Александр Олексюк - Камыши

Шли годы, вокруг царь-антенны падали и пропадали ее товарищи. Крышу постепенно очищали от этого хлама. Да и правильно, в общем-то: все равно ведь Петровы, Ивановы и Сидоровы, забыв о своих самобытных “космических аппаратах”, подключали по 200 каналов кабельного телевидения или шли в оппозицию ТВ , предпочитая “сериальчики в интернете”. На фоне стремительно меняющегося отношения к аналоговому телевидению я не мог понять, почему наш железный цветок на крыше никто не срывает? Он был никому не нужен, скорее всего, уже ни одна квартира не пользовалась его услугами, к тому же он выглядел очень нелепо: стоит такой пятиметровый подсолнух на пустом поле, а вокруг – пара-тройка антенн-подсолнухов по-меньше, то тут то там.

В какой-то момент наша красавица осталась наверху одна-одинешенька. Где-то год стояла и, как тот Макаревич, не прогибалась под изменчивый мир. Однако однажды время не пощадило и ее. Недавно еду, смотрю – нет флага на вершине горы Сурибати. Сняли, стало быть, а старый кит, покрытый ракушками, без расчудесной антенны украшавшей его седую голову, приуныл и поник, я даже не сразу узнал дом детства.

Мне стало грустно. Сидя в трамвае, я подумал, что уже со своими детьми обязательно сделаю такую же славную царь-антенну, даже еще более огромную и монструозную, затащу ее на крышу, подключу к телевизору и мы будем смотреть волшебное ТВ. Такое, которого нет нигде, которого просто не может быть и не было никогда – телевидение затонувших кораблей и старых седых китов.

На первом этаже суетливого офисного муравейника кто-то поставил небольшой раскладной столик для буккроссинга. Его деликатно впихнули между мини-кофейней, где вечно усталый бородатый юноша целыми днями играл в шарики на телефоне и банкоматом “Сбербанка”.

На столике, как правило, оставляли всякую унылую беллетристику, популярную среди местных клерков: книги про успех и карьерный рост, бизнес-йогу и развитие личного бренда. Иногда там появлялся хитрый Борис Акунин с самодовольным, надменным лицом, блестел темными очками Пелевин, хмурилась какая-то неведомая Янагихара. Клерки с большой охотой разбирали книги, чтобы через день принести взамен очередную “философию бизнеса” и фэнтези про драконов.

Последние – были завсегдатаями офисного буккроссинга. Одно время в “народную библиотеку” кто-то повадился подбрасывать аж целые серии книг про драконов. Незнакомец не раскрывал все карты разом, а подкладывал их одну за другой, как дровишки в костер: “Драконий экспресс”, “Леди дракон”, "Попаданка в академии драконов". Мне очень хотелось посмотреть на человека, который забирает что-то из драконьей саги, или на того, кто ее приносит, но я никогда не успевал подойти вовремя. Зачастую в тот же день чьи-то руки складывали это богатство в рюкзаки и портфели. Наверное, люди читали книжки в метро или топили ими изразцовые печи.

Однако однажды реальность со скрипом сдвинулась, изображение зарябило, в воздухе запахло весной. Это случилось, когда на столике я внезапно обнаружил увесистую зеленую книгу советского прозаика Леонида Леонова “Русский лес” – маленький камушек-изумруд в куче булыжников и черепков. Леонов находился в довольно сомнительной компании: с одной стороны в него упирались острые пятки книги “Успех. Спрашиваете – отвечаю” Ирины Хакамады, а с другой стороны – колючие локти книги про консервацию. Леонова я взял себе, а взамен подбросил книгу А.Ляпидевского “Челюскинцы”. Столик перестал казаться алтарем унылейшего карьеризма, что-то с ним стало не так, он немного сдвинулся и развернулся к окну. Возможно, его вертели, как во время спиритического сеанса.

Где-то спустя неделю на столике появилась пластинка “Панихида для мужского хора”. Кому пришло в голову положить туда – между бородатым татуированным баристой и банкоматом”Сбербанка” – панихиду для мужского хора стало понятно в тот же день. Пластинку я забрал себе, а вечером спросил у баристы, кто же ее положил?

– Девушка, Надя, кажется, из ногтевого сервиса на первом этаже. Она тут часто книги оставляет. Про драконов много книг приносила, а сегодня принесла пластинку которую вы забрали, – ответил бариста, поглядывая на шарики в телефоне.

С офиса мы съехали через неделю, а я так и не увидел девушку Надю – любительницу драконов и Панихиды для мужского хора.

Однажды братец, работавший в фирме по продаже семян и саженцев, младшим упаковщиком, обратил внимание на странную конструкцию швабры бабули – уборщицы. Славная была лентяйка с хитроумным приспособлением для отжима тряпки. Было заметно, что система хоть и самодельная, но выполнена на совесть. С ее помощью Лидия Ивановна, так звали техничку, экономила время – тряпки одним щелчком небольшого рычага на ручке швабры выжимались до состояния перекати поле в знойный день.

Как-то, ошалев от пересыпания «нерожденных» огурцов из одних пакетиков в другие, братец поинтересовался у Лидии Ивановны:

– А что это у вас за швабра такая интересная? Где вы ее купили?

– Так сама сделала. Тут простая схема-то, зато много сил сохраняет, – скромно ответила Лидия Ивановна.

– А вы где всю жизнь трудились?

– В начале 1960-х пришла на Станкомаш и 30 лет была инженером-конструктором, тактические ракеты делали. Для комплекса “Луна”, слыхали про "Луну"? Для танков кое-что. А еще, это моя гордость, я разработала свисток для чайника. Помните были такие, со свистком? Наш завод и чайниками занимался. Голова вообще не отдыхала. Во сне свои ошибки в расчетах и чертежах видела, просыпалась и исправляла, – рассказала не без гордости.

– И не скучно вам сейчас полы мыть?

– А я всю жизнь мечтала выйти на пенсию и работать дворником. – А надо сказать, что Лидия Ивановна еще и подметала территорию вокруг здания. – Тут и физические нагрузки, и воздух свежий, и люди мне улыбаются. Благодать.

Вот так-то граждане, радуйтесь тому, куда вас Бог послал, ведь все-таки чудесно все устроено на святой Руси. Живешь тут год, живешь другой и понимаешь со всей ясностью – проектированием свистка для чайника должен заниматься именно тот человек, который проектирует узлы тактической ракеты "Луна". А почему так – каждый может подумать сам.

Когда я работал сборщиком тележек в торгово-развлекательном комплексе “Вавилон”, то часто наблюдал за тем, как ведут себя папы, мамы, дочки и сыновья. По субботам они появлялись в ТРК ближе к обеду, немного разминались, оглядывались и начинали потреблять. К делу подходили основательно, засучив рукава, но как-то хаотично: так дилетанты ломают старые избы. Взял кувалду – туда ударил, сюда ударил, захотел – подоконник выломал, потом перевел дух и сорвал дверь с ржавых петель. Посетители “Вавилона” чем-то напоминали этих горе-ломателей: они бегали по ТРК, как частицы в броуновском движении – натыкались на прозрачные двери, заходили в случайные магазины, пялились на витрины, пока наконец где-то не оседали. Например, в специальных детских центрах.