Ольга Токарева - Светкин дар. Переплетенье жизненных дорог

– Хорошо мам, ты только Пашке одежду высуши, а то его отец побьет.

Галина встрепенулась, повернула голову и посмотрела на мирно спавшего мальчишку.

– Да разве можно так, – закачала она головой, на лице отразились непонимание и жалость, – мальчишка ведь может и озлобиться.

Повернулась, посмотрела на сына, но тот уже не слышал ее слов, а мирно спал, раскинув руки на подушке. Выйдя осторожно из комнаты, прикрыла дверь, чтобы не разбудить ребят, и поспешила на кухню – проверить развешенное белье. Оно оказалось почти сухим. Теперь осталось высушить ботинки. Женщина принесла из кладовки пачку газет и стала засовывать ее в обувь. Хорошо, что Машка уже приготовила и ушла к себе в комнату, а остальные или на работе, или по магазинам в очередях стоят. Можно спокойно делать свои дела, никому не мешая, лишние вопросы и расспросы ни к чему. Не любила Галина о своей жизни говорить.

К вечеру вся одежда высохла, единственное – ботинки не удалось высушить до конца, но ничего, с теплыми носками самое то будет. Зайдя в комнату, Галина улыбнулась, ребята уже не спали и разговаривали.

– Я смотрю, вы уже проснулись.

– Ага, мам, у нас поесть есть что-нибудь?

– Картошки нажарила, вставайте. Павлик, я твою одежду высушила, а вот ботинки немного не досушились.

– Да ничего, здесь недалеко, я быстро добегу.

– Вот и ладненько, давайте поднимайтесь, а я за тарелками.

Накрыв быстро на стол, женщина наложила ребятам жареной картошки с горкой, налила по стакану молока.

– О, моя любимая картошечка с молочком, – пропел Сергей.

Галина улыбнулась.

– Давайте ужинайте, и потом, Сережа, проводишь Павлика домой.

– Да я сам могу.

– Конечно, можешь, только я смотрю, щеки у тебя красные. – Она заботливо потрогала лоб рукой. – Горячий, видать, температура поднялась. Дома скажи, что у тебя температура, хоть бы воспаление легких не подхватил. – Она подошла к Сергею и, хмурясь, прикоснулась губами к его лбу. – У тебя вроде нет.

– Мам, да что со мной будет, меня папка знаешь как закалял!

– Да знаю я, знаю, только одно дело закалка, а другое – в холодной воде лагастаться, а потом еще идти по холодному ветру.

Мальчишки оделись и вышли на улицу.

– Ничего себе, темнота какая, – произнес Павел.

– Да не дрейфь, скажешь, загулялись и не заметили, как потемнело.

Павел молчал, было видно, что он очень переживает. Они прошли совсем немного, завернули за соседний дом и остановились у второго подъезда.

– Дальше я сам.

– Нет уж, сказал – провожу до двери, значит, провожу. – Сергей посмотрел на Павла так, что тот понял – спорить бесполезно.

Павел вздохнул и пошел, они остановились на третьем этаже возле двери с номером «одиннадцать». Мальчик еще некоторое время стоял, боясь нажать на звонок. Сергей, видя нерешительность нового друга, молча подошел и позвонил.

Они услышали быстрые шаги, дверь резко открылась, и перед ними предстала женщина. Среднего роста, полноватая, светлые волосы закручены на бигуди. Сергею не понравились голубые глаза этой женщины, они ему показались маленькими и злыми. Бегло окинув взглядом Павла с головы до ног, она сжала губы. Но когда заметила незнакомого мальчика, быстро взяла себя в руки и высокомерно произнесла, обращаясь к Павлу:

– Надеюсь, ты сможешь оправдаться перед отцом за свое долгое отсутствие.

Она немного отошла, давая понять сыну, что тот должен зайти.

Павел повернулся, посмотрел невеселым взглядом на Сергея.

– Я пошел, спасибо, что помог.

Дверь закрылась.

Сергей некоторое время постоял, прислушиваясь к происходящему в квартире, но, не услышав криков, подумал, что обошлось, и быстро побежал вниз по ступенькам.

В это время Павел не спеша расстегивал куртку, тянул время. Он жалел, что рассказал новому знакомому, что его бьет отец, и догадывался, что тот будет стоять под дверью и слушать, что происходит в квартире. Павлу было стыдно, поэтому он, как мог, тянул время и с облегчением вздохнул, когда услышал отдаляющиеся от двери шаги и затем топот ног по ступенькам. Медленно повесил куртку и уже успел снять ботинки, когда в коридоре появился отец. Молча окинув сына взглядом, он снял с гвоздя ремень.

Павел успел только подумать: «Еще чемоданы не разобрали, а ремень висит в таком же месте, как на старой квартире».

Все его мысли оборвала жгучая боль, прошедшая по спине. Легкие сжались от спазма, голова закружилась, и он упал.

Его родители стояли над ним, немного оторопев.

Первым пришел в себя глава семейства.

– Он что, пьян?

– Я не знаю, он пришел с каким-то мальчишкой.

– Ты даже не знаешь, с кем гуляет на улице наш ребенок!

– Да что ты на меня кричишь, не забывай, мы только что переехали, от кого я могу узнать, с кем он завел знакомство! – Она наклонилась над лежащим сыном, втянула ноздрями воздух. – Спиртным не пахнет, – увидела капельки пота на лбу сына, потрогала его рукой и ошеломленно подняла глаза на мужа, – да он весь горит.

– Можешь ты по-человечески объяснишь, что это значит?

– Горит – это высокая температура.

– С чего она у него поднялась?

– Может, в поезде продуло? Да брось ты свой ремень! Подними его и отнеси на диван!

Андрей Петрович приподнял сына на руки, разглядывая его бледное лицо, и в этот момент ему стало страшно. Его самого прошиб холодный пот, он никогда не задумывался о том, что с его единственным сыном может что-то случиться. Они с женой склонились над неподвижно лежащим Павлом, молча глядя на него. Первым пришел в себя Андрей Петрович.

– Чего ты стоишь, рот раззявивши – скорую вызывай!

– Да как я ее вызову?!

– К соседям беги!

Вероника быстро убежала, а он остался с больным сыном. Время шло нескончаемо долго, Андрей уже злился на жену за то, что она так нерасторопна в таком важном деле. И когда она появилась, был готов побить и ее.

– Где ты пропадала столько времени?

– Не кричи на меня, знаешь, на сколько вопросов мне пришлось отвечать?! И я, между прочим, мать, и не меньше твоего волнуюсь. А что если случилось что-то серьезное?

– Да помолчи, без тебя тошно.

Они сели на стулья рядом с сыном, во все глаза молча смотрели на него. Когда он пошевелился и простонал, Вероника закричала и принялась рыдать.

– Прекрати сейчас же устраивать истерики, – зло прошипел мужчина на жену. Она замолчала, но продолжала тихо всхлипывать. – Почему так долго? Что это за город такой, если скорая помощь к ребенку едет столько времени. Не хотел ведь ехать, как чувствовал, да ты все уши прожужжала – такая должность, откажешься, потом не предложат!

– Да причем здесь я…

Их перебранку прервал звонок. Они оба подхватилась, и побежали открывать дверь. На пороге стоял пожилой мужчина в белом халате.