Катерина Авдюгин - Под Ним

Вот как это звучало, предположим, 20 лет назад:

– «Ты меня любишь?» – «Да». – «А ты меня?» – «Да».

Вот и весь секрет семейной гармонии. Но это же и есть самое главное! Не так ли?

Конечно, браки распадались. Но распадаются они и сейчас, после пристрастного анкетирования и жёсткого отбора по гороскопу. Современные методы подбора лишают людей того самого романтического конфетно-букетного периода, когда они могут легко позволить себе не быть теми, кем являются, но представляться теми, кем хотели бы быть. Идеальными людьми. Безупречными мужчинами и женщинами. Свободными от комплексов и предрассудков. Ах, какая волшебная иллюзия! Зачем же лишать свою жизнь подобного?

Спустя время, конечно, маски долой. Мы предстаём перед избранником в своём истинном обличье, и тут начинается новый этап отношений. Не менее интересный и иллюзорный, чем предыдущий.

День настал. Семья объединилась.

С приездом Сергея моя жизнь снова кардинально перевернулась. В одном доме со мной поселился настоящий мужчина, и называть его сводным братом я не могла. Ясно, что и выбежать в трусиках на кухню уже было неуместно.

Вечерами мы всей семьёй собирались за большим столом на ужин, долго разговаривали. Кажется, мне тогда было интересно абсолютно всё, что обсуждалось. Поэтому я была активным участником и слушателем.

Моя эйфория по «настоящему мужчине» и прочим фантазиям улетучилась, когда я ощутила, как же нам тесно жить. Места сильно не хватало: шкафы, тумбочки, другие места для хранения важных для быта вещей были переполнены. Мы с сёстрами ютились в одной комнате, которая по совместительству была ещё и гостиной. Бывшую детскую занял Сергей.

Но мы ребята позитивные, неунывающие. Мы искали весёлые моменты и кто-то (я не припомню сейчас, кто именно) высказал игривое мнение, что кое-кому пора переехать в спальню к Сергею. Тогда и места прибавится. Да и неразумно это – жить ему в комнате одному, когда такая острая нехватка пространства.

Намекали, конечно, эти шуточки на меня. Хотелось бы просто над ними смеяться, но в каждой шутке, как мы знаем, только доля шутки, остальное – правда, пусть и бессознательная. Каждый раз, когда речь заходила о моём переезде в спальню, именно в такой формулировке, моя лимбическая система (склад эмоций и переживаний) что-то записывала для себя, подмечала, о чём потом напоминала во снах и речевых оговорках.

Приближался июль. То самое время чудес, на которое у нас с Аней приходились дни рождения. В том году пригласили много гостей, устроили просто грандиозную вечеринку. Восемнадцатилетие считалось серьезной датой, новой вехой в жизни человека, некой отмашкой для начала нового, взрослого этапа бытия.

Было застолье. Крепкие напитки. Дань традициям: танцы, шум, тосты. Сергей тогда тоже поднял бокал с желанием произнести для нас речь: «Ну всё, начало взрослой жизни. Теперь как яхты свои назовёте, так они и поплывут». За столом тогда воцарилась неловкая тишина. Действительно, причём тут яхта, если у нас совершеннолетие, этап иной, ступень – что угодно, но не «яхта». Мне хотелось услышать от него добрые, пусть и банальные пожелания любви, счастья. А он…

Среди гостей была и подруга моей мамы Натали. Я уже тогда считала её и своей подругой тоже. Меня тянуло общаться с людьми старшего возраста. У нас находились общие темы для разговоров. И мне было комфортно с «большими друзьями». Надёжнее, спокойнее. Наверное, так. Мне казалось, те, кто старше, уже прошли через банальную зависть, глупую ревность. И прочие ядовитые чувства, которые отягощают многие дружеские отношения.

Кажется, я успела проболтаться ей о своей симпатии к Сергею. На что она авторитетно заявляла: «Нет, Катя, это не твой мужчина. Ты достойна другого». Такое заявление в лоб не могло меня обрадовать, и наставить на верный путь такая подача мнения не способна. Тем более что я переживала пик влюблённости. Я, конечно, грубо отрицала её реакцию на мои, как мне тогда казалось, настоящие чувства!

В общем, за тем столом чуда не случилось. Того, что я хотела, не получила. Ожидания часто сменяются разочарованием. Мне хотелось только счастья. Пожеланий счастья. Проживания счастья. А не «мудрых» советов то о яхте, то о дотошном выборе.

Ты не послушала старшую подругу, легко простила оплошность за столом во время праздника. Похоже, что любовь к Серёже сразила тебя, как ураган. Почему так? Откуда эта молниеносность? Чем он тебя покорил?

Он? Как точно было тогда, я не вспомню. Но сейчас, оглядываясь, я понимаю, что он был похож на моего родного отца. Словом, он был копией моего папы, по которому я так скучала уже много лет. Он такой же. Фигура, рост, и даже во внешности схожие черты.

О чём я могла тогда думать, глядя на него: «Он будет меня любить, защищать баловать так, как не сделал папа». Я хотела компенсировать, дополучить то, что не получила в детстве. Неосознанно, конечно. Я просто тянулась к нему. Хотелось забраться на ручки. Тогда я ещё не понимала, что пора бы закрыть дверь в детство, принять, что оно было таким, какое мне нужно, и то, что я там не получила, уже не наверстаю. Открыть для себя новый путь. Кто же об этом думает в восемнадцать? Особенно, когда чувства застят и здравый рассудок отключается: в душе весна, в голове цветение и дурман. Я хотела любви, и анализировать — отчего и почему, – не было желания. А уж тем более слушать кого-то, кто «старше и умнее». Я опиралась на себя. Тогда для меня это было правильно.

Допустим, что Натали была тогда права. Допустим, что он не мой мужчина. Но под силу ли мне было развернуть вспять химические реакции, происходящие в моем теле, когда я видела его изо дня в день? Есть у нас «властелины гормональных импульсов»? Возможно. Но сколько им лет? Какую жизнь они прожили, какой у них опыт? Впрочем, я же ни о чём не жалею. Просто продолжу рассказывать.

При виде Сергея у меня всё вспыхивало внутри и снаружи: розовели щёки, потели ладони. Я смущалась, заискивающе улыбалась. Это так трогательно наблюдать со стороны, а вот проживать – совсем нет.

В другое время я думала о нём, вспоминала и оценивала его поведение, поступки. Я понимала, что мне всё в нём нравится: его характер, его сила. Он не был подлым или заносчивым. Как и Николай (папа Ани и мой названый отец), Сергей был трудолюбивым и очень деятельным. Они проводили много времени вместе за мужской работой: меняли розетки, мастерили ступени в мамином дворике. Будущее открывало приятную перспективу, что с ним я не буду озадачена вопросами о сборке детской кроватки или починке утюга.

Когда же Сергей надевал военную форму, – а для девушек Севастополя, военные женихи самые привлекательные, – я с наслаждением и трепетным предвкушением возможной близости засматривалась на его статную фигуру. В моих глазах он был самым настоящим мужчиной!