Алиса КЛИО - Немир

– Закройте дверь, – велел Магистр.

Прищурившись, он окинул Сантариала долгим взглядом. Как все древние, Магистр был лишён присущего всем жителям Немира специфического первобытного страха перед архаиками. Невообразимая буря чувств, бушевавшая в нём после инцидента, уже улеглась, и теперь Монтернор мог признаться себе, что впечатлён. То, что он наблюдал сегодня, при всём внешнем безобразии, не только внушало опасения, но и дарило надежду. Возможно, девяносто девять из ста сограждан Магистра не согласились бы с ним. Монтернор был одним из немногих, кто имел мудрость ждать и надеяться.

Он кивком указал архаику на кресло, в котором ранее восседал Лорд Повелитель, однако Сантариал остался стоять.

– Несмотря ни на что, я всё же рад был с Вами увидеться, – произнёс Магистр.

Сантариал внимательно разглядывал пол. Улыбка тронула уголки его губ и тут же пропала.

– Мало кто может сказать такое… особенно в последнее время, – ответил он.

Монтернор не удивился. В конце концов, «Правила хорошего тона» вряд ли были тем, что изучал архаик на досуге. Но он хотя бы старался, это следовало поощрять.

– Что ж… Вы-таки утаили от меня, что Вы обо всём этом думаете? Я жду!

В словах Магистра содержался оттенок насмешки; он явно заигрывал с чувствами архаика. Однако Сантариал промолчал.

Ну, хорошо.

– Вы именно так всё и представляли?

Ответное безмолвие было настолько естественным, словно Сантариал находился в комнате один. Такое поведение можно было бы счесть дерзостью, однако вряд ли он стал бы так нарываться. Подобный опыт был внове Магистру. Он не выдержал.

– Здесь только Вы и я: нечего стесняться! Ну же, скажите хоть что-нибудь! – велел он.

– Если бы я знал, что сказать…

Остатки терпения покинули Монтернора.

– Ну, тогда скажу я. Вы понимаете, что Вам грозит опасность?

Архаик покачал головой – выразительно и совершенно безнадёжно.

– Страшная опасность! – продолжал Монтернор. – Вы разбудили такие силы, что самым естественным с моей стороны было бы вышвырнуть Вас за пределы континента, уповая, что это отсрочит Вашу гибель хотя бы на сутки…

Комментариев снова не последовало, и Монтернор горько усмехнулся.

– Ну да, а я с чего я, собственно, взял, что Вы боитесь смерти?

– Это участь каждого из нас, – спокойно ответил Сантариал. – Если я её избегну, то стану исключением из правил.

По его тону Магистр заключил, что исключения из правил очень нежелательны.

– Согласен, – с притворной уступчивостью произнёс он. – У каждого есть право бороться за то, во что он верит… и умереть за это. Однако в отношении Вас у меня свои соображения, и такой финал не пройдёт.

В тишине, которая воцарилась после его слов, что-то неуловимо, но очень действенно переменилось. Сантариал остался неподвижен, но его тень, отбрасываемая лампой на стену, задрожала. Он посмотрел на Магистра – и опустил глаза. Наблюдая его смятение, столь очевидное, Монтернор нашёл повод поздравить себя: он долго готовил удар, выбрал момент и блестяще провёл атаку.

Сантариал поднял голову. Попытался заговорить – и не смог. Слова, возможно, и находились, но связать их он явно был не в состоянии. К тому же Монтернор не оставил ему шанса.

– Думаю, мы поняли друг друга. Ваша тайна будет сохранена, пока вы находитесь за пределами Города, – он поднял руку. – Клянусь.

Сантариал заворожённо следил за каждым его движением.

Скрестив на груди руки, Монтернор доброжелательно ему улыбнулся.

– А теперь убирайтесь вон, – приказал он.

Пресловутая исполнительность архаиков вовсе не была мифом, что Сантариал и доказал, исчезнув почти мгновенно. Выпроводив гостя, Монтернор снова уселся в кресло и предался мыслям на иные темы.

Закуток у окна, где Ленни обосновался, носил гордое название «Отдела старинных рукописей». Когда у него не было работы, отмирок часами сидел почти неподвижно, созерцая древние тома, пыль на которых лежала, как седина. Лишь его взгляд скользил по корешкам переплётов, ветхих и потрёпанных. В Настоящем Мире такая библиотека могла бы стать его убежищем, надёжной цитаделью. А здесь… здесь это просто было его любимое место.

Однажды вечером, когда Ленни, как обычно, сидел в Отделе, зашёл Рамзес. Теперь он редко бывал в библиотеке, предпочитая ей прогулку на свежем воздухе. Такое отношение к святыни у человека учёного казалось Ленни странным, но он убедил себя, что Рамзес, вероятно, занимается ночью. Всё же его немного тревожило, что тот не проронил ни полслова о своих планах касательно аспирантуры, и не спешил делиться с преемником профессиональным опытом. Он даже не готовился к сессии, что было совсем уж непонятно. Уже не раз Ленни открывал рот, чтобы расспросить практиканта, но вместо этого переводил разговор на другое. Но сейчас он решил идти до конца.

– Ты вообще собираешься сдавать экзамены?

– Э-э… – Ленни давно заметил: Рамзес теряется, если задать ему вопрос «в лоб». – Видишь ли… такое дело… у меня аллергия на книжную пыль.

– Да ну? – Ленни был ошеломлён. – Это опасно?

– Скорее утомительно. Плохо сказывается на умственных способностях.

Чего-чего, а этого у Рамзеса Ленни точно не заметил. Ну да ведь тот и не читал… в последнее время.

– Но тогда, может, тебе пока оставить учебу?

– Не время бросать. Я могу уже не вернуться.

«И что в этом плохого?» – хотел спросить Ленни, но промолчал. Его мнение о способностях Рамзеса было столь высоко, что он не сомневался: тот что-нибудь придумает. Есть масса возможностей получить нужные знания.

Хотя, если бы нечто подобное стряслось с ним, Ленни не знал бы, куда деваться от отчаяния. Книги были для него всем.

– Особенно сейчас, когда ситуация, хм, чревата, – Рамзес откинулся на спинку стула и с удовольствием повторил: – Чревата… мне нравится, как звучит это слово. Очень физиологично.

Ленни было нечего сказать, он лишь кивнул. Надо же так: они с Рамзесом почти ровесники, но, стоит тому открыть рот, и разница между ними бросается в глаза. Ленни никогда не смог бы выразить свои мысли и ощущения столь объёмно и лаконично. Совершенно непонятно, как можно успеть набраться всей этой премудрости за такое короткое время!

Да, когда Рамзес вещал, слушать его было любо-дорого. Но… как раз перед его приходом Ленни забрался в один ветхий фолиант, и, кажется, нашёл там кое-что интересное. Подобно золотоискателю, обнаружившему жилу, Ленни намеревался выбрать её до последней песчинки, поэтому хоть бы Рамзес ушёл побыстрее и, желательно, сам.