Исраэль Дацковский - Роса пустыни 3. Ваикра. Комментарии к недельным главам Торы

Кровь жертвы первых двух уровней вносится в помещение Храма и возлагается на роги Золотого жертвенника. Кровь жертвы остальных уровней возлагается на роги жертвенника всесожжений (внешнего жертвенника). Жертва «хата́т» приносится только за неумышленные прегрешения (иврит: шоге́г). Сознательное нарушение (иврит: мэзи́д) не может быть искуплено жертвой.

3.1.3

Стих 5:1 к греху относит недоносительство, но недоносительство не о любом грехе соседа, а лишь если «… слышал голос заклятия, и был свидетелем, или видел, или знал и не сообщил». Если в норме жертва «хата́т» приносится за грех, не осознаваемый грешащим в момент самого действия и осознанный лишь потом, то требование стиха 5:1 гораздо более жесткое, фактически требующее доносительства.

3.1.4

В стихах 5:21, 22 Тора ставит сложнейшую задачу перед евреями: признавать свою вину в заявленной лжи – найти в себе силы признать, что солгал, включая ложную клятву (клятва – это то, что декларируется перед судом и Тв-рцом!). Жертвой в этом случае становится баран.

3.1.5

Стих 1:7 «И возложат сыны Аарона, священника, огонь на жертвенник…». РАШИ комментирует (опираясь на Сифра и трактат Вавилонского Талмуда «Йома» 21б): «Несмотря на то, что огонь (на жертвенник) спускается с небес, заповедано приносить (также) от обычного (земного)». Здесь имеется мощное указание на постоянную и всеобщую необходимость человеческого участия, старания (иврит: иштадлю́т), даже если в деле присутствует прямое участие Тв-рца, не соизмеримое по силе и возможностям с минимальной и вроде бы не очень нужной человеческой добавкой.

Мальбим несколько иначе читает этот стих. Комментарий Сончино (на этот стих) указывает, что «Мальбим считает, что здесь Тора говорит о периоде странствий по пустыне, когда всякий раз, совершая новый переход, огонь жертвенника несли отдельно и возвращали на жертвенник на очередной стоянке». То есть Мальбим признает, что Небесный огонь мог быть взят с жертвенника, например, на факел, затем на новой стоянке возвращен на жертвенник и оставался при этом Небесным огнем.

3.1.6

Тот же стих 1:7: «И возложат сыны Аарона, священника, огонь на жертвенник…». В комментарии на недельную главу «Шмини» книги Ваикра мы разбирали земное, «физическое» происхождение Небесного огня. Сейчас перед нами стоит вопрос о переносе огня при переходах между стоянками. Так как огонь, зажженный Тв-рцом (даже при использовании Им законов природы, которые Он же Сам и установил и старается не нарушать, используя в качестве главного инструмента управления Его миром стечение обстоятельств (иврит: циру́ф микри́м)), приобретает аспект святости, то легко предположить, что огонь с жертвенника переносился факелом до другой стоянки, на которой от этого факела зажигался огонь на вновь установленном жертвеннике. Но этим мы начинаем признавать огонь отдельным видом материи, которую можно хранить, переносить, размножать на горючих материалах и тому подобное. Но тогда мы неожиданно для себя находим самих себя в зоне представлений великого греческого философа-материалиста Аристотеля (384—322 до новой эры), который воспользовался построением другого греческого философа и врача Эмпедокла (490—430 до новой эры), постулировавшего существование четырех видов материи (огонь, воздух, вода, земля) и заявившего, что все сущее состоит из сочетаний этих четырех видов материи, а превращение одной материальной сущности в другую происходит отнятием части какого-то вида материи (из этих четырех) и добавлением части другого вида материи.

В курсе уроков по радио РЭКА «Анатомия человеческой души» в 2013 году рав Ашер Кушнир постулировал, что душа состоит из четырех сущностей, которые условно можно назвать аристотелевскими названиями (огонь, воздух, вода, земля), и подробно объяснял смысл каждой сущности. При этом он ссылался не на Эмпедокла, не на Аристотеля, а на принявшего от Аристотеля эту структуру РАМБАМа (1135—1204).

Отметим, что народы мира, зажигая олимпийский огонь на горе Олимп в Греции (эта гора, по греческим представлениям, – местожительство всего сонма греческих языческих богов) от солнца при помощи лупы, дальше проносят его на факелах по всему миру, явно связывая «материю» переносимого огня со «святостью» его предшественника, зажженного на горе Олимп, считая, что это тот же самый огонь. Кстати, святость этого огня не сохраняется надолго и этот их огонь гасится на церемонии закрытия очередной Олимпиады и для следующей Олимпиады вновь зажигается на горе Олимп. Подобным же образом размножается христианский «благодатный» огонь, «спускающийся» незадолго до их Пасхи в церкви Гроба Г-сподня в Иерусалиме (причем он разносится по всем христианским общинам, но не сохраняется ими на долгий срок).

Однако иного способа сохранения Небесного огня, одноразово спустившегося на жертвенник, кроме переноса его на факеле и вновь зажигания на жертвеннике, нам неизвестно. Отметим также, что при горении огня на жертвеннике не было резервного факела с этим священным огнем (или нам о нем неизвестно) на случай каких-либо проблем с основным огнем на жертвеннике.

3.1.7

Тема суда и правосудия является одной из центральных как в Пятикнижии, так и в последующих книгах ТАНАХа. Мы ни в какой степени не беремся хоть сколько-нибудь раскрыть эту безбрежную тему, которой посвящена огромная библиотека еврейских текстов начиная с Мишны и обеих Гемарот (Вавилонской и Иерусалимской), отнюдь не только в трактатах «Санhедрин». Наша задача – только поставить некоторые вопросы, пригласить к обдумыванию ситуации и ее возможного развития в будущем.

После крушения древнего Израильского государства и начала рассеяния и до восстановления государства Израиля в 1948 году еврейская юриспруденция и судебная практика были крайне ограниченными и касались только весьма небольшого круга вопросов гражданского судопроизводства, осуществляемого в религиозных общинах, в частности установления личного статуса (подтверждение еврейства, разрешение на брит милу и на свадьбы, вопросы разводов, установление статуса агуны ́ – замужней женщины при пропавшем муже). Да и после восстановления государства религиозное судопроизводство осуществляется практически только в этих же сферах юриспруденции, а в имущественных спорах еврейский религиозный суд имеет статус арбитражного или третейского суда и требует добровольного согласия сторон на принятие решения суда без возможности суда контролировать исполнение приговора или применять принуждение для такого исполнения. Все остальное судопроизводство в современном Израиле – светское, опирающееся на некоторую компилятивную форму западных судебных систем и практически не имеющее ничего общего с еврейским судопроизводством. Да и в этой форме исследовательская функция суда крайне слаба и ограниченна – большинство уголовных дел решается соглашением сторон при затруднении прокуратуры серьезно и однозначно доказать обвинение. Однако нет сомнения в том, что настоящее еврейское судопроизводство должно заменить существующее светское и взять на себя все аспекты как гражданского, так и уголовного судопроизводства.