Сергей Солоух - Love International
- Название:Love International
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2021
- Город:Москва
- ISBN:978-5-04-159352-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Сергей Солоух - Love International краткое содержание
Love International - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Кто такая Ника?
– Ну девочка… Подруга. Это ее телефон, только зарядка сейчас закончится…
И уже только в такси одно удивительное соображение, простая, собственно, мысль окончательно ошеломила и смяла Александра Людвиговича. В белой машине «Киа Рио», госномер 728, водитель Джанибек, уносившей А. Л. Непокоева на Маросейку, в Армянский переулок, туда, где притаился за кружевами кованой ограды, за кленами, пионами и белыми флагштоками неброский российский офис крупнейшего мирового производителя оборудования для добычи нефти и газа, Александр Людвигович сообразил, что дочь помнит. Помнит, вот что поразительно, помнит наизусть номер его телефона.
Его, человека, который очень хотел бы, мечтал забыть ее саму, Александру Александровну, как страшный сон.
Глава 3
Человек со смешной фамилией Виктор Большевиков работал в буржуйской компании. Двенадцать лет тому назад, когда Виктор только начинал подмахивать капиталистам и дуть в их дуду, слово «буржуи», в смысле англоязычные хозяева, а также их наемные англоязычные работники, использовалось вполне автоматически в разговорах любого уровня, включая еженедельную планерку у генерала:
– Хорошо. Согласуйте с буржуями текст, распечатайте на официальном бланке, поставьте мое факсимиле и шлите факсом в Роснефтегаз…
Новый генерал, сменивший старого в две тысячи восьмом, был помоложе, то есть воспитывался уже не на «Мистере Твистере миллионере», а на «Дяде Степе милиционере». Он не любил ни панибратства, ни амикошонства, тем более неуставных отношений и выражений, поэтому первое же прозвучавшее при нем определение «буржуи» по адресу тех необыкновенно приятных и обходительных, а равно деловых людей, что выбрали его и посадили в кресло, по вкусу ему не пришлось совсем. Буквально покоробило.
– Коллеги, – веско заметил новый генерал, с отчетливою неприязнью глядя в глаза так неожиданно и глупо подставившегося главбуха Андрея Вениаминовича, – наши зарубежные коллеги…
Очень скоро в компании уже был другой главбух. И еще много, много новых людей на должностях уже существовавших или только теперь внесенных в штатное расписание. Бизнес стремительно рос, и все меньше и меньше оставалось тех, в узком и понимающем кругу которых еще можно было употребить со смыслом и со смаком слово «буржуи». Идеологическая составляющая утратилась, и, как результат, в полном соответствии с учением основоположников марксизма, все смешалось в доме Облонских. Молоденькая девица – офис-менеджер, сегодня утром, сообщая Виктору, что зарубежные гости приехали и ждут, воскликнула:
– А эти товарищи уже в малой переговорной!
Товарищей было двое. Одного звали Каз, Казик, а другого Бартоломью. С Казом все было просто и понятно, а вот Бартоломью представлялся скромным, но стойким бойцом с глобализацией в форме всеобщего корпоративного обезличивания. Буржуйская транснациональная компания, с офисами, заводами, складами и сервис-центрами по всему миру, родилась когда-то в Америке, принадлежала и поныне американским акционерам, поэтому и управляли ею на правах прямых наследников американцы. Эти, в своем Техасе привыкшие всем по-простецки тыкать, не разводили церемоний ни со своими собственными именами, ни с чужими. CEO, ну то есть генерал всех генералов Theodore S. Watermill Jr., подписывался просто, по-ковбойски – Ted. И в вице-президентах у него крутились такие же простые, свои в доску Майки, Бобы, Сэмы и Филы. Естественно, что и Виктор Большевиков с первого же дня стал Vic’ом. Вик! Вечный уик-энд без энда! Vic be quick! Вперед и с песней! Слегка поежившись, но лишь вообразив себе, какие могли бы быть фонетические последствия, попробуй только парням из прерий дать представление о славянской хитроумной системе сокращений (Виктор – Витя – Тюля – Тора), Большевиков свыкся с неверным, но благозвучным вариантом компанейской односложности. Слышь, Вик! It’s big and thick. А вот Бартоломью быть Бартом или Барти не желал. Наперекор всей этой американской, заокеанской уравниловке и заединщине, строго держался своей многоукладной, стратифицированной веками парадигмы английской жизни. Мистер Бартоломью Обри.
Сейчас, сидя в гостевом офисе мячковского дистрибуционного центра, Виктор волей-неволей фиксировал все перемещения британского подданного по обширным складским просторам за стеной. Геопозиционирование всегда насвистывающего представителя неунывающего Альбиона в этом суперсовременном здании, стремительно построенном из металлических колонн и арок буквально за два лета словно бы из гигантского лего, было делом совсем несложным. Звукоизоляция у прагматиков из отдела развития и капстроительства определенно не стояла во главе угла. Гудки погрузчиков, шелест их шин, удары и рывки мостовых кранов, звяканье металлических строп и перекаты секционных ворот, конечно, вклинивались время от времени в звуковую картину, но It’s a Long Way To Tipperary неизменно и браво выныривала из любого водоворота шумов, то где-то там, слева внизу у первого ряда стеллажей, то чуть правее и выше, где всякая мелочь пряталась на полках мезонина. Мистер Бартоломью Обри работал.
А Казик, Казимеж Халва злился. Что внешне мог определить только человек опытный и хорошо знающий эту особую породу всегда улыбающихся людей с большими мягкими руками и детскими картофельными головами. Виктор мог. Казика выдавали щеки. Круглые его блестящие яблочки, медленно, но верно наливавшиеся красно-розовыми тонами «джонатана» и «виста беллы». И это веселило. Особенно в предчувствии тех гадостей, которые этот голубоглазый, такой располагающий к себе, доброжелательный на вид человек непременно напишет и сделает, вернувшись домой, в Штаты. Виктор ни с кем и никогда, тем более с буржуями, не заводил разговоров на темы, что называют свободными и личными, но тем не менее стороной знал, что в середине или в конце семидесятых подростка Халву в Америку вывезли родители, как-то вот сумели, он вырос там, получил свой MBA, какие-то еще добавки из разных аббревиатур к фамилии, обрел характерный чикагский акцент, а потерял всего два слога имени. Стал Казом. Кто-то из тех же компанейских всезнаек утверждал, что Казик способен понимать русский и даже может говорить, если захочет. Проверить это у Большевикова не было ни желания, ни случая, но осторожным в присутствии Халвы, вполне возможно даже знающего, как же смешна в Москве его бабаевско-ротфронтовская фамилия, Виктор был вдвойне.
Зато коллега Обри особо не стеснялся. В английской незатейливой манере, с неподражаемой невозмутимостью и хладнокровием он сегодня предпринимал все, что только могло вывести из равновесия американца, явно желавшего визит в Мячково сделать по возможности короче. Но Бартоломью Обри не спешил. Не торопился. Он даже не отказался пообедать в местной рабочей столовой:
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: