Анатолий Бимаев - Восемь-восемь

– А теперь до самого конца прямо, – снова спокойно сказал клиент, словно только секунду назад не орал, как помешанный. – И осторожно. Впереди плохая дорога.

В общем, к полуночи я чувствовал себя настоящим гонщиком болида Формулы-1. Научился управлять автомобилем за один день по ускоренной программе Илоны Давыдовны. Входил в повороты, как истребитель пятого поколения в девяностоградусные виражи, а по дворам двигался только задом. Я даже начал позволять себя разные штучки, наподобие обгонов при ограниченной видимости. От преждевременной седины клиентов спасало лишь то, что под вечер они поголовно садились в машину бухими.

Они сами просили трюкачеств.

– Давай, делай эту телегу, – отлипнув от пивной банки, закричал один такой пассажир.

Разве я мог не принять его вызов?

Встав на педаль газа всем телом, я прилип к самому бамперу впереди идущей машины, ловя разряженные потоки воздуха, как в каком-нибудь меланхоличном «Наскаре».

Затем вырулил резко на встречку, включив пятую скорость.

– Давай! Мы его дрючим.

На не бритом лице пассажира застыл безумный восторг. Красные после нескольких дней оголтелой попойки глаза блестели в свете уличных фонарей, как у Пенсильванского графа.

Но тут светофор впереди засветил желтым и мне пришлось перейти на нейтралку. Добытое с таким трудом преимущество в пять корпусов стремительно таяло. Вот она – подлая стратегия обывателя. Не ударив и пальца о палец, он придет к финишу первым.

– Езжай. Я за все плачу, – прокричал пассажир.

Дважды просить меня не пришлось. Я врубил снова пятую и вылетел на перекресток. Крадучись, на него уже забиралась черная «Гранта». Отчаянно засигналив, я перестроился в крайнюю правую полосу, пролетев мимо, как Молния Мак-Квин.

– Красава. Дай пять!

– Ну и напугали мы бедолагу.

– Плевать, – доставая бумажник, парировал пассажир. – В следующий раз будет смотреть по сторонам. Преимущество было нашим. Мы завершали маневр, он должен был уступить.

Отсчитав мне две сотки, он вышел, а я засобирался домой.

Как-никак я провел четырнадцать часов за рулем. И так устал, что не чувствовал тела. И все-таки я был счастлив. Словно вспахал огород у бати на даче. Одним словом, сделал что-то полезное.

Сдав рацию, я подсчитал прибыль. С вычетом комиссионных и сожженного топлива, которое я буду вынужден снова залить завтра в бак, у меня в кошельке было тысяча триста сорок рублей.

Для первой смены не плохо.

На следующий день я решил побить свой рекорд.

Ворон я уже не считал, ввязавшись в борьбу за клиентов с самой первой минуты. К трем часам пополудни я сделал десять заявок, начав строить весьма амбициозные планы. Я прикинул, что, если дела пойдут так и дальше, я смогу перекрыть прошлый заработок минимум в полтора раза. Перед моим мысленным взором светились, словно неоновые, астрономические цифры будущих выручек. Полторы тысячи, две, две с половиной. Наконец я увидел буквально сиявшую, подобно названию казино в залитом электрическим светом Лас-Вегасе, сумму в три с половиной тысячи рублей. Это сколько же в месяц? Даже с двадцатью рабочими сменами я рисковал перекрыть заработок учителя средней школы минимум в три раза. А если поднапрячься и отработать двадцать пять смен, то каждые полгода я мог совершенно спокойно летать в Паттайю на двенадцать ночей. Я бессовестно грезил, как со мной часто случалось, искренне веря в свои безумные планы.

А потом мне прилетела заявка до Минусинска. Двадцать пять километров пути и пятьсот пятьдесят рублей чистой прибыли. Похоже, мне действительно сегодня везло. И это уже были никакие не выдумки.

