Владислав Демарин - Следствие ведёт ДЕД. Реальный детектив

Взошли на высокое крыльцо, вошли в дом. В небольшом зале, отделанном под деревенскую избу, на диванчике сидел высокий парень, напротив, на стуле, – полицейский. Парень гонял машинки в сотовом телефоне. Рядом на столике стояло несколько рамок с фотографиями. На них был этот же парень: с несколькими родственниками; с девушкой; в национальном казахском костюме с соколом на руке; с друзьями, положив руки им на плечи….

Полицейский глядел в окно. Увидя вошедших, встал, козырнул:

– Рядовой патрульно-постовой службы Зырянов, – взгляд был обращён к Демарину, хотя тот был в штатском, а Метелин – в форме.– Охраняю задержанного.

– Ну, уж и задержанного, пока это просто свидетель, – проворчал Демарин и кивнул постовому: – Свободен!

Потом он занял на стуле место ушедшего полицейского, неспешно, но сосредоточенно посмотрел на Аманова. Помолчал. Тот положил телефон рядом с собой. И перевёл взгляд на человека в штатском, потом – на лейтенанта.

– Давайте знакомиться, я – руководитель отдела по расследованию особо тяжких преступлений Следственного комитета Челябинской области, майор Дмитрий Евграфович Демарин. У вас тут произошло именно особо тяжкое преступление. Что вы можете сообщить по данному поводу?

*****

– Я же уже всё рассказал товарищу лейтенанту, он всё записал, – недоумённо произнёс парень. Потом, видя тяжёлый взгляд следователя, кивнул: – Ну, надо, так надо. Повторю ещё раз.

– Давай, голубок, не тяни, – произнёс Демарин, подмечая реакцию собеседника. Тот никак особо не среагировал. «Голубками» с недавних пор в криминальном мире стали называть представителей нетрадиционной сексуальной ориентации, и это там не почётное звание. Но парень был не возмутим, значит, от того мира и его терминологии далёк. Во всяком случае, не сидел.

– В общем, я, как обычно встал где-то полшестого, быстро собрался и поехал на автомойку. Шеф всегда требует, чтобы машина была свежевымыта. Автомойка у нас такая ранняя только на Богдана Хмельницкого, в самом начале там, на пересечении с Конноспортивной. Они всегда меня ждут, я их постоянный клиент. У них договор с «Челябэнергопродуктом», оплата идёт сразу на месяц вперёд. Так что, я приехал, помылся, потом заскочил на заправку и – обратно. У меня и чек с заправки сохранился, я его в бухгалтерию сдаю.

– Хорошо. Дальше.

– Ну, приехал. Стою возле подъезда, жду. Они не выходят. Тогда я сам поднялся, дёрнул дверь, она открыта, зашёл. Кричу, а никто не отзывается. Я думаю: может, уехали уже без меня, на своих машинах? В их-то гараж я не заглядывал. Но, чувствую как-то всё не так. Раньше запах кофе был на весь дом или еды какой-нибудь, я ведь иногда и вместе с хозяевами завтракал, если они не торопились. А, если сразу в контору ехали, то там меня в кухоньке тётя Галя кормила, она там поваром работает. А сегодня, как-то не так. Но не могли же они уехать так, чтобы я не знал…. Кричу из кухни: «Тамара Васильевна! Виктор Петрович! Тётя Тома! Дядя Витя!». Нет ответа, молчок.

– Вообще никакого шума не слышали?

– Вообще. Тишина. Ну, я насмелился, поднялся к ним наверх. А всё голос подаю и громко топаю, чтобы разбудить, значит, если крепко так спят. А у них дверь спальни так вот распахнута и вижу их кровать, большая такая и они – убитые.

– Как вы поняли, что они убиты?

– Как не понять? Все в крови и скрюченные такие. И голые лежат. Страх какой!

– Вы пульс проверили? Дыхание?

