Татевик Гамбарян - Мне бы в небо. Часть 3. Там, где нас не догонит ветер

«Слишком много философии…» – подумала я и легла спать. Но мысли атаковали, как стая безумных ворон, хотелось отогнать их рукой. Какая разница, почему судьба снова играет со мной в эту странную игру? Я все равно не умею с ней бороться и каждый раз проигрываю.

Мы ищем опору, твердую землю, теплое пристанище, где сможет найти покой наша измученная душа, и чаще всего находим все в одном человеке. Не всегда любим его, но что такое любовь в сравнении со спокойствием? Кому нужна любовь, которая причиняет бесконечные переживания?

Людям все чаще нужна уверенность в завтрашнем дне, после многих лет странствий они приходят к спокойствию. И кто вправе их осудить? Даже те, чьи глаза вчера горели желанием жить, которые выжимали жизнь, словно лимон, получая все ее соки… даже они изменились. Теперь огонь в их глазах потух, быть может, навсегда…

Я записывала свои мысли, сидя у окна одного из последних вагонов поезда. Очередной блокнот скоро займет свое положенное место в шкафу среди многих других, исписанных моим размашистым почерком. И, возможно, когда-нибудь все эти строчки найдут постоянный приют в твердом переплете изданной книги, на обратной стороне которой разместится удачная фотография писательницы и маленький абзац из ее жизненной биографии.

А тем временем большой город и люди, живущие в нем, оставались позади, за много километров от меня.

И снова пейзажи, волнующие и без того неспокойное сердце, замелькали перед моими глазами. А когда я увидела море: буйное, шумное, бьющееся о берега, моя душа возликовала. Я попросила водителя такси остановиться, не доезжая до дома родителей, и вышла возле церкви. Не терпелось пройтись по знакомым местам и вновь отдаться приятным воспоминаниям.

В церкви никого не было. Звуки моих шагов эхом отозвались в величественной тишине и замолкли. Я остановилась напротив алтаря и вслух прочитала молитву, которую знала наизусть.

В детстве мама учила меня верить, читала мне Библию перед сном и всегда говорила, что только Бог может ответить на все мои вопросы. С возрастом моя вера слабела: я видела, что на эти же вопросы может ответить медицина, философия, физика. Среди молодежи модно было называться атеистами, и какое-то время я начала сомневаться, существует ли Он…

Но чем старше становится человек, тем он мудрее – это истина. Когда мне было восемнадцать, я встретила Гая. Наша первая встреча состоялась у церкви. После долгих лет поиска себя, я, наконец, вновь обратилась за советом к Богу, и он послал мне его… чуть скованного, скромного молодого человека, который не сводил с меня смущенного взгляда, пока я спускалась вниз по ступенькам. Затем, как будто в кино, ветер сорвал с моей головы платок, и Гай успел схватить его…

А через несколько месяцев я встретила Гая на дне рождении своего приятеля…

Гай стал особенным человеком в моей жизни. Я редко соглашалась с ним, но любила слушать, что он говорит. В каждое свое слово он вкладывал смысл, порой непонятный для меня, но мне нравились его длинные монотонные монологи. В нем я нашла спокойствие.

Он сказал мне однажды, что самые драгоценные слова для человека – не «я тебя люблю», а «я за тебя молюсь». И с годами я поняла это. Люди часто бросают на ветер эти три слова, ведь их сказать гораздо легче…

Я медленно шла по пляжу, иногда останавливалась, чтобы перевести дыхание. Плечо ныло от тяжести сумки. Я подумала, что отпустить таксиста раньше, чем нужно, было очень плохой идеей. До дома оставалось еще пару десятков метров, из-за усталости я не могла даже насладиться окружающей меня красотой. Только когда я проходила мимо знакомого мне места, боль и усталость на минуту исчезли. Именно здесь я впервые увидела Луиса, Тео и его… Кажется, с ними в тот вечер была и Эжени.

Я села на свою спортивную сумку посреди пляжа. Холод пробирал до костей, но желание остаться в этом месте оказалось сильнее. Не было костра у моря, не было подвижных фигур, чертивших пируэты в воздухе, не было голосов и смеха…

Я спрашивала себя: хотелось бы мне именно тогда увидеть Франца? Наша встреча была бы такой романтичной, как и все другие… но нужного ответа так и не нашла. Мы не встретились в тот вечер, хоть нам обоим, возможно, хотелось бы… И это в очередной раз доказывало, что теперь не будет так, как прежде.

Входная дверь была закрыта. Мне пришлось сбегать к соседям и попросить у них ключ от нашего дома, мама предупреждала, что оставит его там в случае, если ее не будет дома к моему приезду.

Оказавшись в нашей уютной прихожей, первым делом набрала номер мамы, но ее телефон оказался выключенным. Я забеспокоилась. Позвонила Валери, та поспешила меня успокоить:

– Наверное, она в больнице, а телефон просто разрядился. Не переживай так, Аврора.

– Не знаю, у меня очень плохое предчувствие. А если что-то с отцом…

– Нет, не думай о плохом! Слышишь меня? Зря ты не предупредила ее, она бы встретила тебя.

– В этом не было необходимости… я добралась сама.

– Тогда подожди, она же знает, что ты сегодня должна была приехать.

– Да…

– Все будет хорошо, верь мне.

– Кажется, кто-то вошел в дом… – тревожно сказала я, вслушиваясь в шорох, доносящийся из прихожей.

– Ты что там в фильме ужасов снимаешься? Мне уже самой страшно…

Я взяла в руку стеклянную вазу (на всякий случай) и, не выключая телефон, в котором притих голос Валери, вышла из гостиной. Облегченно выдохнула, когда увидела перед собой знакомую мужскую фигуру.

– Луис… я чуть не умерла от страха!

– Моя красавица, – парень бросился обнимать меня, – как же я скучал!

– Валери, надеюсь, ты услышала голос своего брата. Потом поговорим, сейчас мне нужно его убить.

– И от меня тоже парочкой ударов в живот награди его.

– Это Валери? Дай мне трубку! Дай! – Луис выхватил из моих рук телефон. – Алло, рыжая, алло. Она выключила… – протянул он разочарованно.

– Мне жаль… – улыбнулась я и развела руками.

– Зачем тебе ваза?

– Эм… не знаю.

– Ах вы, трусишки. Испугались, да? – Луиc снова прижал меня к себе. – Я так обрадовался, когда Валери сказала, что ты приедешь. Безумно соскучился.

– И я, Луи.

– Надолго приехала?

– Не могу сказать. Ты не знаешь, где мама? – Спросила я, освободившись от крепких объятий блондина.

– Она в больнице.

– С папой все хорошо?

– Да, ему намного лучше. Не беспокойся.

– Слава богу…

– Твоя мама просила присмотреть за тобой, пока она будет в больнице. А завтра утром проводить тебя к ним. Ты не против?

– Конечно, нет. Наоборот, я рада возможности побыть вдвоем. Сейчас я сварю нам по кружечке горячего какао, и ты мне расскажешь, как вам тут живется без нас с Валери.

– Плохо, – сказал Луис, – это я и без какао могу тебе сказать.