Евгений Тришин - Все будет чики-пуки!!!

Идея пришла, когда однажды привезли пациента психбольницы с 2-хсуточным перитонитом на фоне прободной язвы. У нас в районе было два дома инвалидов для душевнобольных. По сути дела, это были дома престарелых, в которых жили иногда и довольно молодые люди. Кто помнит 90-е, то прекрасно представляет, как они там жили. Крали у них безбожно, да еще хроническая недостача денег в ЛПУ… В общем, по территории этих богаделен ходили узники Освенцима. Итак, поступает такой дистрофик с клиникой перитонита. Операция, стенозирующая язва передней стенки двенадцатиперстной кишки с перфорацией (в народе просто прободная язва), общий гнойный перитонит. Тампонада по Поликарпову, санация и дренирование брюшной полости. И постепенно (о, чудо!) больной поправился, однако явления стеноза (отсутствия выхода из желудка дальше в кишечник) никуда не денешь. Решили в плановом порядке делать второй этап.

И вот она моя первая самостоятельна резекция желудка. Все как по маслу, все довольно быстро и красиво, сам себя хвалю. Анестезиолог экстубирует, убеждаемся, что все нормально, расписываем терапию и идем домой. Ведь через 4 часа мне опять сюда на дежурство, надо поесть, помыться… Около семи вечера (душа не выдержала, дежурство с 20.00) прихожу. Надеваю халат и в палату для послеоперационных. Стоит пустая койка, стойка с бутылкой от капельницы, больного нет. Подхожу к дежурной медсестре и грустным голосом интересуюсь: во сколько больной покинул этот мир. В ответ: «Я ему капельницу 15 минут назад сняла, он на месте был». Смотрим друг на друга, бежим в палату: клиента нет. Зовем санитарку, начинаем все втроем искать. Из отделения уйти не мог, все на замках так как карантин по гриппу. И вдруг наша тетя Наташа – санитарка громко кричит: «Вот он, сука, здеся, ужинает». В закутке коридора стоял холодильник для больных. И наш герой, встав и отвязавшись, пошел есть. И это через 5 часов после резекции желудка!.. Успел он съесть граммов 300 сырокопченой колбаски, около 500 вареной разных сортов, сырку, яичко вареное, ну и по мелочи всякого разного, не забыв запить это все домашним молочком.

У меня шок. Сейчас или совсем скоро придет моей первой резекции большой северный зверь – песец. Все развалится: что делать?!! Первое желание: промыть желудок, однако, может еще хуже быть. Да и пациент наш так просто съеденное не отдаст. Кладем его на койку, фиксируем, он смотрит на меня и говорит:

– А я думал, вы хороший, а вы такой же, как все, доктор.

– Это почему же так?

– Вы мне что сказали, сделаете операцию и жрать дадите.

– Так ведь в холодильнике чужое.

– Холодильник где стоит? В больнице! Значит, там все больничное! А я где лежу? В больнице! Значит, я тоже больничный. Значит, и там все для меня тоже положено. Я же видел, как все к нему есть ходят.

Философ, блин, и логика-то железная. А мы еще думали – чего больные жалуются, что еда из холодильника пропадает, на него и подумать не могли. Я у него в палате через несколько дней после первой операции кошелек со всей зарплатой случайно оставил. Так он вечером его нашел, понял, что мой. Заставил меня вызвать из дома и торжественно его вручил. Поэтому пропажу еды мы даже ему и не подумали вменить. Что грех держать, на другого пациента думали.

Решил наблюдать. А он, зараза, все усвоил и на следующий день опять требует. Я ему: погоди, милый, ну еще два дня. Кое-как уговорил на два дня голодовки. После, как положено, с жидкого бульончика начали, так он опять к холодильнику. В общем, все прошло «на отлично». Он полностью поправился, я его еще месяц в отделении держал (раньше можно было). Больные на него не обижались, и даже из дома просили приносить еды побольше. Любят у нас сирых и убогих (это я не о врачах). Отъелся он так, что его в родных пенатах и не узнали. А я впервые узнал, что и 28-летние хирурги могут заболеть гипертонической болезнью.

P. S. Кстати, когда я в следующий раз приехал в этот интернат, ко мне выстроилась целая очередь пациентов с жалобами на боли в животе. Я не понимаю, в чем дело. А мне санитарка говорит, что накануне, когда им объявили, что приедут доктора, мой крестник спросил, а я приеду, и, услышав положительный ответ, всех начал агитировать идти ко мне и жаловаться, что живот болит:

– Вот возьмет он вас на операцию, чего-то вырежет, два дня только поголодать, а потом там такой волшебный белый ящик со всякими вкусняшками. Они там добрые!!! Вам-то везет, мне он все уже вырезал, у меня пузо-то больше вообще не болит…

Водители скорой помощи, это не просто каста, это, я считаю, отдельный биологический вид. Писать о них можно много и долго. Я всегда с ними дружил, и не знал ни одного плохого человека. От чего это было, не знаю. Может, от того, что просто в жизни в большинстве своем мне попадались хорошие люди. Я и сейчас с удовольствием не только общаюсь, но и дружу со многими из них.

Водитель скорой в ЦРБ – это неземное существо! Он не просто человек, управляющий машиной, он – посвященный в таинства медицины. В одной из ЦРБ, где я работал в конце 90-х, назревала серьезная проблема. Кто помнит, и зарплаты тогда были не ахти, и давали их как-то так, когда деньги были, часто с большими задержками. В общем, мужики пили. Причем если сначала это было в гараже после смены, то вскоре стали попадаться и на работе. А скорая на район была одна, и иногда фельдшера не могли разбудить своего пегаса для поездки на вызов. Помогали в таком случае и ребята из милиции, и ГАИ, и пожарной. Но после очередного залета наш главный понял, что с этим надо заканчивать. Так как хорошего водилу, который за эту зарплату еще и исполнял обязанности механика, получая при этом сущие крохи, еще надо было найти, спасать решили действующих. В течение недели всех поголовно заловили, и у всех взяли заявление на увольнение без числа. Главный на то и главный, чтобы мыслить стратегически, параллельно этому он пообщался инкогнито с женами всего водительствующего состава и заручался их поддержкой. И вот час Х настал. Было проведено общее собрание всех романтиков руля и Бахуса, и им поставлено жесткое условие: три дня никто не пьет, ни грамма, кого заметят или узнают – под нож. То есть, в заявлении на увольнение появится число и все: расчет.

Одного, самого отчаянного, к которому было больше всех претензий, и которого и так давно хотели уволить, поймали в этот же день и показательно, за час рассчитали. Собрание вновь обратившихся трезвенников в гараже закончилось, не начавшись, в связи с приходом главного механика. Михалыч (все имена изменены), войдя в комнату водителей и видя подготовку к обсуждению итогов собрания, сказал, что главный не шутит, народу безработного много, уволит, не задумываясь, чем семьи будете кормить?