На адрес я летел, как полоумный. Все казалось, что диспетчер скажет сейчас: «Восемь-восемь, отбой. Клиент уехал с другим, слишком ты долго». Такого фиаско я бы себе не простил. Поэтому еще за два перекрестка до въезда во двор прокричал в рацию:

– Восемь-восемь, на месте.

– Звоню, – спокойно произнес диспетчер в ответ.

«Успел», – решил я. И хотя клиент мог запросто уехать без предупреждения, на душе мне сделалось легче. Когда же подрулив к дому, я увидел у одного из подъездов парня, нетерпеливо поглядывавшего по сторонам, меня вовсе поправило. Захотелось выпрыгнуть из машины и расцеловать пассажира. В том, что это мой пассажир, я не сомневался. Двадцатичасовой опыт работы в такси безошибочно мне говорил, что все подпирающие подъезд люди только и мечтают о том, чтобы куда-нибудь скорее свалить.

– До Минусинска? – спросил он, открыв дверь машины.

– Поехали-поехали, – скороговоркой произнес я, словно мы были на фронте и по нашему квадрату во всю била союзная артиллерия.

После спринтерской гонки со временем я чувствовал себя все равно что под энергетиком. Стоило клиенту усесться в машину, как я бешено рванул с места, выбросив из-под колес шквал мелких камешек.

– Боже, ну и переворачивает меня, – произнес пассажир.

– Гулял вчера что ли? – спросил я, стараясь взять себя в руки.

Это было не просто. Со двора я вылетел, как снаряд из «Т-34» и, подрезав тихоходную легковушку, неспешно катящую в сторону готового вот-вот заморгать светофора, выскочил на дорогу, безбашенный и агрессивный.

– Не то слово. Пять лет не виделся с другом.

– Пять лет? Был в отъезде?

– В Москве. Сегодня улетаю обратно.

Я присвистнул.

– Далеко тебя занесло.

– Кстати, если подождешь, поедем обратно. Мне только сумку забрать и в аэропорт.

– Без проблем, – сказал я, заложив широкий вираж на перекрестке.

– Сколько возьмешь?

– Косарь туда и обратно.

– Вот что мне у вас нравится, так это расценки в такси. В Москве бы за такое взяли тысячи три, в лучшем случае.

– Ну так, столица! – произнес в ответ я.

То, что творилось у меня на душе, было неописуемо. Бог мой, косарь! Выполнив этот заказ, я мог сразу ехать домой. И будьте уверены, я бы нашел, чем занять свободное время.

– Один московский таксист мне как-то рассказывал, – произнес пассажир. – Подобрал он приезжих на Курском вокзале. «Куда?», – спрашивает. «До Ярославского», – отвечают они. А Ярославский вокзал находится сразу через дорогу, – рассмеялся парень. – Посещал когда-нибудь Москву? Приходилось бывать на Площади трех вокзалов?

– Не бывал. Но представление имею.

– Так вот, таксист включил счетчик и давай катать пассажиров по городу. Провез по Третьему транспортному, по Садовому, прокатил по Набережной мимо Кремля. В общем, устроил экскурсию. В итоге, когда он остановился у Ярославского, счетчик накрутил семь рублей.

– И они заплатили?

– Заплатили. А куда денешься?

Я представил себе этих людей. Должно быть пожилые супруги. Мужчина худой, с желтым от никотина лицом, в старой истрепанной кепке из кожзаменителя. Женщина полная, в свободном, черного цвета платье с выцветшими аппликациями. И у них были большущие сумки. Не пластмассовые с колесиками и выдвижными ручками, какие вошли сейчас в моду, а клеенчатые в разноцветную клеточку. Приезжие так испугались города, что не нашли в себе сил возразить бессовестному бомбиле. Возможно, эти семь тысяч были их последними деньгами и, прежде чем расплатиться, женщина долго держала купюры в руке, не решаясь с ними расстаться.