Анна Чолак - Ты пахла персиками и кислым вином

Пустая улица, освященная противными желтыми фонарями. Ветра нет, так что звуки моих шагов казались неприлично громкими. Я направлялся к ближайшей многоэтажке. Таковых в Ритвельде только три и расположены в разных концах города. Дойдя к перекресту я оказался в равном расстоянии от двух многоэтажек. Я чувствовал, что этот выбор будет судьбоносным. Откуда не возьмись появился ветер, который склонил деревья в право. Так я и решил идти к многоэтажке в восточной части города.

Это моя последняя ночная прогулка. Я не осознаю этого в полной мере. Я же решил включить особенный трек. Пролистав до конца списка с музыкой я включил песню, которую не слышал больше четырех лет. Слушая ту самую песню в последний раз я невольно улыбаюсь и покачиваю головой в ритм мелодии. Она напоминала о моменте, когда я в последний раз чувствовал себя живым.

Четыре года назад в середине августа родители насильно отправили меня на дачу к бабушке маминой сестры. Я дико противился. Всю дорогу молчал, иногда произнося фразы которые должны бы пробудить у родителей совесть. Отец выволок меня с машины, оставил сумку с вещами на пороге и похлопал по плечу со словами:

– Дай этой поездке шанс, возможно тихий отдых удивит тебя.

– У меня вообще есть выбор не давать никаких шансов?! —все еще дулся я.

Мама нежно взяла мое лицо в ладони и поцеловала в лоб. Они уехали и начались самые прекрасные три недели моей жизни. Бабушка Лисана мне сразу понравилась. А с людьми у меня такое бывает крайне редко. Но как можно не влюбится в эту замечательную старушку?

Она была замужем 37 лет за мужчиной, которого полюбила в молодости. Два года назад ушла от него, потому что, как она выразилась: У него пропал огонь в глазах. Он больше не влюблен в жизнь. Теперь Лисана живет на колесах и не задерживается в одном городе больше трех месяцев. Она расспрашивает людей о их жизни и записывает все истории в толстую книгу.

– Людей так и тянет рассказать мне. -все время повторяла старушка.

Лисана имеет полно знакомых в самых отдаленных уголках планеты. Каждый день я просил ее показать мне книгу, и она каждый день бурно отказывала.

– Они доверили историю своей жизни мне, а не тебе.

– Не переживай, я им не скажу! —искренне не понимал я. Бабушка Лисана только растрепала мои мокрые от купания в речке волосы и загадочно улыбнулась.

Мне безумно нравилось посыпаться от щекоток первых лучей. Дача находилась на стыке цветочного поля и леса. Я собирал травы, засушивал их на чердаке, а потом Лисана заваривала нам чай к лавандовому печенью. Я бегал по мокрому мху в гуще леса, строил убежище из ветвей ели и залазил высоко на деревья, чтобы посмотреть на уходящий закат. Я мог часами сидеть около озера по среди леса и разговаривать сам с собой. Я свободно бегал по цветочному полю, кричал и смеялся во весь голос. Мы ели только то, что сами находили, ведь в окрестности не было и души. Никаких соседей или магазинов. Мы с бабушкой не ели мяса, только козий сыр и молоко. Лисана учила меня собирать травы, замечать особенности природы. Иногда, даже я встречал лесных животных, но меня они боялись, в отличии от Лисаны. Звери тянулись к ней.

Каждое утро она ставила одну и ту же пластинку с задорной летней песней. Не второй недели она меня уже знатно раздражала, но Лисана продолжала включать граммофон.

После приезда в город мне хотелось выть от недостатка свободы. Серые дома покрытие выхлопным дымом. Шумные люди, не видящие ничего кроме своих проблем. Грубый асфальт место травы под ногами. Я окончательно поник. Мне хотелось сохранить ощущение единства с природой, но оно ускользало сквозь пальцев. Родители очень испугались переменой в худшую сторону и подумали, что это из-за школы. Они перевели меня на дистанционное обучение в надежде, что я перестану быть таким угрюмым.

С того времени я не включал ту самую летнюю песню. Слишком много царапин на сердце приносили воспоминания, которым не суждено повторится. Лисана уехала в Мексику и больше не возвращалась домой. Она увезла с собой ощущение дома.

Несколько шагов, и я уже стою перед подъездом многоэтажки. На потасканных дверях не хитрый замок с кодом. Я зажал кнопки с наиболее стертыми цифрами и дверь открылась. Лифт оказался сломан. Я долго поднимался на двенадцатый этаж. В подъезде стоял запах сигарет, а стены исписаны нечитабельными надписями. Взобравшись на самый верх я подошел к двери на крышу. Я взял с собой лом, на случай если на дверях окажется замок. К моему удивлению я увидел расцарапанные изуродованные двери и дряхлый замок на петлях. Кто бы, что здесь не делал, эму почти удалось уничтожить крепление. Я несколько раз ударил, и замок слетел. Неприятный грохот отбился от стен подъезда направляясь к первому этажу. Я замер в ожидании жильцов, но никто не вышел. На мгновение мне показалось, что я слышу тихие шаги где-то на первых этажах, но я уже залазил на крышу.

Вот, я здесь. Я аккуратно подошел к краю. На высоте ветер ощущался, как прохладные касания. Подняв голову к небу я засмотрелся на россыпь звездной пыли и несколько полупрозрачных облаков. Нужно обойти крышу и проверить нет ли здесь посторонних. Намотав три круга я решил проверить вход на крышу. Я слегка прикрыл двери, что б они случайно не захлопнулись. Оглядел улицу внизу, никого нет. Я потер ладони и решил еще раз проверить вход на крышу.

– Да хватит! Ты просто тянешь время, Доминик. —выругался в голос я.

Здесь точно никого нет, я уж проверил. Я растер заднюю поверхность шеи до красноты. Я подошел к краю. Колени обмякли, ладони неприятно покалывало. Я же не боюсь высоты или смерти, что за сюрпризы. Я пристально смотрел вниз и тихо нашептывал себе под нос:

– Давай, ты сможешь. Всего один шаг. Это будет быстро, ты даже не почувствуешь, как тело разобьется в лепешку.

Вдруг мне стало настолько себя жаль, что слезы начали печь в глазах. Это унизительно.

– Да что б тебя! Даже решится спрыгнуть не можешь! —пихнув кусок фанеры выкрикнул я.

«Когда мы жалеем человека, то автоматически его унижаем»

Ненавижу жалеть кого-то. А сейчас я унижаю себя —супер!

Я рухнул на колени и всмотрелся в горизонт. «В конце концов в моем распоряжении целая ночь, рано или поздно я решусь.» -пронеслось в моей голове. Я сел на край крыши и свесил ноги над высотой.

Вдруг скрип от открывающейся двери выбил воздух из легких.

Она.

28 апреля.

Я Эйва Кофнис и сегодня я не планировала умереть, но по стечению обстоятельств я приняла это решение.

Я лежала на полу закинув ноги на стену. Россыпь светлых волос собрала пиль с ковра, а на голых ступнях остался след краски со стен. Час назад я получила сообщение от Лии.

«Приветик. Слушай, ты чудесный человек, но мне не нравится эмоции, которые я испытываю во время нашего общения. Для меня это слишком токсично, прости. Я желаю тебе встретить человека, который будет больше тебя понимать, чем я.»