– Нет, что вы! Я даже заходить туда не стал! Сразу вниз побежал, выскочил на крыльцо, только тогда сообразил телефон достать, в полицию позвонить. Долго трубку не брали, потом я сказал про убийство. И сидел на крыльце ждал. Сперва скорая приехала, я её в ворота впустил, потом милицейская машина, и вот – товарищ лейтенант приехал. Я ворота уж не закрывал. Чего уж там….

– Когда вы видели Крайновых живыми в последний раз?

– Вчера. Я вчера с самого утра уезжал в Троицк, отвозил документы на ГРЭС. Вернулся к вечеру, заехал за шефом на работу, приехали сюда. Он пошёл в коттедж к себе, а я к себе в дом – отдыхать. Тамара Васильевна приехала уже позже, я в окно видел, что она приехала, загнала машину в гараж.

– Гостей у них не было?

– Нет. Я не видел.

– Ночью шума не слышали? Выстрелы?

– Нет. Всё было тихо. Я, конечно, крепко сплю, да и после поездки усталый был. Но от стрельбы, наверное, проснулся бы. Тем более, что окна в коттедже открыты были. Однако, нет, не слышал ничего.

– А, почему у них окна открыты были? И двери? Супруги всегда так спали?

– Жарко же. Август в Челябинске в этом году, как у нас в Казахстане. А бояться нечего – камеры кругом. На въезде в посёлок – охрана, тут – забор вон какой….

– Как же преступник смог проникнуть?

– Пролез как-то…. Я думаю, может из рабочих кто-то, кто тут коттеджи строит или из бывших работников…. А, может, и киллера подослали, профессионала.

– Во сколько вы выехали на автомойку?

– Около шести, примерно без 10-ти, без 15-ти.

– А, мог кто-то проскочить в ворота, пока вы выезжали? Так, чтобы вы не заметили?

Водитель задумался….

– Вообще-то мог, наверное. Ворота же автоматические. Я выезжаю, они сами тихонько закрываются. Я же не смотрю на них, поехал и всё. Знаю, что они сами закроются. Всегда так было.

– А деньги, ценности в доме были?

– Не знаю. Были, кажется. Тётя с дядей богатые же были.

– Тётя с дядей?

– Ну, да. Тамара Васильевна же мне тётей приходится, моя мама – её родная сестра. Я ещё маме не звонил. Не знаю, как сказать….

Тимур посмотрел на фото в рамке, где он стоит сзади симпатичной женщины с открытым русским лицом. Рядом – мужчина-казах, видимо, отец. Снимок двух-трёхлетней давности, прикинул Демарин.

******

Кабинет Демарина после ремонта ещё хранил запахи красок, сырой штукатурки. Везде, в других кабинетах, поклеили обои, а Демарин запротестовал, не по душе ему разноцветные стены, слишком это по-домашнему, расслабляет. Потому для него лично всё ещё раз отштукатурили и покрасили в светло-салатный цвет. Ему понравилось: не броско и успокаивает.

Дмитрий Евграфович аккуратно разложил на столе папки. Одну придвинул, открыл, достал бумаги. Это был отчёт криминалиста по двойному убийству в коттедже.

Он пробежал глазами:

«Так…, окоченение…, час-полтора. … около 6 утра. Смерть наступила от удара ножом в сонную артерию…., а тут – пулевое в сердце…. Алкоголя и наркотических веществ в крови не обнаружено… Отпечатки хозяев, водителя Аманова и Баландиной, кухарки…. Посторонних нет…. Пулевое ранение – из автомата, ничего себе! Пулю извлекли, гильзу нашли. Калибр – 5, 54. Но пока ясно только, что это АКС-74у, из тех, какими вооружают полицейских…. Колото-резаные раны – предметом с длинным узким, несколько загнутым лезвием, заточка с одной стороны. Не похоже на кухонный нож…. Автомат, боевой нож…. Это не случайное убийство. Тут готовились…. А, это, что такое?».