Евгений Тришин - Все будет чики-пуки!!!

Итак…

Это был кошмар всех дежурных врачей нашей клиники. Наступал он с периодичностью раз в 2–3 месяца. Жалобы были различные, но начало одинаковое: шел домой с получкой, а далее вариации. Либо вдруг потерял сознание и очнулся через сутки в подвале без денег, либо получил удар по голове и вновь через 2–3 дня очнулся на квартире у незнакомых людей опять без копейки и т. д. Вариации были бесконечны. Везло хирургам, если анамнез потери денег был терапевтическим, но если какая-то хирургия, то приходилось заниматься нам. Его жена, по моему мнению, была святая женщина. Довольно миловидная, она свято верила всему этому и всегда очень трепетно относилась к его здоровью. А как же, кормилец ведь. Кстати, он вообще не выпивал и не курил, на что тратил деньги, остается только догадываться. Как только он поступал, и дежурная медсестра сообщала жене, что ее сокровище опять пострадало или заболело, она практически сразу появлялась в приемном покое, иногда нам казалось, что дух ее всегда незримо существует в нашем приемнике и только ждет, когда здесь появится ее сокровище. При этом всегда требовала госпитализации и контролировала каждый шаг дежурной бригады. Если попадала на молодого дежурного врача, то общение с ней он запоминал на всю жизнь и после этого становился профессионалом в той патологии, с которой поступил к нему данный пациент.

Лечение хвори в стационаре продолжалось, как правило, два-три дня. А затем с криком «коновалы», «бездари», «вам бы только взятки брать» и т. д. он покидал наши стены. Вновь воцарялся мир и покой (относительный).

А какие они писали жалобы! Если бы это было в 1937 году, в Ярославской области, наверное, уже не осталось бы медицинских работников. После его ухода из стационара начинались тренировки в написании сочинений на тему: почему я такой плохой медработник и как я вымогаю взятки у несчастных больных. Причем, писали объяснительные все, начиная с начмеда и заканчивая санитарками. Скрупулезные сволочи – их семейка, все видели и подмечали, а наши слова в общении с ними, прямо как в американских детективах: «Все сказанное вами будет использовано против вас». В зависимости от потерянной накануне суммы адреса жалоб были различными: начиная от главного врача и заканчивая президентом России.

Конец мая, суббота, утро, солнышко, распускающаяся зелень, цветущие цветы. Даже начало суточного дежурства и два бомжа в приемнике с вечно гниющими ногами не могли испортить этот день. Я ответственный в компании двух отличных пацанов с годичным стажем после интернатуры. Предыдущая смена ничего нам не оставила (в плане операций), обходы сделаны. Коллеги режутся в нарды, я кропаю еще не написанную тогда диссертацию. Благодать, жизнь прекрасна.

Как часто пишется в художественной литературе: звонок прозвучал внезапно.

– Приемное, соболезную, это дежурный терапевт, привезли К. у него перелом позвоночника. И гадливо-счастливое хихиканье…

Парни смотрят на меня и в унисон произносят: «Мы к нему без ответственного хирурга не пойдем. Случай, сами понимаете, сложный».

Всей тройкой спускаемся в приемное отделение. Наш пациент лежит на каталке, девчонки со скорой помощи (СП) собираются домой на станцию писать объяснение, почему они не знают тактику врача СП при переломе позвоночника, попутно узнают у меня, какую им литературу лучше почитать, чтобы было более аргументировано (жалоба им уже обещана, а обещанное он всегда исполнял).

Наш герой лежит на каталке видит меня и узнает:

– Ну что, Евгений Валерьевич диссертацию еще не написал?

– Как же я ее напишу, уважаемый К., если вас привезли, да еще с такой травмой. Наука может подождать, ваша жизнь и здоровье прежде всего!!!

К. счастливо кивает головой (научил нас, двоечников, уважительно общаться с клиентами). Далее выражение его лица принимает несчастное выражение, и он нам ведает: «Накануне получил деньги на работе и пораньше поехал домой дабы осчастливить ими свою семью (а у него было еще два ребенка). В планах были цветы жене, торт семье и вечерний поход с семьей в кино. Но злые люди разрушили намечающееся семейное счастье. Когда шел через парк домой, сзади (слышал шаги примерно двух человек) вдруг нанесли удар чем-то тяжелым по спине (судя по удару, наверное, металлическая труба, во что-то обернутая). Очнулся около 10 утра в парке, на скамейке, без денег, ноги не двигаются (при этом осмотр показывает: абсолютно чистый и побритый). Сердобольные прохожие вызвали СП, ну, а далее к вам. Похоже, у меня перелом позвоночника, и ходить я, наверное, больше не смогу. И скупая мужская слеза катится по его щеке…

Начинаем осмотр. Говорит, что боли в области 5–6 грудного (анатомию и неврологию, сволочь, знает). Аккуратно (по нашему мнению) поворачиваем пациента на бок, дабы лицезреть его многострадальную спину (попутно узнаем, что доктор Менгле был нашим родственником, скорее всего, отцом). Спина девственно чиста, о чем сообщаем страдальцу.

– Ну, я же вам говорил, что то, чем меня били, похоже, было обернуто во что-то мягкое, откуда там могут быть синяки (а нам в принципе все равно, это проблема милиции, его там тоже хорошо знали, он им столько висяков сделал).

Смотрим неврологию (насколько владеют этим хирурги): на болевые раздражители ноль реакции (иглой от души кололи), тонуса мышц нет. Надо звать из дома компьютерщиков и нейрохирурга, клиента (при нормальных показателях гемодинамики) класть в реанимацию (а где еще лечится свежая спинальная травма с нижним параличом?). Дядя наш всю тактику нам объясняет, умный…

Где-то в глубине души мысль: моя суббота испорчена, я попал. А в чем виноваты нейрохирург и компьютерщики? Не вызову – буду виноват один, вызову – ответственность по жалобе коллективная, а может, совсем пронесет? Но коллег и друзей жалко, да и проблематично в субботу, в самую огородную пору кого-то дома найти (сотовые тогда еще не так широко вошли в нашу жизнь). А секунды идут, жена его уже в пути…

В подсознании крутятся воспоминания о просмотренной накануне передаче (по федеральным каналам) о черных трансплантологах (это все помнят). Воспоминания постепенно оформляются в мысль. Моим бойцам командую (усиленно подмигивая): идемте в приемную (между приемным и смотровой дверь, но каждая из комнат имеет свой выход в коридор). Закрываю дверь не очень плотно (у клиента слух супер развит, это уже все знают) трагическим шепотом, чтобы слышал наш общий друг, вещаю коллегам:

– Так, ребята, у него, похоже, на самом деле перелом позвоночника (из смотровой – благодарный стон), парень больше не ходок, но, я думаю, может послужить людям и нашему благосостоянию. Ты сейчас идешь в ординаторскую и звонишь по этому телефону в Москву, скажи, что у нас отличный донор, сошлись на меня. Вы только посчитайте: две почки, печень, сердце, роговицы, хрусталик, сердце… Мы с вами завтра с работы на мэрсах поедем, они наличкой сразу платят. Мы с тобой везем в реанимацию, не жадничайте, в долю возьмем, по дороге уколем – уснет, а с женой далее через дверь реанимации будем общаться, с судебниками договоримся. Поехали, парни, вперед за улучшением благосостояния…