предложил Свет.

– Не откажусь, – пожал широкими плечами Глеб.

– Что будешь? Как обычно? – спросил Свет.

Глеб кивнул. Он, со своей стороны, не злоупотреблял щедростью Света, зная, что его финансовые дела оставляют желать лучшего, поэтому пил только то пиво, которое покупал и сам – самое дешёвое. И даже когда его наливали с самого дна кеги, и оно уже пахло какой-то бурдой, всё равно не брезговал им.

– Да что уж тут выпендриваться?

– Два светлых нам налей, пожалуйста, – обратился Свет к Лису. Тот молча безэмоционально кивнул и наполнил два бокала из крана с надписью «Светлое барное», не несущей практически никакой информации о том, что это за пиво. Но Свет и так уже знал, что Глеба это не интересовало. В молодости тот пил вещи и похуже, и, хотя молодняк порой кривил нос от этого пива (но только в первой половине вечера, а во второй уже хлестал его не глядя), для Глеба оно было не иначе как напитком богов. Особенно, поданное в стеклянном стакане, а не в пластиковом, которое вечно сминалось у него в руке, отчего пиво неизбежно выливалось.

Глеб сделал большой глоток, осушив сразу половину стакана, и благодарно посмотрел на Света:

– Весь день об этом мечтал.

Свет оглянулся на звук открывающйся двери. В зале появился организатор концерта Орк, мечтающий о карьере журналиста так громко, что все об этом знали. Из-за того, что он был организатором, его часто называли коротко «орг» и постепенно это название исказилось до Орка, так что все и забыли, как его зовут на самом деле. Невысокого роста, с длинным, будто наклеенным пластелиновым носом и крашеными чёрными волосами до плеч, он не мог скрыть только начинающего расти желейного пуза в своём чёрном полу-готическом тряпье. Свет считал, что Орк – нормальный парень, но с Глебом у них как-то не сложилось общение, и непонятно почему возникла взаимная неприязнь. Вот и сейчас Орк подошёл, пожал руку Свету и вяло протянул её Глебу, не смотря ему в глаза. Затем отошёл, позволив Глебу высказаться.

– Вот ты видел? Он постоянно со мной себя как сучок ведёт.

– Может, ты ему что-нибудь сделал? – предположил Свет.

Глеб округлил глаза.

– Да мы только здороваемся и иногда прощаемся. Чёрт его знает. Готы эти…

– Ну, может, он чувствует, что ты гóтов не любишь, – улыбнулся Свет.

– Да брось, – махнул рукой Глеб. – Будь он нормальный парень, мне было бы без разницы, гот он или колгот. Может, и не гот он вовсе? Просто любитель чёрных шмоток, мало ли таких? Молодняк часто сам не знает, что ему надо.